ТАСС уполномочен… промолчать
Шрифт:
Последний прыжок Евгения Урбанского
Гибель в автокатастрофе молодого актера Евгения Урбан ского, снискавшего всесоюзную славу в 1960-е годы после фильмов «Коммунист», «Чистое небо», «Большая руда», породила массу всевозможных сплетен и пересудов. Одни твердили, что актер захотел заработать лишние 70 рублей и согласился исполнить опасный трюк самостоятельно, другие – что он и вовсе был пьян. Но так ли это было на самом деле?
В 1965 году режиссер А. Салтыков предложил Урбанскому главную роль в фильме «Директор», рассказывающем о судьбе директора автомобильного завода Зворыкина, прообразом которого был основатель ЗИЛа Иван Лихачев. Съемки должны были проходить в Москве и в пустыне Каракумы под Бухарой, где проходил один из участков исторического автомобильного пробега 1933 года.
По окончании съемок в столице участники группы в ноябре 1965 года вылетели в Узбекистан. Трагедия с актером произошла 5 ноября.
Известно, что все рискованные трюки в картине Урбанский исполнял сам, хотя у него и был постоянный дублер – спортсмен Юрий Каменцев. Вот что рассказывал спортсмен Ю. Марков, который в тот роковой момент находился в машине вместе с Урбанским:
«На съемочную площадку, в сорока километрах от Бухары, мы выехали рано утром… Снимали проезд автоколонны по пескам. Согласно сценарию машина Зворыкина должна была промчаться прямо через барханы, обогнать колонну и возглавить ее. Наиболее сложный кадр в этой сцене – прыжок машины с одного из барханов. Опасного в этом не было ничего, но мы все же предложили, чтобы снимался дублер. Женя подошел к кинокамере, посмотрел в глазок и сказал, что получится отличный крупный план и он его ни за что не уступит. Первый дубль прошел нормально. Но
Машина легко рванулась с места, промчалась по настилу, на миг повисла в воздухе и вдруг накренилась и стукнулась передними колесами о песок. В следующее мгновение меня оглушила тупая боль… Чьи-то руки тащили меня по песку. Когда я открыл глаза, увидел перевернутый «газик», а под ним – Женю…»
А вот что вспоминал Юрий Никулин:
«Об артистах много врут. Вот я прочитал в газете: актер Урбанский погиб на съемках потому, что в его машине заклинило дверцу. Дескать, по сюжету его машина летела с обрыва, а он должен был в последнее мгновение из нее выпрыгнуть, а дверцу заклинило.
Я сидел в Союзе кинематографистов у Кулиджанова, только разлили коньяк – звонок. Кулиджанов поднял трубку и вскрикнул: «Как?! Как это произошло?» – пришло сообщение о смерти Урбанского. Мы очень любили его…
Погиб он по-другому. Машина должна была подпрыгнуть на ходу. Урбанский снимался без дублера, потому что за трюковую съемку платят вдвойне. Сделали один дубль, оператор сказал: прыжок не очень смотрится, надо, чтобы машина подпрыгнула выше. Подложили кирпичей под песок. Машина никак не могла перевернуться. Потом проверяли: такой исход был вероятен в одном из тысячи случаев. Надо было, чтобы определенным образом совпали скорость движения, сила ветра, угол наклона горки, угол поворота, вес машины – и все это вдруг совпало. И машина перевернулась. Урбанский сидел рядом с водителем. Если бы он нагнул голову – остался жив. А он откинулся назад – и перебило позвонки, в больницу привезли мертвым…»
Вот мнение Алексея Баталова:
«Когда про Урбанского сказали, что он погиб, потому что был пьяный, ничего обиднее представить себе нельзя. Я один раз чуть не поругался с залом, чего никогда не делаю, потому что сплетня про Урбанского чудовищно несправедлива. Я-то знаю, что он был наидобросовестнейшим актером, что если он полез в эту машину, которая стала его могилой, то только для того, чтобы эти самые зрители поверили в его героя…»
Так или иначе, но съемки фильма «Директор» сразу были прекращены, а группа распущена. Режиссера А. Салтыкова отлучили от работы на полтора года. Добиться разрешения ставить «Директора» ему удалось только в 1969 году. Тогда в роли Зворыкина снялся Николай Губенко.
