Тарзан Непобедимый
Шрифт:
Вскоре она нарушила короткое молчание.
– Мы должны попытаться вернуться в базовый лагерь, – сказала она. – Мое присутствие там крайне необходимо. Столько всего нужно сделать, и никто, кроме меня, с этим не справится.
– Вы думаете только о деле и никогда о себе. Вы очень верны делу.
– Да, – ответила она. – Я верна тому делу, которому присягнула.
– Боюсь, что в течение последних нескольких дней я думал скорее о собственном благе, нежели о благе пролетариата, – сознался Коулт.
– Мне кажется, в душе вы остались буржуа, – сказала она, – и продолжаете относиться к пролетариату с презрением.
– С чего вы взяли? – спросил он. – По-моему, я не давал оснований для подобных выводов.
– Иной раз интонация, с которой произносится то или иное слово, выдает сокровенные мысли говорящего. Коулт от души рассмеялся.
– С вами опасно беседовать, – подытожил он. – Теперь меня расстреляют на рассвете? Она серьезно посмотрела на него.
– Вы не похожи на других, – вымолвила она. – Мне кажется, что вы не представляете, насколько мои друзья подозрительны. Хочу предупредить вас, чтобы вы следили за каждым своим словом, когда будете разговаривать с ними. Среди них есть ограниченные, невежественные люди, которые не доверяют вам ввиду вашего социального происхождения. Они очень щепетильны в вопросах классового превосходства и считают, что на авансцену выдвинулся их класс.
– Их класс? – переспросил Коулт. – А мне помнится, вы как-то говорили, что у вас пролетарские корни. Если он думал застать Зору врасплох и увидеть ее смущение, то просчитался. Она не дрогнула и не отвела взгляда.
– Так оно и есть, – ответила девушка, – но тем не менее я хорошо вижу недостатки своего класса.
Он пристально изучал ее, тень улыбки тронула его губы.
– Я не верю…
– Почему вы замолчали? – спросила Зора. – Чему вы не верите?
– Простите меня, – ответил Коулт. – Похоже, я начинаю думать вслух.
– Будьте осторожны, товарищ Коулт, – предостерегла Зора. – Думать вслух иногда смертельно опасно.
Она смягчила свои слова улыбкой.
Дальнейший разговор был прерван звуками мужских голосов в отдалении.
– Идут, – шепнула девушка.
Коулт кивнул, и оба замолчали, слушая звуки приближавшихся шагов и голосов.
Люди остановились неподалеку, и Зора, понимавшая по-арабски, услышала, как один из них сказал:
– След кончается здесь. Они вошли в джунгли.
– Что за мужчина с ней?
– Судя по следам, это неверный, – ответил первый.
– Они обязательно пойдут к реке, – сказал третий. – Если бы пытался бежать я, то пошел бы этой дорогой.
– Аллах! Ты говоришь мудрые слова, – произнес первый. – Мы развернемся здесь цепью и прочешем местность, но берегитесь неверного. У него револьвер и мушкет шейха.
Беглецы услышали звуки удалявшейся погони, прокладывающей себе путь к реке через джунгли.
– Думаю, нам следует уходить, – объявил Коулт. – И хотя идти будет тяжело, я полагаю, что лучше некоторое время придерживаться зарослей и держаться подальше от реки.
– Да, – согласилась Зора, – к тому же, в этом направлении расположен лагерь.
И они двинулись в долгий, утомительный путь на поиски своих товарищей.
Ночь застала их в густых зарослях джунглей. Одежда свисала лохмотьями, тела были исцарапаны и изранены, безмолвно и мучительно напоминая им о пройденном трудном пути.
Голодные и томимые жаждой, они устроили ночлег на ветвях дерева, где Коулт соорудил примитивное ложе для девушки, сам же приготовился спать на земле под деревом.
Но Зора на это не согласилась.
– Вот уж совсем ни к чему, – сказала она. – Мы не в таком положении, чтобы позволить себе стать жертвами всяких глупых условностей, которые определяют нашу жизнь в цивилизованной жизни. Я ценю ваше благородное решение, однако будет лучше, если вы подниметесь ко мне, чем останетесь там внизу, где можете стать жертвой первого же льва.
Тогда с помощью девушки Коулт соорудил второе ложе рядом с первым. В темноте они вытянули свои усталые тела на грубых постелях и попытались уснуть.
Скоро Коулт задремал и во сне увидел стройную фигуру богини с глазами-звездами и с мокрыми от слез щеками, а когда обнял ее и поцеловал, то увидел, что это Зора Дрынова, но тут страшный звук, донесшийся из джунглей, вдруг разбудил его. Коулт рывком сел и схватился за ружье.
– Лев вышел на охоту, – сказала девушка тихо.
– Фу! – воскликнул Коулт. – Кажется, я заснул, вот и напугался во сне.
– Да, вы спали, – заметила Зора. – Я слышала, как вы разговаривали во сне.
Он почувствовал в ее голосе смех.
– Что я говорил? – спросил Коулт.
– Может, лучше не надо. А то еще смутитесь, – ответила Зора.
– Нет. Ну же, я прошу вас.
– Вы сказали: «Я люблю вас».
– Неужели?
– Да. Интересно, кому вы говорили это? – поддразнила его Зора.
– Сам удивляюсь, – смутился Коулт, припоминая, что фигура одной девушки из сна сливается с фигурой другой.
Заслышав их голоса, лев, рыча, удалился. Он не охотился на ненавистных ему людей.
XII. ТРОПОЙ СТРАХА
Медленно тянулись дни для мужчины и женщины, разыскивающих своих товарищей, дни, полные утомительных усилий, направленных в основном на добывание пищи и воды для поддержания духа. Коулт все больше и больше поражался характеру и личности своей спутницы. Он с тревогой заметил, что Зора постепенно слабеет от усталости и скудной пищи, которую ему удавалось добыть. Однако держалась она мужественно, старательно скрывая от Коулта свое состояние. Она ни разу не пожаловалась, ни разу ни словом, ни взглядом не упрекнула его за неумение раздобыть достаточное количество пищи, из-за чего он сам сильно страдал. Зора не знала, что Коулт часто сам недоедал, отдавая ей свою пищу, а, вернувшись, говорил, что съел свою долю раньше. Обман этот удавался потому, что во время охоты он часто оставлял Зору отдыхать в каком-нибудь сравнительно безопасном месте, чтобы девушка не тратила понапрасну сил.