Таня Гроттер и посох Волхвов
Шрифт:
Таня быстро взглянула на Ягуна. Она неплохо его знала и готова была поклясться, что он задирается. Пуппер явно вызывал у него творческий энтузиазм, причем особенного рода. Скорее всего, внук Ягге просто мстил Пупперу за своего друга Ваньку.
– Ого, Гурий Пуппер делает успехи! – продолжал ехидничать Ягун. – Кто бы мог подумать, что его метла – этот удлиненный веник, эта палочка с пучком веток, это повседневное орудие дворника – может развивать такую скорость и иметь такую маневренность? Впрочем, о вкусах не спорят. Лично я встретил однажды старушку-ведьму, которая летала на граблях, – и что же? Это была очень милая и достойная женщина. Гораздо приятнее своей подруги, которая
Таня отказалась, однако Гурий почему-то согласился. Возможно, он просто неважно разбирался в нюансах чужого для него языка и не понимал, что над ним смеются. Пуппер поймал переброшенный ему Ягуном рупор.
– Я хочу сделать официальное заявление! Вы меня хорошо слышите? – спросил он.
Его голос, усиленный магией, разнесся по всему стадиону. Фанаты Пуппера насторожились. Корреспонденты и телевизионщики разом вскинули магофоны и зудильники, чтобы не пропустить ни звука.
– Я ЛЮБЛЮ ТАНЮ И БУДУ ЛЮБИТЬ ЕЕ ВСЕГДА! ЭТО К НЕЙ Я СБЕЖАЛ ИЗ МАГФОРДА! Я СПЕЦИАЛЬНО УЧИЛ РУССКИЙ ЯЗЫК, ЧТОБЫ РАССКАЗАТЬ ЕЙ, КАК СИЛЬНО Я СКУЧАЮ БЕЗ НЕЕ! – продолжал Пуппер.
Тренер Пуппера схватился за голову. Гореанна, ревниво стиснув зубы, заправила в сглаздамат новый рожок. Гробыня Склепова едва не свалилась с пылесоса.
Таня с ужасом уставилась на Пуппера. Тот же, не обращая ни на кого внимания и глядя только на нее одну, продолжал:
– Я ЛЮБЛЮ ТАНЮ! ТАНЯ, ПРОШУ ТЕБЯ, СКАЖИ МНЕ «ДА»!
Таня почувствовала, как краска залила ее лицо. Ей ужасно захотелось протаранить этого упрямого Пуппера и сбросить его с метлы. Одновременно почти помимо своей воли она ощутила к Гурию что-то новое, чего не было прежде. Была ли это любовь или, может, только симпатия – этого малютка Гроттер не могла сказать, особенно теперь, когда мысли ее путались.
– Может быть, хватит? – с досадой шепнула она Пупперу. – Прекращай этот цирк!
Однако вместо того, чтобы прекратить цирк, Пуппер рванул на груди защитную жилетку:
– Стреляй в грудь Пупперу! Стреляй или скажи «да»! Ты любишь меня?
– НЕТ!
– А если я забью гол? Если выиграю этот матч, тогда «да»? Тогда ты согласишься? – напирал Пуппер.
– Я сама забью гол! Ты мне не очень-то и нужен! – заявила Таня и, прижавшись грудью к контрабасу, взмахнула смычком. Бросая ей в лицо колючий снег, в ушах у нее выл, свистел, стонал ветер. Таня сорвала с липучки обездвиживающий мяч и держала его в свободной руке.
Она уже поняла, что, пока Пуппер увлеченно ораторствовал, полярные духи не теряли времени даром.
Обнаружив, что обездвиживающий мяч у Тани и Пуппера, они выстроили плотный заслон вокруг своего дракона. Впереди всех был Дед Мороз на вьюжной тройке. Три его белые кобылицы Вьюга, Метель и Пурга похрапывали и били по воздуху копытами, от которых во все стороны разлетались ледяные искры.
Чуть сзади и сбоку на олене кружил Санта-Клаус. Назойливые купидончики настолько его одолели, что глазки у Санты сбились в кучку, а аккуратная бюргерская бородка сидела на лице как-то несимметрично, заставляя почему-то вспомнить о котлете. За Клаусом и Дедом Морозом летели Холодрыжник и Ознобич. О существовании последнего можно было только догадываться по той ледяной, острой, почти кристальной прозрачности, которую порой приобретал воздух перед мордой у Снежного дракона.
