Тарра. Граница бури
Шрифт:
В последний раз Леопина тревожила заветный ларец, где спали завернутые в лиловый шелковый платок карты, решившись бежать из отчего дома с красавцем-поэтом. Это был простенький расклад. Девушка вытащила три карты, означавшие, что будет, если она решится на побег, и три карты, которые говорили о том, что будет, если она покорится родительской воле и примет неизвестного ей жениха, найденного отцом. В последнем случае О обещали долгую спокойную дорогу с мелкими радостями и мелкими обидами, а в конце — богатство. Первый расклад сулил Малую Радость, Долгие Слезы и Великую Любовь. Разумеется, она бежала. Впрочем, скажи карты другое, она бы все равно поступила так, как поступила.
Разочарование наступило быстро — муж оказался глупым, грубым и хвастливым, он даже жил за счет поселившегося
Маленькая знахарка помнила, что Великий Расклад делают один-единственный раз в жизни, а посему лучше не пытать карты без крайней на то необходимости, но женщина хотела знать, может ли она хотя бы надеяться. И решилась. Это утро, когда луна уже зашла, а на зеленом небе ярко сверкала Амора-Любовь, как нельзя лучше подходило к выполнению задуманного — О охотнее всего открывают свои тайны на рассвете.
…Сперва надо было дать картам имена. Семь королей, рыцарей и королев на время расклада становились теми, кто уже вошел в жизнь вопрошающего и о ком его мысли. Остальные фигуры могли трактоваться по ходу дела. Лупе подумала и решила, что сама она — королева Вечера, молчаливый граф Гардани был произведен в рыцари Зимы. Нужно было назвать еще пятерых; гадалка немного подумала, глядя на пламя свечи, и решила, что герцог Аррой — король Вод, тем паче что тот изображался в виде эландского маринера. Либер Роман был произведен в рыцари Утра со звездой Аморой на щите. Подумав еще немного, Лупе решила, что Стефану, другу и сюзерену Шандера, подойдет быть королем Зимы, а дочери графа — королевой Дня, смеющейся юной девушкой с охапкой желтых полевых цветов в руках. Молоденькая свояченица Гардани Марита в глазах Леопины превратилась в королеву Утра. Теперь оставалось выложить карты на стол рядами по тринадцать в каждом, а затем убрать все, кроме нареченных фигур и тех карт, что непосредственно к ним примыкали, после чего попытаться прочесть расклад. Лупе так и поступила, но, когда проделала все необходимое, застыла от удивления. Она никогда не слышала о подобном раскладе!
Обычно карты Великой Судьбы редко смешивались с картами вопрошающего, а Великий Орел и Великий Дракон и вовсе были известны тем, что никогда не выпадают. Теперь же все избранные гадающей карты оказались связаны друг с другом, а вокруг них располагались все карты Великой Судьбы! И только одна лежала отдельно от всех — Звездная Пристань, означающая счастливый исход.
Приглядевшись внимательней, Леопина заметила, что королева Вечера и рыцарь Зимы оказались с краю этого буйства рока, причем их карты легли близко друг от друга (между ними оказалась лишь девятка Воздуха, известная также как Великое Испытание, слуга Воды, в которые гадалка тут же записала своего жалкого супруга, и непонятный рыцарь Лета — молодой охотник среди могучих дубов). То, что судьбы ее и Шандера могли пересечься, заставило женщину благодарственно сложить руки, но потом она охватила взглядом весь расклад, и мечтательно-счастливое выражение исчезло с худенького лица. Такого Лупе не только никогда не видела, она и представить не могла, что карты могут лечь подобным образом! Дрожа от ужаса и недоумения, женщина склонилась над столом.
Узел расклада закручивался вокруг герцога Арроя, окруженного десяткой Огня, сердцем Воды и сердцем Осени. Еще одна карта называлась Кровавая Роза. Изображение истекающей алой кровью белой розы на фоне скрещенных шпаг и затянутого облаками неба, прорезанного одиноким солнечным лучом, предрекало или любовь, которая грозит гибелью, или же, наоборот, чувство, способное победить смерть. Кровавая Роза соединяла судьбу герцога Рене с кем-то, обозначенным картами О как королева Осени. Старинный художник изобразил молодую женщину в черном, с распущенными светлыми волосами, стоящую у залитой ослепительным солнцем стены. Женщина спокойно и отрешенно смотрела вдаль, на темном корсаже напротив сердца алело небольшое пятно, казавшееся кровью. На самом деле это был приколотый к платью осенний лист.
