Тариф на друга
Шрифт:
– Вы меня с кем-то спутали. – Лика покраснела от ярости: – Я замужем и пока рожать не собираюсь. Мы ищем Влагина совсем по другому вопросу. У меня обчистили квартиру, а я ему давала ключи. Хочу поглядеть Нику в глаза.
– Господи, так бы сразу и сказали. А то я привыкла его девок на аборт уговаривать, решила что и вы с этим пожаловали. – Сразу успокоилась Сусанна: – Чайку то попейте.
– Сусанна, нам нужен адрес Ника. – Анна Яковлевна встала и подошла к хозяйке.
– А ты на меня не наскакивай. Адреса не дам. Нет у меня его адреса. А если Никуша чего натворил, идите в органы. Там его быстро сыщут. Он и меня, грешным делом, обворовал. Пять тысяч рублей унес и самовар старинный. Но я уж свыклась. Все-таки племяш. Сиротина он. Отец Никуши спился, а мать прошлой зимой от чахотки померла. У него теперь на родине во Владимире никого.
Женщины поблагодарили Сусанну за обед и быстро ретировались.
– Я знаю где Ник работает. – Сказала Сазонова, когда они спустились с лестницы.
– Где?
– В казино возле метро Варшавская.
– Поехали в казино. – Решительно предложила Табаровская.
– Мне неловко вас таскать по городу. – Возразила Лика.
– Помнишь, что сказала Сусанна? – Улыбнулась Анна Яковлевна.
– Она сказала что неловко это делать на потолок. – Припомнила Лика. Они вышли на Сретенку. Прохожие с удивлением оглядывались на девушку и ее взрослую спутницу, которые корчась от смеха, шагали в сторону метро. Ни Лика, ни Анна Яковлевна давно так громко и непристойно не хохотали в общественном месте, а тем более на улице. По дороге, в вагоне подземки женщины еще несколько раз страдали от приступов веселья, и лишь добравшись до станнции Варшавская, немного успокоились. Поднявшись на воздух, они без труда обнаружили нахальную рекламу «Ночной клуб – казино ДОСТОЕВСКИЙ». На огромном плакате великий русский писатель обнимал двух полуголых девиц и плотоядно улыбался. Поскольку других подобных заведений рядом с выходом из метро, Лика и Табаровская не увидели, они догадались, что это и есть место работы племянника Сусанны.
Перед подъездом заведения, на высоком постаменте, сияя лаком, расцвеченный лампочками и яркими лентами, красовался «Джип Черроки». Владельцы казино предлагали автомобиль в качестве приза, о чем на его ветровом стекле имелось объявление. Возле входа дежурили двое крепких ребят в расшитых золотом кафтанах.
– У вас работает мой знакомый. Мы хотели бы с ним повидаться, – обратилась Лика к одному из них и назвала Ника Влагина. Лику с Табаровской впустили в холл и попросили подождать.
Женщины не успели опомниться, как появился Влагин. Молодой человек был одет в черные брюки, серебристый жилет и имел вместо галстука сверкающую, как елочная игрушка, бабочку. Приходу Лики Ник вовсе не удивился, но Табаровскую оглядел с недоумением.
– А где твой фраер? – Жестко спросил он.
– Кто? – Не поняла Лика.
– Константин где? – Уточнил Влагин и указал на Анну Яковлевну: – Мамулька?
– Где Костя, я сама не знаю. – Ответила Лика: – У меня из квартиры пропали все ценные вещи. Костю я три дня не вижу. Он исчез. Вот я и решила узнать у тебя. Анна Яковлевна, друг нашего дома, и согласилась меня сопровождать.
– Пускай друг дома посидит здесь, а ты иди за мной. – Приказал Влагин.
Женщины переглянулись.
– Я Лику не оставлю. – Заявила Табаровская и взяла ее за руку.
– Тогда можете катиться на все четыре стороны. Я готов говорить только с женой Константина…
– Подождите меня Анна Яковлевна. – Попросила Лика и пошла за Влагиным. Они пересекли зал с рулеткой, миновали бар, карточные столики, обтянутые зеленым сукном, свернули в небольшой коридорчик и остановились у двери с надписью «Администратор». Костя распахнул ее и пропустил Лику вперед. Она вошла, и первое, что ей бросилось в глаза, была ее норковая шуба. Молодая женщина побледнела и расширенными от гнева и возмущения глазами уставилась на Влагина:
– Ты?
– Что, я? – Без тени смущения, зло переспросил Ник. Лика снова перевела взгляд на свою шубку. Манто лежала на большой картонной коробке. Коробка была открыта и в ней Лика заметила и другие свои вещи.
