Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
Шрифт:
Выздоравливая, он часто вспоминал битву с гориллой и думал о том, что надо подобрать то удивительное оружие, которое превратило его в победителя одного из самых страшных зверей в джунглях. Кроме того, ему хотелось вернуться в хижину и продолжить изучение найденных в ней удивительных вещей.
И однажды утром он в одиночку отправился в путь. После недолгих поисков Тарзан обнаружил уже обглоданные кости своего могучего соперника, а рядом с ними, под кучей палой листвы, нашелся и нож, весь покрытый засохшей кровью гориллы и ржавчиной.
Светлая блестящая поверхность нравилась ему больше, но
В следующее мгновение он оказался возле хижины, немного повозился с засовом и зашел внутрь. Первым делом ему нужно было понять, как работает механизм изнутри. Внимательно изучив его при открытой двери, Тарзан догадался, что именно удерживало дверь закрытой и как она отпиралась. Теперь он мог закрыться в хижине – так он и поступил, чтобы никто не тревожил его.
Затем Тарзан начал последовательный осмотр всех вещей, однако вскоре отвлекся на книги, притягивавшие его.
В шкафу был букварь, несколько книжек для самых маленьких, множество иллюстрированных изданий, а также огромный словарь. Все это он внимательно рассмотрел. Больше всего его привлекали картинки, хотя странные жучки, покрывавшие страницы без картинок, также будили его любопытство и заставляли думать.
Обнаженный, загорелый, сидящий, поджав ноги, прямо на столе, этот маленький дикарь, Тарзан из племени обезьян, представлял собой зрелище, вызывающее грусть и в то же время надежду. Это была аллегория первобытного человека, ощупью пробирающегося сквозь тьму невежества к свету знаний.
В сильных и изящных руках Тарзана была книга, он склонился над ней так, что волна густых черных волос падала ему на лицо, он всматривался в странные головоломки и пытался разгадать их. Его лицо выражало величайшее напряжение: что же значат эти крошечные черные жучки? Еще смутная догадка вот-вот была готова осенить его столь ценным знанием.
Он открыл букварь на странице, где была нарисована маленькая обезьяна, похожая на него самого, однако покрытая повсюду, кроме рук и лица, странным цветным мехом (так он воспринимал пиджак и брюки). Под картинкой выстроились маленькие жучки: МАЛЬЧИК.
Изучая текст на странице, Тарзан понял, что в этом сочетании жучки встречаются многократно. И еще он понял, что жучков, отличающихся друг от друга, не так уж много; они повторяются, иногда стоят поодиночке, но гораздо чаще в сопровождении других. Он медленно переворачивал страницы, отыскивая картинки и тексты, в которых повторялось сочетание М-А-Л-Ь-Ч-И-К. Через какое-то время ему попалась картинка, где была изображена другая маленькая обезьяна и странное четвероногое животное, чем-то похожее на шакала. Под этой картинкой виднелись жучки: МАЛЬЧИК и СОБАКА.
Ага, вот они – те жучки, которые всегда сопровождают маленькую обезьяну!
Таким образом он продвигался вперед – очень медленно, ибо поставил перед собой, сам того не зная, сложнейшую задачу, которая нам с вами показалась бы нерешаемой: научиться читать, не имея ни малейшего понятия о буквах и письме, не зная даже, что подобные вещи существуют.
Разумеется, Тарзан не решил эту задачу ни за день, ни за год. Но понял главное – те возможности, которые заключают в себе маленькие жучки. Он учился очень и очень медленно, однако к пятнадцати годам знал уже множество комбинаций букв, замещавших отдельные нарисованные фигуры в букваре и в нескольких книгах с картинками. При этом он не имел никакого представления о таких вещах, как артикли, союзы, глаголы, наречия и местоимения.
Однажды – когда ему уже было около двенадцати лет – Тарзан нашел в ящике под столом несколько карандашей. Он принялся скрести карандашом по поверхности стола, и ему очень понравилась черная линия, оставленная этим орудием.
С этой новой игрушкой он возился без конца, так что стол вскоре весь покрылся каракулями – петлями и кривыми линиями, а кончик карандаша совсем затупился. Тогда Тарзан взял другой карандаш – однако уже с определенной целью. Он решил воспроизвести несколько жучков.
Это было непросто: Тарзан держал карандаш, как ручку ножа, и это не прибавляло ни легкости процессу письма, ни ясности написанному. Однако мальчик продолжал упорно трудиться всякий раз, когда удавалось добраться до хижины. Экспериментируя, однажды он взял карандаш так, как это делают люди, и дело пошло гораздо лучше: Тарзан наконец смог воспроизвести начертание одного из жучков. Так он начал писать.
Копирование жучков научило его еще одной вещи – счету. Конечно, он не мог считать в том смысле, какой мы придаем этому слову, но тем не менее у него было представление о количестве, и основой для вычислений служило число пальцев на руке.
Листая различные книги, Тарзан убедился, что открыл уже все виды жучков, которые наиболее часто повторялись в комбинациях друг с другом. Тогда он расположил их в определенном порядке – что было совсем легко, поскольку он постоянно обращался к замечательной книге, где картинки выстраивались в алфавитном порядке.
Обучение шло вперед. Главные находки поджидали Тарзана в неисчерпаемом источнике – огромном иллюстрированном словаре: даже овладев буквами, мальчик по-прежнему учился больше посредством картинок, чем текста. Открыв для себя расположение слов в алфавитном порядке, Тарзан стал забавляться поиском комбинаций, с которыми уже был знаком, потом словами, которые за ними следовали, их определениями, и это увлекало его все дальше и дальше в лабиринты знаний. К семнадцати годам он научился читать букварь и полностью усвоил истинное и удивительное назначение маленьких жучков.
Он уже не стыдился своего лишенного растительности тела и человеческих черт лица, поскольку теперь знал, что принадлежит к иной породе, чем его дикие волосатые соплеменники. Он был ч-е-л-о-в-е-к, они о-б-е-з-ь-я-н-ы, а маленькие обезьянки, скачущие по вершинам деревьев, – м-а-р-т-ы-ш-к-и. Он знал теперь также, что старая Сабор называлась л-ь-в-и-ц-а, Хиста – з-м-е-я, а Тантор – с-л-о-н. Так Тарзан научился читать.
С этого времени прогресс в его обучении сделался стремительным. С помощью большого словаря и здорового, активно работающего мозга, который унаследовал способности, превышающие средние человеческие, он строил остроумные догадки там, где не мог что-то понять, и, как правило, эти догадки оказывались близки к истине.