Кого же свяжет судьба с эландским адмиралом, свяжет так, что даже смерть, уносящая в темные глубины все сущее, не сможет забрать эту любовь? Неужели принцессу Илану? Но та больше походит на королеву Огня… Огненная королева — неистовая охотница, летящая на лошади с рыжей развевающейся гривой, тоже участвовала в раскладе. Ее и адмирала разделяли десятка Огня, называемая также Великой Битвой, и тройка Воды, означающая предательство или неизвестность. По другую сторону стремительный бег Огненной королевы тонул в Черных картах, к которым примыкали Белые, касавшиеся Шандера…
Лупе поискала глазами Стефана. Нашла. Окруженного тремя картами Каменной масти, что могло означать болезнь, заточение или смерть. Тонким лучиком надежды оставалась четвертая карта — семерка Весны: семь цветков сон-травы, пробивающихся из снега. Эта карта означала выздоровление, надежду, возрождение в новом качестве. Дальше следовали сердце Весны, означающее возвышенную любовь, и вновь королева Осени, к которой тянулась еще одна карта — король Вечера, золотоволосый человек в роскошных одеждах, стоящий со свитком в руках у окна, выходящего на закат. Короля окружали две Черные карты, означающие неизвестность, и прекрасный кавалер с Утренней звездой на щите — Роман Ясный.
Лупе лихорадочно пыталась постичь, что говорят О, но ничего не понимала. Стефан вроде бы был окружен небытием, но вместе с тем связан надолго, если не навечно, с таинственной королевой Осени, той, кого судьба предназначила Рене. Какое-то место в разворачивающейся фантасмагории занимал неизвестный король Вечера, имеющий непосредственное отношение к Роману. Сама Лупе, как и Гардани, тоже должна была принять участие в надвигающихся событиях, но словно бы с краю — уготованная им полоса бед и разлук сменялась пустыми Белыми картами, означавшими возможность начать все сначала и прийти к счастью или покою.
Белку ожидали дорога, обиды и сердце Лета — радость, которую проносят сквозь жизнь, зато Марита была окружена Темными картами, и лишь сердце Утра — звезда Амора пыталась разогнать наступающую тьму. И еще Марита оказывалась связанной со Стефаном, обоих их накрывала Тьма — знак Великой Судьбы, сулящий гибель. Лупе еще раз попробовала сосредоточиться. Итак, в центре событий Рене Аррой и непонятная королева Осени. Рядом — Роман и король Вечера, а чуть вдали — король Ночи, темная фигура со звездой на ладони, застывшая на фоне звездного неба.
Противостоят им король Камня и Бездна — знак угрозы, пришедшей извне. Три Дороги, выпавшие следом, означают выбор, который предстоит Рене и его королеве. Карта обещает, что из множества дорог одна все же не окажется ложной. Но кто же все-таки эта Осенняя? Если к ней прикована сердцем Весны душа Стефана, это… Герика? Дочь Михая и Рене?! Не может быть! Впрочем, кем бы ни была Осенняя, ее опаляет Негасимое Пламя, означающее причастность к Высшей магии.
Всех их — Рене, Романа, Осеннюю, Стефана, непонятных королей и ее саму с Шандером — подхватит Буря, карта, говорящая смертным, что они вовлечены в сражение высших сил. О сулили Рене и его королеве Бесконечность — черная кошка с раскосыми равнодушными глазами угадывалась еще большей чернотой на черном фоне. Этот знак почти никогда не выпадал, считалось, что он сулит познание всех мук Преисподней и победу, но такой ценой, которую никто, будучи в здравом уме, не согласится заплатить. Однако карты утверждали, что Рене заплатит, — вот она, Протянутая Рука (нищий, которому рыцарь отдает вырванное из собственной груди сердце) — знак великой, немыслимой жертвы, на которую пойдет адмирал.