Евгению Урбанскому было всего 33 года. Он так и не смог увидеть свою дочь, родившуюся через несколько месяцев после его гибели.
Гибель Владимира Комарова
Трехместный корабль «Союз-1», пришедший на смену «Востоку», стартовал 23 апреля 1967 года. На борту находился только один космонавт – совершавший свой второй космический полет Владимир Комаров, его дублером был Юрий Гагарин. По программе на следующий день на орбиту должен был выйти другой такой же корабль, с экипажем, которому предстояло состыковаться с «Союзом» Комарова. Однако этого не произошло, поскольку на «Союзе-1» не раскрылась одна из панелей солнечных батарей, что ставило под сомнение возможность стыковки. В таких условиях бортовая электроэнергия израсходовалась бы в первые сутки полета вместо запланированных трех.
На Земле тем временем уже заседала Госкомиссия, которая приняла решение отменить старт второго корабля и поручила баллистикам просчитать подходящий виток для посадки Комарова.
Утром 24 апреля на борт передали распоряжение о посадке. На восемнадцатом витке Комаров сориентировал корабль. Тормозная двигательная установка включилась где-то над Африкой, двигатель отработал расчетное время, несколько позже у юго-западных границ страны снижающийся корабль вошел в зону радиовидимости наземных станций слежения. После этого связь с «Союзом» вдруг резко прервалась. Нараставшее напряжение прервал спокойный голос Комарова, доложившего, что все в порядке. Журналисты отреагировали на это бурным восторгом, начался оживленный обмен мнениями.
Однако веселый настрой прервало сообщение из района приземления: «Космонавт требует врача». В тот момент никто на Земле, кроме спасателей, не мог поверить в трагедию, но она уже произошла. Ее подробности стали известны только к вечеру 24 апреля. Произошел отказ парашютной системы, купол полностью не раскрылся. Владимир Комаров погиб мгновенно в момент удара «Союза» о землю, несшегося к ней с огромной скоростью. Двигатель мягкой посадки не смог погасить столь стремительное падение. При ударе спускаемый аппарат лопнул, внутри возник пожар. Только когда огонь забросали землей, спасатели смогли обнаружить останки человека.
Тайна операции «Дженифер»
Тайна гибели советской дизельной подводной лодки (ПЛ) в свое время стала не только поводом для международного скандала, но и источником возникновения разных легенд и слухов. Однако советская печать долгое время хранила гробовое молчание о событиях, происходивших в Тихом океане.
Вот что рассказал о них Анатолий Тихонович Штыров – контр-адмирал, в прошлом первый заместитель начальника разведки ТОФ, заместитель начальника военно-морского управления командования войск на юго-западном направлении:
– Известно, что ПЛ «К-129» вышла на неплановое боевое патрулирование из пункта базирования на Камчатке 28 февраля 1968 года. На борту лодки находились 3 баллистические ракеты типа Р-13 с ядерными боеголовками и две торпеды в ядерном оснащении. Командовал ПЛ капитан 1-го ранга Владимир Кобзарь Иванович, один из опытнейших подводников того времени на Тихоокеанском флоте. Однако 8 марта лодка не донесла предусмотренным в боевом распоряжении коротким условным сигналом о проходе поворотной точки маршрута.
Первым это зафиксировал оперативный дежурный на ЦКП ВМФ и объявил тревогу. Были проведены длительные поиски кораблями и авиацией флота (с переброской на помощь даже авиации Северного флота) в обширном районе от точки получения последнего донесения ПЛ и далее по ее маршруту, но все безрезультатно. Вскоре поисковые действия были свернуты – лодку сочли погибшей. Об этом ЧП на всех уровнях наших «инстанций» предпочитали помалкивать.
В то же время американцы сообщили СССР об обнаруженном ими «масляном» пятне в одном из районов океана, который совпадал с маршрутом нашей ПЛ. Одновременно США заявили, что донными акустическими обнаружителями их БГАС системы «Цезарь» якобы зафиксирован и запеленгован «грохот», который соответствует звукам от разлома раздавленного сжатием воды прочного корпуса подводной лодки, погрузившейся на глубину свыше предельно допустимой. Странно, однако, то, что точных координат этого «шума» американцы командованию ВМФ не сообщили.
Данные разведки свидетельствуют о том, что во время выхода ПЛ «К-129» на патрулирование в Авачинском заливе действовала «на дежурстве» атомная многоцелевая ПЛА ВМС США «Суордфиш», которая, вполне вероятно, могла установить скрытное слежение за вышедшей из базы нашей ПЛ. За этот период данная американская ПЛА в базах ВМС США не отмечалась. Однако доподлинно известно, что 11–12 марта, то есть через 3–4 суток после невыхода ПЛ «К-129» на связь, ПЛА «Суордфиш» ночью прибыла в ВМБ «Йокосука» (Япония) со смятым корпусом боевой рубки. За ночь в режиме повышенной секретности был срочно произведен ремонт рубки (рихтовка, наложение заплат, покраска), и с рассветом ПЛА «Суордфиш» спешно покинула базу. Позднее стало известно, что весь экипаж ПЛА дал подписку о неразглашении некой тайны. Был ли этот факт связан с гибелью ПЛ «К-129», тогда еще было загадкой.
Можно предположить, что ПЛ «К-129» была непреднамеренно протаранена следящей американской подводной лодкой. Именно непреднамеренно, поскольку американцы не дураки, им тоже жить охота. Возможно, при столкновении американская ПЛА ударила лобовой частью своей боевой рубки советскую ПЛ в районе ее 3-го отсека (центральный пост). Принимая огромные массы воды, ПЛ «К-129» не смогла справиться с быстрой потерей плавучести и затонула на глубине свыше 5200 м в точке с координатами Ш=40±06’ сев. 179±57’ зап. (от Камчатки – 1230 миль, или около 2300 км). Впоследствии эта точка фигурировала в официальных документах как точка «К».
Позднее, когда тайное стало явным, представители США на различных брифингах и встречах упорно отрицали факт столкновения и тарана ПЛ «К-129» американской ПЛА. Бесспорным является тот факт, что американцы знали место советской ПЛ с точностью до 1–3 миль. Такую точность могла обеспечить только их ПЛА – виновник столкновения и гибели ПЛ «К-129», так как никаких других судов в этом районе не было. В последующем стало также известно, что в период 1968–1973 годов американцы обследовали глубоководными батискафами состояние корпуса и положение затонувшей ПЛ «К-129» (лежала на ровном киле). На основании обследования был сделан вывод о возможности подъема ПЛ. Этот вывод и был положен в основу замысла операции, получившей кодовое название «Дженифер».
Ее главной целью было проникнуть в «святая святых» нашего ВМФ – в его шифрованную радиосвязь (в разведке это называлось «расколоть» шифры), особенно в радионаправлении «берег – подводные лодки». Гибель советской ПЛ и точное знание места ее затопления американцы сочли благоприятным случаем попытаться вскрыть всю систему развертывания и управления нашего ВМФ, а именно: подняв ПЛ, извлечь из нее шифрдокументы, боевые пакеты, аппаратуру засекреченной радиосвязи (ЗАС) и пр. С помощью шифров они намеревались прочитать весь радиообмен ВМФ СССР за несколько лет (от последней даты смены шифрдокументов). Но маячила еще более соблазнительная перспектива – возможность найти ключевые основы разработки наших новых шифров, которые считаются в мире «абсолютно стойкими». Как говорится, игра стоила свеч: о возможности проведения, а тем более успеха подобного рода «тайной операции» всегда мечтали все разведки мира без исключения. Кроме того, американцы очень интересовались нашим ракетным и торпедным оружием с ядерными боеголовками.
Операция «Дженифер» проводилась в строжайшем секрете. В полном объеме в ее замысел были посвящены только президент США Ричард Никсон, директор ЦРУ Уильям Колби и миллиардер Говард Хьюз – главный спонсор всей операции, на подготовку и проведение которой ушло без малого 7 лет и было затрачено около 350 млн долл. Для подъема ПЛ было построено специальное судно «Гломар Эксплорер», водоизмещением 36 000 тонн с особыми системами обеспечения глубоководных работ и устройствами для подъема. На завершающем этапе операции планировалось поднять ПЛ в кратчайший срок и непременно при условии отсутствия в районе разведывательных и следящих сил советского флота.
Сегодня доподлинно известно, что специалисты США подняли не всю ПЛ. Кормовая ее часть по линии разлома корпуса от тарана в центральном посту (3-й отсек), включая 4-й и все кормовые отсеки, вывернулась из клешней лап захвата «Эксплорера» и опустилась на дно. Как это, возможно, происходило – показано в известном телефильме Евгения Киселева. Однако американцы сочли главную задачу операции выполненной, поскольку интересующие их шифрдокументы, боевые пакеты, аппаратура ЗАС-связи и пр. должны были находиться, как на всех подводных лодках, во втором командирском отсеке. «Гломар Эксплорер» с док-камерой под днищем, где находилась поднятая носовая часть нашей ПЛ, убыл в район Гавайских островов (о. Мауи).
Как писали американские газеты, из носовой части ПЛ якобы были извлечены тела около 60 погибших подводников, за шесть с лишним лет почти не тронутых тленом – на такой глубине кислорода нет. Куда делись погибшие подводники, извлеченные из корпуса ПЛ – если они действительно были извлечены, – неизвестно. Но шестеро погибших были перезахоронены американцами в море по принятому в ВМФ СССР ритуалу: тела накрывали Военно-морским флагом и играл гимн Советского Союза. Похороны были засняты на цветную кинопленку, которую затем запрятали в сейфы ЦРУ.
Впоследствии, когда тайное стало явным и между МИД СССР и Госдепом США началось «фехтование» на дипломатических «шпагах», эти предусмотрительные действия США сыграли свою роль. МИД СССР направил первую ноту США: «Ваши службы в нарушение международного морского права тайно подняли часть нашего корабля». Ответная нота Госдепа США: «Вы не объявили о гибели вашей ПЛ, следовательно, по нормам международного права – это ничейное, бросовое имущество». Тут же МИД СССР направляет вторую ноту: «Вы надругались над нашими погибшими подводниками, нарушили их братскую могилу». Госдеп США в ответ: «Ничего подобного – ваши моряки захоронены по всем правилам, принятым в ВМФ СССР, соблаговолите получить копию киносъемки». В результате нашим дипломатам и крыть было нечем.
Из поднятой носовой части ПЛ американцы извлекли оборудование и две торпеды с ЯБЧ (ядерной боевой частью). Но главной цели операции они не достигли: шифры так и не были найдены. Причина оказалась банальной и неожиданной одновременно. Дело в том, что командир ПЛ капитан 1-го ранга В. Кобзарь был высокого роста и постоянно мучился в своей тесной и маленькой каюте, к которой прилегала шифр-рубка. Во время ремонта ПЛ в Дальзаводе (1967–1968 гг.) он упросил главного строителя, и тот в отступление от проекта перенес шифр-рубку в четвертый (ракетный) отсек. Несмотря на разразившийся скандал, ЦРУ США собиралось все же поднимать и кормовую часть ПЛ. В то же время Главнокомандующий ВМФ Сергей Горшков приказал установить «боевое дежурство» в районе точки «К» вплоть до бомбежки района при появлении «посторонних». Дежурство сняли только после того, как по решению Конгресса США было запрещено ЦРУ производить подобные операции.Подозрительное «топтание» в районе точки «К» судов «Гломар Челенджер» и «Гломар Эксплорер» своевременно привлекло внимание разведки ТОФ, и она вовремя начала бить тревогу по поводу подозрительной деятельности спецслужб США в районе гибели ПЛ «К-129», а также организовала по мере возможностей слежение за деятельностью этих специализированных судов в океане. Кроме того, были установлены конкретные координаты гибели ПЛ «К-129» и подлинная цель операции «Дженифер».
