Таруса - древний город на Оке
Шрифт:
В конце XIV в. тарусские князья участвовали в борьбе Москвы с Рязанью 131. Участие князей тарусского дома в антитатарских действиях, предпринятых в 1424 г. Витовтом, следует отнести в первую очередь, очевидно, на счет Мезецкого княжества, отделившегося к этому времени от Тарусского.
В период феодальной войны второй трети XV в. «торуский князь» (Федор) был сначала (в 1434 г.) союзником галицкого князя Юрия132, но, возможно, лишь постольку, поскольку тот занял в это время великокняжеский престол. В 1437 или 1438 г. Федор Тарусский действовал под Белевом против Улу-Мухаммеда в составе московского войска, посланного великим князем Василием Васильевичем. В договоре 1449 г. Василия II с Казимиром сказано, что тарусские князья «служать» московскому великому князю Василию Васильевичу 133. Действительно,
Что касается пребывания Тарусы в составе удела Андрея Меньшого, то во время Угорского стояния 1480 г. Иван III опирался на заслон, сконцентрированный в Тарусе и находившийся под командованием Андрея.
Московским великокняжеским правительством Таруса рассматривалась как важный форпост на южных подступах к Москве. И в XVI в. здесь часто концентрировались войска, несшие береговую службу по Оке.
III. Таруса в составе Русского централизованного государства XVI-XVII веков
Из бывшего удельного центра, сохранявшего некоторые черты прежней автономии, Таруса в конце XVI-XVII в. превращалась в город, не игравший крупной политической роли, хотя и имевший военно-стратегическое значение. О том, что в конце XV - первой половине XVI в. Таруса была еще довольно видным русским городом, свидетельствует упоминание ее в Судебниках 1497 и 1550 гг. в статье, определяющей размер «езда» (пошлины, взимавшейся судебным агентом с подсудимого за извещение о вызове его в московский суд - высшей инстанции): «А езду от Москвы до Коломны полтина, до Коширы полтина, до Хотуни десять алтын, до Серпухова полтина, до Тарусы 20 алтын, до Алексина полтретьятцать алтын, до Колуги рубль…» 135 (размер «езда» находился в прямой зависимости от расстояния между пунктом вызова и местом, где жил подсудимый).
Дороги через Тарусский уезд и Тарусу
После присоединения к Москве в начале XVI в. Северской земли (Путивль и др.) через район Тарусы пролегла дорога из Москвы в Крым. Пятый (от Москвы) стан был «в Полее в Торуском» 136. Эта дорога, проходившая далее через Калугу, Брынь, Брянск, Новгород-Северский и Путивль, сближалась у верховьев Мжа и Коломака с Муравским шляхом, который шел до Перекопа 137. Через Тарусу добирались и до польско-литовской границы. Так, в документе 1534 г. читаем, что польский лазутчик Войтех «шол з Москвы на Коломну, а на Кошир, а на Серпухове, а на Тарусу, а на Колугу, на Воротынеск, на Серенск, на Мещовск, на Мосалеск, на Дорогобуж, мимо Смоленеск…» Этот «жолнер» пришел затем в город Дубровну, откуда и был направлен полоцким воеводой к королю Сигизмунду 138.
В документе начала XVII в. говорится: «…через посад Тарусу и Торуской уезд лежит большая колужская дорога» 139.
Дислокация войск в Тарусе
О сохранении Тарусой оборонного значения в конце XV - XVI в. свидетельствуют записи в Разрядных книгах.
В 1493 г. Иван III велел «в Торусе быт князю Ивану Лыку; да на берегу ж быти князю Ондрею да князю Ивану Смоле Никитичем» 140. Не приходится сомневаться, что великий князь послал этих лиц в Тарусу в роли воевод.
В мае 1512 г. великий князь Василий III получил известие, что пришли татары «на одоевские и на белевские места…; а иные татарове, отделяся, пошли вниз на олексинские места, и на Коломну и на Волкону». Василий III послал против них своего брата Андрея, «а велел ему стояти у Торусы, где пригоже, от Оки с версту или з две, а не на самом берегу» 141.
В июне 1521 г., во время набега крымского хана, в Тарусе было пять воевод 142.
В июне 1556 г. Иван IV велел быть в Тарусе служилому татарскому царевичу Кайбуле 143. Очевидно, он возглавлял войско. В ото время в Тарусе стояли передовой полк и полк правой руки 144.
В октябре 1556 г., ожидая небольшого
В марте 1558 г. в Тарусе стоял полк правой руки с двумя воеводами 146.
