Тарзан — приемыш обезьян (нов. перевод)
Шрифт:
— Обезьяны Керчака, — крикнул он, — смотрите! Вы видите, что совершил Тарзан, могучий убийца! Разве кто-нибудь из нашего народа когда-нибудь убил хоть одну самку из племени Нумы? Тарзан сильнее всех в джунглях! Он храбрее и умнее всех вас!..
Обезьяны удивленно и опасливо трогали львиную шкуру — и вдруг хвастливая речь Тарзана была прервана самым бесцеремонным образом.
Керчак уже давно кипел от бешенства, слушая выкрики приемыша Калы. Он усматривал в них вызов, который эта наглая безволосая обезьяна осмеливалась бросать ему, непобедимому вождю! Наконец ярость
С оглушительным ревом огромный антропоид обрушился на толпу, окружившую Тарзана. Кусаясь и раздавая удары направо и налево, Керчак заставил всех обезьян разбежаться и искать спасения на деревьях.
Но Тарзан и не подумал бежать, он спокойно повернулся к брызжущему слюной вожаку. И такая твердость была в его взгляде, что громадный самец остановился и стал бить себя кулаками в грудь, распаляясь для битвы.
— Сразись со мной, великий убийца! — проревел Керчак. — Докажи, что ты могучий охотник! Нет, ты просто жалкий трус и бахвал! Безволосый и отвратительный, как змея Хиста!
И горилла испустила боевой клич, от которого посыпались листья с деревьев.
Едва отзвучало эхо, разбуженное в джунгях страшным воплем, старый самец бросился на противника.
У Керчака были короткие ноги, но все-таки он достигал почти семи футов в вышину. То была огромная глыба стальных мускулов, увенчанная небольшой круглой головой — сгусток ярости и первобытной мощи. Рядом с эти чудовищем Тарзан казался совсем маленьким и хрупким.
Но человек не отступил перед бешеным натиском исполинского зверя.
Лук и стрелы Тарзана лежали в стороне под деревом, и он встретил атаку вожака обезьян, вооруженный лишь охотничьим ножом и своим человеческим разумом.
В тот миг, когда волосатое тело гориллы должно было столкнуться с обнаженным загорелым телом юноши, приемыш Калы отскочил в сторону и вонзил длинный нож в тело промелькнувшей мимо обезьяны.
Разумеется, этого удара было недостаточно, чтобы убить такое могучее животное, как Керчак — и горилла и человек сцепились в смертельной схватке, за которой с ужасом и любопытством наблюдали все обезьяны с ветвей ближайших деревьев.
Свирепый самец пытался дотянуться громадными клыками до горла Тарзана, но мускулистые пальцы молодого лорда крепко сжимали шею Керчака, не давая оскаленным зубам приблизиться к вожделенной цели. Эта невероятная битва длилась несколько минут, в течение которых кровь хлестала из раны на теле гориллы. И наконец по грузному телу Керчака пробежала судорога, он захрипел и безжизненно обмяк, навалившись на своего противника.
Вождь обезьяньего племени был мертв.
Тарзан вскочил, поднял окровавленный нож, который потерял во время рукопашной схватки, и поставил ногу на шею побежденного врага.
Джунгли, только что в ужасе услышавшие боевой клич Керчака, теперь вздрогнули снова от победного крика приемыша Калы.
Так молодой лорд Грейсток победил самую сильную гориллу в этих лесах и занял ее место, сделавшись предводителем обезьян.
XII. Человеческий ум
Теперь все гориллы относились к Тарзану с опасливым уважением, но все же среди его подданных был один самец, который осмеливался вставать ему поперек дороги.
Это был Теркоз, сын Тублата.
Теркоз так же боялся острого ножа и смертоносных стрел нового властелина горилл, как и остальные обезьяны, но постоянно выражал свое недовольство мелочным непослушанием и коварными проделками исподтишка. Было ясно, что он только выжидает подходящего случая, чтобы открыто напасть на ненавистного повелителя.
И все же долгие месяцы жизнь обезьяньего племени текла спокойно и ровно. Благодаря оружию и охотничьей ловкости Тарзана его стае больше не приходилось голодать, у горилл всегда было вдоволь не только плодов, но и мяса. Самки рожали здоровых сильных детенышей, и все чувствовали себя в большей безопасности, чем когда-либо — никто в джунглях не смел посягнуть даже на самую слабую обезьяну народа, предводителем которого был могучий Тарзан.
По ночам человек-обезьяна водил свое племя в набеги на поля чернокожих людей. Здесь гориллы наедались досыта, но никогда не уничтожали того, что не могли съесть, как это делают легкомысленные мартышки.
Поэтому, хотя дикари и досадовали на ущерб, нанесенный их полям, они ни разу не пытались ставить ловушки на больших антропоидов. И под деревом Могучего Духа Лесов по-прежнему появлялись дары, приносимые неграми в дар зловещему божеству джунглей. Никто из чернокожих, конечно, и подумать не мог, что именно это божество приводит по ночам горилл на их плантации ямса.
Иногда Тарзан посещал поселок и для своих личных целей, чтобы пополнить запас стрел. Скоро он заметил, что негры постоянно оставляют под деревом пищу, и с удовольствием съедал разнообразные приношения. Так он познакомился со вкусом лепешек и жареного мяса, которое вскоре полюбил не меньше сырого.
Когда дикари убедились, что принесенная к Священному Дереву еда регулярно исчезает, они пришли в еще больший ужас. Ни одно из их прежних божеств не забирало оставляемых ему приношений! А этот прожорливый дух явно отличался хорошим аппетитом, к тому же то и дело воровал из поселка стрелы, копья и луки.
Странные повадки здешнего бога довели чернокожих до такого взвинченного состояния, что Мбонга и старейшины стали поговаривать о том, как бы им оставить эти места и обосноваться где-нибудь подальше к югу, куда еще ни разу не забредали даже самые смелые охотники их племени.
Разведчики, посланные вождем, забирались все дальше и дальше на юг, вторгаясь на исконную территорию народа Тарзана.
Появление этих незваных пришельцев очень беспокоило обезьян, не забывших таинственную смерть Калы. Под сводами девственного леса все чаще стали раздаваться человеческие голоса, не похожие на привычные голоса зверей и птиц. Одно дело — совершать набеги на людские поля, но совсем другое дело, когда сами люди нарушают границы стародавних мест отдыха и кормежки горилл, их поляны и тропы, от которых даже слоны стараются держаться подальше…