Тату с координатами
Шрифт:
– С таким раскладом получается, что они знают наше оружие, – сделал я вывод. – По крайней мере, знают, что мы имеем тепловизионные прицелы.
– И автоматы с глушителями, – добавил сержант Занадворов.
– То есть понимают, что их засада уничтожена, – высказал свое предположение сержант Мослаков.
– Выходит, так… – согласился я с очевидным. – И это автоматически значит, что они вооружены не хуже. По крайней мере, тоже тепловизоры имеют. И, скорее всего, не только снайпер. А это уже значит, что нам предстоит бой с противником, которого мы превосходим только численно и за счет боевой подготовки. Бандитов теперь осталось пять человек вместе с эмиром. У них нет школы, но есть природная хитрость и опыт боев на Ближнем Востоке. Рассчитывать на то, что они сдадутся, не приходится.
– Думаю, не больше трехсот метров.
– Примерно правильно ориентируешься. По моей карте на планшетнике – двести семьдесят шесть метров. Это от передового дозора. Если снайпера выставили, значит, могут и сами выйти ближе. Значит, бой может возникнуть вот-вот… Занадворов! Держи под присмотром винтовку убитого снайпера. За ней может кто-то подойти.
– Я уже присматриваю, товарищ старший лейтенант, – сержант Занадворов свое дело знал хорошо и понимал, какую работу ему следует выполнять, не дожидаясь командирской подсказки. И это было уже далеко не в первый раз. Опыт снайпер имел основательный, думаю, даже больший, чем опыт бандитов.
У меня во взводе вообще-то большинство бойцов свои обязанности знали и могли без подсказки и напоминания их выполнять. Тем не менее общая координация действий – это всегда обязанность командира, и я никогда об этом не забывал. Принял решение и в этот раз.
– Мослаков! Остаешься с дозором на месте. Взвод подтягивается к передовому дозору. Вперед! Работать будем «методом вытеснения». Сразу разбиваемся на тройки. Второй и третий снайперы выбирают себе позицию выше и контролируют пространство впереди.
Когда я отдавал команду, наушники донесли до меня слабый звук выстрела «Выхлопа».
– