Таня Гроттер и посох Волхвов
Шрифт:
Жора Жикин, единственный из темных, кто услышал вскрик Тани, обернулся и увидел ее. Почему-то это так потрясло Жору, что он на какое-то время лишился дара речи и замер. Таню это озадачило. А Жикин уже вовсю тряс за плечо Гробыню Склепову.
– Чего тебе? Опять на свидание? Отстань, не то Гломова позову! – недовольно огрызнулась Гробыня. Она грела у огня руки, и ей ужасно не хотелось оборачиваться.
– Там Гроттерша! – зашептал Жикин.
Гробыня обернулась и, заметив Таню, недоуменно заиграла бровями.
–
Теперь уже все собравшиеся в зале темные, сколько их было, смотрели на Таню. Тридцать пар глаз. Тане стало слегка не по себе от такого повышенного внимания. Да, Сарданапал перевел ее к ним на отделение, но она была чужая для этого мира, и темным не надо было этого объяснять.
Но сейчас темных поразил, казалось, даже не сам факт того, что Таня – бывшая белая – посмела заявиться к ним в секретную гостиную, сколько что-то другое. Даже Гробыня, с ходу приветствовавшая ее в своей обычной манере, теперь явно была озадачена.
Рита Шито-Крыто встала и осторожно, словно на месте Тани мог оказаться призрак, подошла к ней.
– Стоп! Давай разбираться! Как ты сюда попала, Гроттерша? – вкрадчиво спросила она.
– Бродила и попала, – сказала Таня.
– Э-э… Ну это понятно… А как ты прошла кувшин?
– Очень просто, – пожав плечами, ответила Таня. Со времени проживания у Дурневых она терпеть не могла допросы.
Рита Шито-Крыто оглянулась на остальных темных.
– Ты хочешь сказать, что даже не произносила заклинания, когда была рядом с кувшином? – недоверчиво спросила она.
– Нет, – отрезала Таня.
Идиотские вопросы начинали ее раздражать. К тому же непредсказуемая Шито-Крыто, если разобраться, порой бывала занудливее и настырнее Склеповой. Гробыня предпочитала внезапные кавалерийские наскоки. Налетела, уколола язычком и понеслась дальше. Шито-Крыто же давила, как танк.
– Ты ведь сказала Морлок гниллум скрыжалис? Ну признайся? Кто-то из наших проболтался, да? – допытывалась Шито-Крыто.
Таня покачала головой. Шито-Крыто кинулась в коридор и спустя полминуты вернулась белая, как полотно.
– Там только осколки! Гроттерша разбила кувшин с дэвом! – громко сказала она своим.
Темные с изумленными возгласами окружили Таню. Теперь они смотрели на нее с таким удивлением, будто она только что прикурила от адского пламени. За разбитый кувшин ее никто не ругал. Должно быть, понимали, что случайно такие вещи не происходят.
– И эта девица четыре года проучилась на белом отделении! Разбила кувшин, осталась жива и даже заклинания не произнесла! – воскликнула Рита. – Но ты хоть что-то почувствовала?..
– Это долгая история. Но вообще-то удовольствие было гораздо ниже среднего, – неохотно призналась Таня.
Если Шито-Крыто такая любопытная,
– Ну и дела! – сказала Склепова, успевшая уже наведаться в коридор. – Дэв смерти просто-напросто улепетнул от Гроттерши! Должно быть, она его просто-напросто достала. И я еще живу с этой особой в одной комнате! Бедная, несчастная маленькая Гробынюшка!
К Тане осторожно приблизился Шурасик. Придерживая очки, всезнайка оглядел ее со всех сторон и даже потрогал пальцем.
– Надо же… Это действительно ты, а то, знаешь ли, бывают очень правдоподобные призраки. Просто до невероятия правдоподобные. Между прочим, недавно я читал забавную книжечку. Там, э-э, упоминалось имя одной волшебницы, которая тоже не боялась дэва… Разумеется, я имею в виду Ту-Кого-Нет… – задумчиво произнес он.
– НЕТ! – крикнула Таня. – НЕТ! Я НЕ ОНА!
У Тани закружилась голова. Ее захлестнули ужас и негодование. В ушах у нее вновь зазвучал забытый наждачный смех. В пустых глазницах мертвой волшебницы вспыхнул огонь. Сухая рука коснулась ее щеки.
Ты – это я! Я – это ты! Признай это! Мне нужно только твое тело. Впусти меня! Иначе я не смогу воплотиться!
– НЕТ! Я НЕ ЧУМА! Уходи прочь! Уходи! – еще раз крикнула Таня.
Неожиданный и необъяснимый порыв ветра пронесся по залу. Пламя в камине дрогнуло. Наваждение исчезло. Таня провела рукой по лицу, точно снимая налипшую паутину. Темные смотрели на нее как на прокаженную.
Таня села на корточки и обхватила голову руками. Кто-то из темных хихикнул.
– О, разумеется, ты не она. Чумиха гораздо симпатичнее… Бедный неопытный Гурочка! Только он может так жестоко обманываться! – присаживаясь рядом на корточки, с притворным сочувствием заметила Гробыня.
Таня молчала. Склепова приняла ее молчание за слабость и стала развивать успех.
– Не трогайте Гроттершу! Гроттерша у нас особый фрукт… То она хорошенькая, а то всему Тибидохсу за пять минут так нагадит, что за год не расхлебаешься! А при этом еще беленькой хочет быть, я вас умоляю! – вкрадчиво сказала она.
Это был уже явный перебор. Но Гробыня любила позволять себе явные переборы. В другой момент Таня, возможно бы, стерпела, но не теперь.
– Искрис фронтис! – крикнула она и, не помня себя, вскинула перстень.
В глазах у Склеповой мелькнул ужас.
В последний миг Таня спохватилась, что делает что-то не то. Но перстень прадедушки Феофила уже раскалялся. Поняв, что отменить искру уже не удастся, Таня поспешно перевела кольцо на тяжелый дубовый стол, который темные использовали для спиритических сеансов.