Эта была не просто надежная защита – это была самая непрошибаемая из всех драконбольных защит, даже если забыть про тридцать первое декабря.
Многократно Таня и прикрывавший ее Гурий пытались прорваться, но всякий раз Снежный дракон метко выдыхал ледяное пламя.
– Здесь нам ничего не светит. Какая досада, что я не захватил свой плащ-невидимку! – воскликнул наконец Гурий, убеждаясь, что его метла маневрирует все хуже.
– Говори за себя! Я все равно прорвусь! Девочка с фамилией Гроттер не может не прорваться, Чума-дель-Торт меня побери! Я заставлю Снежного дракона проглотить мяч, даже если мне придется разжать этой ящерице пасть и вставить в нее посох волхвов! – решительно заявила Таня.
Она поймала себя на мысли, что рассуждает в лучших традициях темного отделения. Ну и пусть! А на каком, интересно, она отделении?
Пуппер посмотрел на Таню с опаской и тревожно моргнул, поправив очочки, на которые было намотано столько скотча, что они едва держались на переносице.
– Ах, Таня! Порой ты так похожа на Гробыню! Мне становится тревожно, когда я воображаю себе нашу будущую семейную жизнь, – грустно сказал он.
– А ты не воображай! У нас не будет никакой семейной жизни. У тебя будет жена, которая летает за кефиром на сдвоенных метлах и знает тринадцать суповых заклинаний! – отрезала Таня.
Малютке Гроттер было уже не до Пуппера. Она принялась быстро перемещаться, пытаясь раздразнить Снежного дракона и заставить его атаковать, но Снежный дракон обладал, пожалуй, излишне флегматичным темпераментом. К тому же полярные духи сразу закрывали ему своими спинами обзор, едва ощущали, что дракон начинает терять терпение.
Неожиданно из-за тучи, насвистывая, выскочил Ягун. Под мышкой у него был одурительный мяч.
– Видали? – воскликнул он. – Ну что, примете меня в вашу милую компашку? Посуда у меня своя!
– Как тебе удалось его перехватить? – удивилась Таня.
Ветер утих, и они могли общаться спокойно, не повышая голоса.
– А, это?! Маленький новогодний сюрприз от Замерзайло… Неудобно было отказать. Иностранец все-таки, с полюса приехал, – пояснил Ягун.
– Сюрприз? – усомнилась Таня.
– Вроде того. Замерзайло решил послать Вихрило заговоренный пас. Если это не сюрприз, то не знаю, как это еще назвать.
– Ты опять подзеркаливал! – воскликнула Таня.
– Э-э… Ну есть маленько! – признался Ягун.
Пуппер нахмурился.
– Это не по правилам! Ты должен сообщить об этом судьям! – заявил он, возмущенно подпрыгивая на метле.
– Типа, скидка выйдет? – с иронией поинтересовался Ягун.
– Я не понимаю, что есть «скидка»!
– А тут и понимать нечего. Просто не философствуй! Последним хорошим философом был Эразм Роттердамский, и тот давно умер. И вообще, верни мне рупор! Ты и так уже растрезвонил всем трибунам мои маленькие девичьи секреты! – огрызнулся Ягун, решительно отнимая у Пуппера рупор. – Прошу прощения, дамы и господа! Небольшая техническая неполадка! Стрелы амура, роковые страсти, новогодние подарки от полярников и прочие непредвиденные случайности!.. Ваш любимый комментатор вновь с вами, причем не один, а с мячиком!.. Полюбите нас без мячика, а с мячиком нас всякий полюбит… О, Таня Гроттер все же решилась идти на прорыв! Пуппер прикрывает ее сверху… Какое безумие! Гроттер-то ладно, она безбашенная, но чтобы умничка Пуппер – вот уж кого не узнаю!.. Дед Мороз и Санта-Клаус бросаются им наперерез! Какая буря!.. «Вьюга злится, вьюга плачет, кони чуткие храпят, вот уж он далече скачет, лишь глаза во тьме горят!.. Мчатся бесы рой за роем в беспредельной вышине, визгом жалобным и воем надрывая сердце мне…» Кстати, мерси Пушкину за цитату!.. К чему я это все?