Таня Гроттер и магический контрабас
Шрифт:
– Знаешь, – задумчиво сказал Ванька, провожая Таню до ее комнаты, – я не буду больше дразнить Шурасика. Я не подозревал, что он так глубоко переживает.
Глава 11
МАГИЧЕСКИЙ ВОЛОС
– Захватила контрабас? Молодец! Обожаю магический пилотаж! Кстати, через неделю у нашей сборной матч с оборотнями, – сообщил Баб-Ягун, когда, отправляясь на первый для Тани магический пилотаж, они проходили мимо циклопа. Одноглазый великан сумрачно точил секиру, изредка отвлекаясь от своего занятия, чтобы поковырять в носу. Его бешеный глаз был почти не
Баб-Ягун тащил пылесос, сиявший начищенным хромированным ободом и новенькой удлиненной насадкой на трубу, про которую внук Ягге хвастал, что она суперскоростная. У Гробыни тоже был отличный пылесос: маленький, компактный, но чувствовалось, что очень мощный. Зато пылесос Ваньки Валялкина был совсем старым: с болтающимся шнуром, обмотанной изолентой трубой и мотором, про который Ванька говорил, что он глохнет в самое неподходящее время.
Дуся Пупсикова и Верка Попугаева несли одна скрипку, а другая странной формы предмет с нагромождением всевозможных палочек и выступов, явно шаманского происхождения. Самая легкая ноша была у Шурасика: через плечо у него была перекинута длинная швабра с пропеллером.
В полукилометре от мрачной громады Тибидохса располагался большой стадион, по краям которого находились огнеупорные ангары с драконами. Изредка то из одного, то из другого ангара доносился утробный рев, ударявший по барабанным перепонкам, а из щелей начинал валить удушливый серный дым.
Едва группа ребят остановилась посреди поля, как к ним, хромая, приблизился маленький кособокий человечек, широкоскулый, кривой на один глаз, не сгибавший при ходьбе в колене левую ногу. На шее у него висел золотой медальон с надписью: «Соловей 0. Разбойник. Тренер по магическому пилотажу».
– Что значит "О"? – шепнула Таня.
– Одихмантьевич... – так же шепотом ответил Баб-Ягун.
Соловей О. Разбойник хмуро посмотрел на Таню, а затем, уже с некоторым уважением, – на ее контрабас: видно, знал толк в летательных инструментах.
– Сарданапал говорил мне про тебя. Ты – Гроттер, – процедил он. – Уверен, летать ты не умеешь и правил не знаешь...
Гробыня презрительно хихикнула. Гуня Гломов противно заржал. Да и многие из «белых» не сдержали улыбок.
Обидевшись, Таня хотела сказать, что летать она немного умеет, а вот правила точно не знает, но промолчала, решив, что Соловей все равно ей не поверит. К тому же она уже привыкла к тому, что все «темные» скверно к ней относятся.
Соловей О.Разбойник нахмурился, и все улыбки разом пропали.
– Всем молчать и слушать! Или кто-то уже возомнил себя профи? Теперь про правила. Правила несложные: одно поле, по десять игроков и одному дракону в команде, пять мячей: чихательный, пламягасительный, одурительный, перцовый и обездвиживающий. Пламягасительный мяч перешибает пламя на всю игру – три очка. Перцовый заставляет выплевывать ранее проглоченных игроков – пять очков. После чихательного дракон широко разевает пасть, что дает возможность забросить новые мячи. Два очка. После одурительного мяча дракон временно ничего не соображает и может глотать как игроков своей команды, так и зрителей. Одно очко. И самый важный мяч – пятый: обездвиживающий. Он усыпляет дракона. Десять очков. Команда, которая забросит обездвиживающий мяч, почти наверняка победила... Но забросить
– Э-э, понятно, – подтвердила Таня.
– Что тебя понятно, дурочка с переулочка? Сечешь: дракон – ам! – и ты в брюхе! Вместе со своей бородавкой! Или что это такое у тебя на носу? – скаля желтые зубы, крикнул Гуня Гломов.
Таня, зардевшись, щелкнула безымянным пальцем и метко забросила Гуне в рот зеленую искру. Обычно искра почти не обжигала, но язык очень уязвимое место. Гломов покачнулся и, по-рыбьи разевая рот, запрыгал от боли.
– Чихательный мяч! Два очка команде «белых»! – засмеялся Ванька.
Соловей строго кашлянул, и хохот моментально прекратился.
– Всем тихо, а то наложу заклятие немоты! – прикрикнул он. – Через неделю решающий матч между сборной Тибидохса и сборной оборотней. Здесь, на нашем поле. Драконы в это время года готовятся к спячке и поэтому злее и опаснее, чем всегда. – В этот момент, словно в подтверждение его слов, сразу два ангара затряслись от хриплого рева и окутались черным дымом. Дуся Пупсикова охнула, а Шурасик сделался белым, как лист бумаги.
Соловей язвительно ухмыльнулся. У него была припасена жуткая новость:
– И, наконец, еще одно. Так как встреча серьезная, все драконы будут голодными, без пламягасительных намордников и противоглотательных решеток. Нашими «воротами» будет сам Гоярын, если это имя вам о чем-то говорит...
После такого известия посерел даже Гуня Гломов.
– А вы как хотели? Кому страшно – играйте в песочнице! – остекленев глазом, крикнул Соловей О.Разбойник. – Драконбол – это не просто самый древний в мире спорт, в который играли самые отважные и сильные маги! Это сама жизнь! Сегодня мы будем отрабатывать технику увертывания... Эй, там, вывести Ртутного!
Ворота ближайшего к ним ангара с жутким скрипом поднялись. Девять джиннов с трудом удерживали на цепях рвущегося дракона. Его золотистая чешуя сверкала на солнце, а из ноздрей вырывался дым – верный признак того, что дракон не в духе. Размерами он втрое превосходил крупную лошадь. От ударов его кожаных крыльев поднимался вихрь, и в глаза ребятам летел песок. В красных голодных глазах дракона читалось желание сделать из всякого хорошо прожаренную котлету собственного приготовления.
Соловей наклонился и, достав из сумки небольшой красный мяч, подбросил его на ладони. Сбоку на мяче располагалось крепление, позволяющее пристегивать его к предплечью, чтобы не терять мяч на виражах.
– Отличный перцовый заряд! – гаркнул Соловей. – Как известно, после него драконы всегда свирепеют. Кто рискнет подлететь совсем близко и забросить его в пасть Ртутному? Сразу предупреждаю, что ему это не понравится. Потом нужно будет успеть пересечь поле и нырнуть в убежище для игроков: вон там, на том конце поля, – очерченный магией красный круг. Ну?..
– А поспокойнее дракона нет, а то этот какой-то психованный: еще ударит хвостом, так и вовсе прикончит? – неуверенно спросил Гуня Гломов.