В августе 1559 г. «стояли воеводы большие на Коломне, на Кашире, у Николы Заразского, в Торусе, в Колуге, а после того стояли на Дедилове» 147.
Очень большое войско находилось в Тарусе в сентябре 1570 г., когда Иван IV сосредоточил крупные силы в приокских городах в связи с известием о походе крымского хана на Тулу. В Тарусе в это время были воеводы «из опришнины». Здесь стоял большой полк во главе с братом жены царя, влиятельнейшим человеком в опричнине - Михаилом Темрюковичсм Черкасским, а также полки - правой руки, передовой, сторожевой и левой руки, с двумя воеводами в каждом 148.
В июле-августе 1572 г., во время набега крымского хана Девлет-Гирея, в Тарусе «до царева (т. е. ханского.
– Н. Г.) приходу» стоял полк правой руки во главе с воеводами кн. Н. Р. Одоевским и Ф. В. Шереметевым, к которым был присоединен «с Орла воевода, Василей Колычов» 149. В том же году, может быть несколько ранее августа, в Тарусе сосредоточились крупные силы: полки передовой, сторожевой и левой руки 150.
В 1572 г. правительство Ивана IV перешло к практике формирования смешанных опрнчно-земских полков.
О военных действиях в этом районе разрядная запись рассказывает довольно подробно: «Первое дело было в субботу (26 июля 1572 г.
– Н. Г.) сторожевому полку… на Сенкине броду; на завтрее, в неделю (т. е. воскресенье, 27 июля.
– Н. Г.), Оку реку перелез; и было дело в неделю правой руке, князь Никите Романовичу Одоевскому да Федору Шереметеву; а Федор побежал и саадак с себя скинул; а дело было князю Никите Юному, а дело было большое» 151. Таким образом, в субботу татары столкнулись со сторожевым полком на «Сенкине броду». Д.Яхонтов со ссылкой на Симеона указывает, что Сенькин брод существует в 21 версте от Серпухова вниз по Оке, на правом ее берегу, напротив деревни Никифоровой, верстах в пяти выше впадения в Оку реки Лопасни; берега Оки там довольно отлоги и удобны для переправы 152. Судя по этому описанию, Сенькин брод находился километрах в 40 к востоку от Тарусы по прямой (если же считать путь по течению Оки, то его длина, достигнет километров 60). Очевидно, татары рассчитывали добраться до Москвы, обойдя Тарусу и Серпухов с востока, и тем самым избежать столкновения с основными русскими силами, сосредоточенными на этих рубежах. Вероятно, «дело» со сторожевым полком кончилось для татар неудачей, и они изменили направление прорыва. Поскольку разрядная запись сообщает, что полк правой руки, принявший бой с татарами на следующий день, в воскресенье, стоял в Тарусе «до царева прихода», можно полагать, что 27 июля хан «Оку реку перелез» где-то вблизи Тарусы. Здесь татарам удалось прорвать линию обороны (воевода Ф. В. Шереметев бежал), н они двинулись дальше 153. Д. Яхонтов пишет: «Для Тарусы это событие кончилось весьма печально: целое село Воскресенское Окологородного стану было сожжено и превращено в пустошь» 154. Вывод Яхонтова основан на свидетельстве писцовых книг XVII в., где про Воскресенское сказано, что оно «запустело от московского пожару, как крымской царь Москву жок» 155. Но хан сжег Москву не в 1572, а в 1571 г. Писец спутал два пожара. Воскресенское - это нынешняя «Воскресенская гора» в городе Тарусе 156.
В апреле 1573 г. в Тарусе снова стоял полк правой руки, однако, главный воевода этого полка Н. Р. Одоевский попал в опалу и был казнен по приказу Ивана IV, а вместо него был назначен князь Ю. К. Курлятев 157.
Полк правой руки стоял в Тарусе также в 1574, 1577 - 1579, 1582 - 1583 и 1586 гг. Но роль Тарусы как места дислокации полка правой руки была передана сначала Мышеге, а потом Алексину, где полк правой руки размещался уже регулярно в 90-х годах XVI в.158.
Итак, уже с 90-х годов XVI в. в Тарусе войска не дислоцировались 159. В составленном Л. М. Сухотиным перечне «служб» начала XVII в. не находим таруеокой 160. Не упоминается она и в разрядных записях этого времени 161. В разрядных записях за 1617 - 1622 гг. Тарусу также не встречаем 162.