Тариф на друга
Шрифт:
Ерожин поглядел на часы. Ехать домой смысла теперь не имело. Полковник Бобров через час ждал сыщика. Петр Григорьевич простился с Севой и погнал на Петровку. В городе начинался час пик. На то, чтобы пробиться через центр, Ерожин потратил весь час и на встречу явился с десятиминутным опазданием. Но это Боброва не огорчило. Увидеть подполковника вовремя Никита Васильевич и так не очень надеялся:
– Что, уже выдрыхся?
– Какой выдрыхся? На собрание вызвали. – Пожаловался Ерожин.
– Ты сам себе директор, кто же тебя может вызвать? – Удивился Никита Васильевич.
– Меня вызвали на Коммунистическую в
– А чьи это пальчики? – Насторожился полковник.
– Да так, на всякий случай. – Отмахнулся Ерожин.
– Вот так всегда. Тебе работать за бабульки, а мне за честь державы. – Проворчал Бобров и, оглядев сонную физиономию друга, предложил чая:
– Давай крепенького. Сразу глазенки откроются. Я, как в известном анекдоте, заварки не жалею.
Ерожин это знал и, усевшись в кресло, с любопытством отследил, как хозяин кабинета сполоснул и вылил в ведро остатки старой заварки, сходил в туалет за водой, извлек из ящика пачку со слоном на этикетке.
– Номера проверил? – Спросил Петр Григорьевич, дождавшись, когда Бобров установит скоростной чайник в электрическое гнездо и усядется за стол.
Никита Васильевич подвинул к Ерожину бумагу с факсом.
– Вот, что ты просил. Из столичного управления ГИБДД прислали. Кстати, помнишь, ты интересовался «опелем» бирюзового цвета. Его таки сперли. Хозяин подал заявление.
Подполковник кивнул, сделав вид, что это известие его интересует мало, тщательно переписал фамилии владельцов автомобилий и адреса их прописки. Это были люди разных профессий, но все относились к миру бизнеса. Исключением стал юрист Брагин, но сыщик предположил, что и он ведет свои дела не в заводских трущобах.
– Почему тебя заинтересовали эти господа? – Никита Васильевич добыл информацию и считал, что имеет право знать зачем.
– Все они навестили квартиру, где закончил земное существование Натан Маркович Веселый.
– Вот как? – Насторожился полковник: – Выходит, что и все они могли стать его убийцами.
– Возможно, но сперва покажи заключение медиков. – Попросил Ерожин.
– Его пока нет. Но, уверен, что смогу удовлетворить твое любопытство. – Ответил полковник и нажал кнопку. Через минуту в кабинет вошел следователь Волков. Тимофея Волкова Петр Григорьевич уважал за собранность, профессионализм и полное остутствие показухи в работе.
– Нарисуй Ерожину картинку за медэксперта. Когда, по твоему, свел счеты с жизнью Веселый бизнесмен – Сколамбурил Бобров.
– Мы приехали минут через тридцать после твоего звонка. – Поглядев на Ерожина, начал Волков. Подполковник утвердительно кивнул. – Гуляев решил, что покойник пролежал в квартире меньше суток.
– Что значит меньше суток? Слишком растяжимо сказано. Двадцать три часа, или десять часов? – Обозлился Ерожин.
– Приблизительно тринадцать, четырнадцать… Точное время смерти выдаст лабораторная экспертиза дня через два. Но не думаю, чтобы Гуляев сильно ошибался. Он ошибается редко.
– А когда посетили квартирку ребята из твоего списка? – Обратился Бобров к Ерожину.
– Пока все сходится. – Ответил Петр Григорьевич.
– Тогда, Тимофей, выпиши повестки этим господам из списка ГИБДД. Пусть отчитаются, что делали возле квартиры с покойничком. – Приказал
Волков вышел и через пять минут вернулся с папкой. Ерожин попивал черный густой фирменный чаек Никиты Васильевича. Сонливость быстро таяла, и он внимательно изучал уже успевшую разбухнуть от бумаг папку. Ничего принципиально нового сыщик для себя из дела не выудил. Если не считать, что Натан Маркович Веселый застрелен из своего личного оружия. На полу рядом с убитым обнаружен «Браунинг», зарегистрированный на имя бизнесмена. Отпечатки пальцев Натана Марковича на оружии имеются, но выражены слабо. Можно выдвинуть версию, что стрелял не он сам, а человек в перчатках. А отпечатки владельца сохранились с прошлых времен. Волоски от перчаток на рукоятке пистолета найдены. Но выстрел сделан с очень близкого расстояния, поэтому и версию о самоубийстве нельзя полностью исключать. Слово оставалось за баллистами, но их исследование к дело еще не подшили.
Сыщик старался припомнить ночных визитеров, рвавшихся в квартиру Елизаветы Груздь. Браунинг не имел глушителя, и Ерожин, находясь внизу, в ночной тишине должен был бы стрельбу услышать. Подполковник решил поговорить об этом с Михеевым.
«Вологодский следопыт выстрел бы не прозевал», – подумал сыщик и снова углубился в изучение содержимого папки.
Криминалисты сообщали, что на внешней стороне двери обнаружено множество свежих отпечатков. Если бы хоть один из них удалось найти внутри, это могло стать косвенной уликой обвинения. И такой отпечаток в деле имелся. Он не принадлежал Натану Марковичу, и был достаточно свежим. Ерожин отметил это у себя в блокноте и дожал папку. Но ничего стоящего там не отыскал. Лишь в опросе жильцов сыщик нашел любопытное для себя место. Хозяин дога, которого звали Владиславом Петровичем Кадкиным, рассказал о подозрительном типе, что приперся к нему в квартиру. По описанию полиглота сыщик без труда узнал свою персону. Но больше всего порадовало Ерожина в деле о насильственной смерти бизнесмена Натана Марковича Веселого полное осутствие материалов о его похищении. По словам Владимира Игнатовича Сазонова, который был допрошен дважды как заместитель генерального директора и как приятель девицы Груздь, Натан Маркович уже полгода снимал квартиру его подруги для иногородних командировочных компании «Риск». Натан Веселый, опять же по словам Сазонова, ключи имел, но сам никогда жильем на Сиреневом бульваре не пользовался, либо заместителю ничего об этом не говорил. Как и предполагал Ерожин, не упоминал Сазонов и трагическую историю со взрывом «Опеля».
Петр Григорьевич допил уже подостывший чай и захлопнул папку.
– Ну, теперь вываливай ты. – Потребовал Бобров, поняв что сыщик чтение закончил.
– Никита, нужно срочно провести ревизию комерческой деятельности компании «Риск». Только после этого станут ясны мотивы убийства, или самоубийства Натана Веселого. – Ответил Ерожин.
– Этим Шмаков уже занялся. Полковник твой должник по делу фальшивомонетчиков. Можешь его потормошить, но мне не крути яйца. Ты держишь на подозрении того, кто мог прикончить Веселого. Не скрывай. Мы же делаем одно дело.