Таня Гроттер и посох Волхвов

Емец Дмитрий Александрович

– Гломов! Еще раз меня ударишь – в сороконожку превращу! Ты, кроме Дрыгуса-брыгуса, ни Древнира не помнишь! – взвизгнул Шурасик, уставившись в блокнот, где из-за толчка карандаш прочертил длинную кривую загогулину.

– Давай превращай в сороконожку! Даже лучше, я всех ногами запинаю! – гоготнул Гуня.

Баб-Ягун на пылесосе мчался за Пуппером, оглушая его своим комментаторским треском:

– Гурий прорывается к Снежному дракону! Какая блестящая техника! Дракон выдыхает ледяное пламя, но Пуппер ловко ныряет вниз. Его метла

обледенела, но Пуппера это не останавливает. Бросок! Чихательный мяч со свистом рассекает воздух! Мяч летит точно в пасть Снежного дракона! Го-о-ол… Эй, что опять с мячом? Он возвращается, описывает дугу и прыгает в руки к Санта-Клаусу! Снова вмешалась чья-то магия или… вообще, сильно смахивает на то, что мяч просто-напросто перехватили, но кто мог это сделать? Я не видел, чтобы поблизости были защитники!

Таня не отрывалась от бинокля. После того как Гурию по непонятной причине не удалось забить верный мяч, игра переместилась к Гоярыну. Санта-Клаус и Снежная Гурия обстреляли его мячами – одурительным и чихательным, но Лоткова с Кузей Тузиковым вовремя развернули дракона и помешали Гоярыну разинуть пасть.

Семь-Пень-Дыр воспользовался ошибкой защиты Снежного дракона, отлетевшей слишком далеко от своих ворот, и попытался прорваться с пламегасительным мячом. Мешая ему, Вихрило пронесся рядом с Семь-Пень-Дыром и поспешно завертелся, буранной магией сметая его с пылесоса. Дыра завертело, швыряя из стороны в сторону.

– Что за фокусы? Такие люди и без намордника!.. Пень, пошли ему заговоренный пас! – завопил Ягун, перекрикивая поднявшуюся вьюгу.

Должно быть, Пень услышал его, потому что взмахнул рукой и, шепнув что-то, метнул в Вихрило пламегасительный мяч. Вихрило, неуверенный, что сумеет угадать контрзаклинание, поспешно юркнул в сторону. Мяч упорно преследовал его.

– О, класс! Вы это видели? Не пропустите незабываемого зрелища! Полярный дух трусливо удирает от мяча, который буквально висит у него на хвосте, как приставучая моська! Ату его, ату! – захохотал Ягун.

– СТОП! Игра приостановлена! Грубое нарушение правил! Штрафной в ворота Тибидохса! – завопил Графин Калиостров, выпуская сигнальную искру.

– Где вы видели нарушение? – возмутился Сарданапал. – Использование заговоренных пасов вполне законно!

– Ваш комментатор подсказывает! Это противоречит поправке № 13 Спортивного кодекса! – заявил Калиостров.

– В Спортивном кодексе только 12 поправок! – заспорил Соловей.

– Протестую: уже 13! Тринадцатую я вписал только что! – заметил Тиштря, пряча за ухо замызганное перо, которым он только что быстро настрочил что-то в книжечке.

– А где голосование? Поправка еще должна быть принята! – запротестовал академик.

Не сговариваясь, Тиштря и Графин разом вскинули руки.

– Кгхм… Спортивный комитет проголосовал в полном составе. Принято единогласно, – важно сказал Калиостров.

Тем временем все уже было готово для штрафного. Арбитры особым заклинанием заставили Гоярына зависнуть в воздухе и широко разинуть пасть. Вихрило, кое-как расколдовавший пламегасительный мяч, отлетел на одиннадцать метров и стремительно закружился

вокруг своей оси.

Таня упустила мгновение, когда мяч оторвался от его руки. Просто полыхнула яркая вспышка, на миг ослепившая всех зрителей.

– Го-ол! Восемь – ноль в пользу полярных духов! Кроме того, Гоярын лишается возможности выдыхать пламя до конца матча, – грустно сообщил Ягун.

Тарарах, в первые секунды, когда им назначили штрафной, оцепеневший от такой наглости, забился в руках у циклопов, пытаясь добраться до судей.

– Ребят! Ну хоть разок им двину, умоляю! Сил нет смотреть на эти рожи! – молил он.

– Не положено! Вот в конце матча мы специально зажмуримся – тогда другое дело! – заявили циклопы.

Маг Тиштря, обладавший тонким слухом, беспокойно закрутил шеей, оттягивая от нее воротник.

– Я протестую! Это заговор! Академик, вмешайтесь! Запретите им жмуриться! – завопил он.

– Я не могу запретить никому жмуриться, а также чихать, зевать и кашлять! Я только что сделал поправку в устав Тибидохса. Принято, как ни странно, тоже единогласно, – усмехнувшись, сказал Сарданапал и отошел, оставив Тиштрю и Калиострова в замешательстве.

Бессмертник Кощеев на соседней трибуне, сияя посеребренными латами, бросал победительные взгляды на Дусю Пупсикову. Дуся непрерывно хихикала и обстреливала Кощеева запуками, разбивавшимися о его латы. Заметив Сарданапала, Бессмертник мигом напустил на себя солидный вид и принялся перелистывать толстенную книгу, внезапно возникшую у него в руках.

«Зудильный справочник Лысегорского магузла. Зудильники ведьм 1000 – 1988 г.р.», — сообщала обложка.

– Ого! – воскликнул Сарданапал. – Вот они, плоды просвещения! Мне рассказывали об одном лопухоиде, который тоже учил наизусть телефонный справочник. Говорят, доучил до буквы Т и попал в психушку. Будьте осторожны, господин Кощеев! Учтите его опыт!

Бессмертник поморщился:

– Вечно вы со своими шутками, Сарданапал! Я ищу себе молоденькую секретаршу. Большинство тех, кто ко мне приходит, утверждает, что они родились после 1988 года. С другой стороны, имена большинства я потом нахожу даже не в этом справочнике, а в справочнике от 1 года до 1000-го.

– Для вас и эти слишком юны. Подберите себе кого-нибудь из четвертого или третьего тысячелетия до нашей эры. Только такая опытная секретарша сумеет по достоинству оценить ваши морщины и собрать песок, что из вас сыпется… И учтите, в следующий раз, когда вы будете приставать к моим ученицам, я телепортирую вас отсюда вверх тормашками! – отрезал Сарданапал.

– ЧТО? ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ?

Бессмертник Кощеев пожелтел и схватился за меч, но меч слишком заржавел, чтобы его можно было легко вытащить из ножен.

Внезапно Медузия с преподавательской трибуны громко окликнула Сарданапала и замахала рукой, подзывая его. Академик подошел к ней.

– Что стряслось, Меди?

– Взгляните-ка туда, на поле!

– И что там такое? О, похоже, мы продуваем по всем статьям! Скоро Гоярына нафаршируют мячами, как утку яблоками, – с горечью воскликнул Сарданапал.