В район работы «Эксплорера» командованием ТОФ направлялись разведывательные корабли, попутные суда и даже океанский буксир с группой наблюдения. Но все их донесения гласили о том, что «Эксплорер» продолжает «винтить трубы», как видно, ведет поиски нефти.
Надо сказать, что Главный штаб в лице разведки ВМФ скептически отнесся к «потугам» тихоокеанцев. Начальник разведки ТОФ Владимир Домысловский, уловив «настрой» начальства и поняв, сколько хлопот и неприятностей принесет ему эта «затея», участвовать далее в ней отказался. Командующий ТОФ Николай Смирнов, в свою очередь, тоже заметил скепсис со стороны Москвы и не пожелал без разрешения главнокомандующего ВМФ «связывать» себе руки. Когда в специальном докладе А. Штыров, заместитель начальника разведки ТОФ, доложил о том, что американцы готовятся поднять советскую подлодку (в то время он оставался за начальника разведки ТОФ), и преложил принять меры, он категорически отказался выделить боевые корабли для отправки в район точки «К». Однако когда в середине января 1974 года «Эксплорер» снова был запеленгован в районе точки «К», пришло понимание того, что надо что-то делать.
Все это время Главный штаб ВМФ продолжал относиться скептически к «блажи» тихоокеанцев и не вмешивался в нее. Командование флота также решило предоставить разведке флота сомнительную возможность решения проблемы своими силами. В течение марта – июня удалось «выбить» у командования ТОФ три парных вылета разведывательных самолетов Ту-95РЦ. Правда, они смогли достигнуть района точки «К» по дальности полета только «на укол»: в условиях сплошной облачности самолеты лишь подтвердили присутствие в районе только крупной радиолокационной «засветки» и… вернулись на базу.
Отметим, что все эти наши «потуги» могли только фиксировать нахождение объекта в районе, но никак не противодействовать американцам. И здесь А. Штыров, будучи ВРИО начальника разведки ТОФ, пошел ва-банк и направил за своей подписью в Москву шифровку на имя начальника разведки ВМФ, которая по своим дальнейшим последствиям стала своего рода «громоподобной». В ней говорилось, что «анализ деятельности спецсудна США «Гломар Эксплорер» в районе точки «К» дает основание полагать, что некоторые ведомства США завершают подготовку и в ближайшие сроки могут предпринять подъем со дна Тихого океана советской ПЛ «К-129»… В северной части океана кораблей флота нет, развернуть их из баз ТОФ не представляется возможным. В настоящий период КРТР ТОФ «Приморье» выполняет задачи в районе атолла Кваджелейн (КРТР «Приморье» действовал по планам ГРУ Генштаба). Учитывая, что в программе пусков МБР с мыса Канаверал руководство США делает значительный перерыв, прошу вашего разрешения переразвернуть корабль в район точки «К» с задачей слежения за действиями сил США в целях принятия дальнейших решений. К началу возобновления пусков МБР КРТР «Приморье» будет возвращен в район атолла Кваджелейн».
В ответ пришла шифровка: «ВРИО начальника разведки ТОФ. Обращаю ваше внимание на более тщательное выполнение поставленных задач. Начальник разведки ВМФ И. Хурс». На языке штабов это означало: «Не лезьте со своими глупостями, выполняйте задачи, которые вам поставлены директивой на текущий год». В результате «Эксплорер» приблизительно около месяца оставался без слежения. И вдруг – сенсационный взрыв в иностранной прессе: «Соединенными Штатами поднята со дна Тихого океана советская подводная лодка». Советская печать хранила гробовое молчание.