– Ты меня обокрал?! Я пойду в милицию!
– Иди. Лет семь своего мужа не увидишь. – Спокойно заметил Влагин.
– Ты воли не увидишь. – Крикнула Вика.
– Дура. Эти шмотки приволок Костя. Он проиграл пятьдесят штук баксов и сунул нам твое барахло. При самых запредельных ценах тут всего на пятнадцать штук. Вчера обещал принести остальное. Не принес и спрятался. Передай ему, если через два дня долг не погасит, хозяин достанет его из под земли и пришлет тебе на тарелочке его яйца. Так что, беги к папаше, кидайся в ноги и моли дать тридцать пять штук. А если хочешь получить свое барахло назад, пятьдесят. Не будет бабок, ты вдова.
– Папы нет. – Прошептала Лика. Ноги у нее подкосились и она опустилась в маленькое плюшевое кресло.
– Знаю, но завтра, в пятницу он должен объявиться. У тебя останутся сутки. – Предупредил Влагин.
– Вот почему Костя просил денег. – Догадалась Лика.
– Что ты там бормочешь?.
– Я ничего… – Пролепетала Сазонова и попыталась подняться. Но не смогла. Ник высунулся за дверь и кого-то кликнул. В комнату вошел огромный детина в черной майке. Лика с ужасом отметила вьющуюся черную щетину на его груди.
– Помоги клиентке. Она разучилась ходить. – С усмешкой приказал Влагин. Детина подхватил Лику и поволок из кабинета. Табаровсчкая, видя, что ее молодую приятельницу тащат волоком, с кулаками бросилась на обидчика. Но тот усилий переводчицы не заметил. Он поставил Лику возле дверей, слегка подтолкнул в спину и спокойно зашагал прочь. Сазонова ухватилась за бронзовую ручку и повисла на ней.
– Хамы! Что здесь происходит?! – Закричала Табаровская.
– Анна Яковлевна, пойдемте отсюда. Я хочу на свежий воздух. – Попросила Лика, с трудом отворяя тяжелую парадную дверь. Анна поддержала свою молодую спутницу. Парни, в расшитых золотом кафтанах дежурившие у входа, сделали вид, что женщин не замечают. Оказавшись на улице, Лика прижалась к Табаровской:
– Это Костя. – Прошептала она и зарыдала.
Петр Григорьевич уже полчаса ерзал на сидении. Михеев похрапывал рядом, и сыщик не хотел его будить. Подполковнику не терпелось выбраться из кабины. Выпитый накануне сок требовал прогулки. Проделать естественную процедуру не отходя от машины, Ерожин по этическим соображениям не мог. Из дверей пятиэтажки то и дело выходили жильцы. Начинался рабочий день, и Петр Григорьевич стеснялся. А отправиться на поиски укромного уголка он не хотел, потому что опасался оставить без внимания подъезд и бирюзовый «опель». Наконец, его терпение истощилось и он дернул Глеба за рукав:
– Я прогуляюсь, а ты присмотри за нашими баранами… – Сказал он Михееву. Помощник понимающе кивнул и оглядевшись, уверенно заявил:
– Давайте по-быстрому, сейчас такое начнется…
– Что начнется? – Не понял сыщик.
– Гроза идет. – Пояснил помощник.
Умение Глеба мгновенно входить в жизнь после сна, Ерожин знал. Поначалу эта особенность бывшего вологодского парня сыщика удивляла. Петр Григорьевич открыл дверь, выбрался на улицу, потер затекшую от долгого сидения поясницу и глянул на небо. По времени пора рассвета, но небосвод оставался темным и во дворе было еще по ночному сумеречно. Подполковник прошелся по двору, отыскал щель между гаражами и, облегченно вздохнув, двинулся назад к машине. Возле детской площадки он еще раз глянул на небо. Что-то зловещее и странное затаилось в природе. В полной тишине не только ветерка, но и простого движения воздуха не наблюдалось. Ерожину почудилась угроза. Подполковник попытался осмыслить причину своей тревоги, и в этот момент гигантская вспышка ослепила его. Через секунду от небесного грохота задррожала земля. Ерожин не успел добраться до машины, как крупный белый шарик больно ударил его в лоб и сразу все вокруг зашаталось и взвыло. Ураганный ветер поднял мусор, обрывки бумаги, пустые пластиковые бутылки, смешал все это с песком и понес по двору. По крыше заколотило, словно в «Жигуленок» бросали камни.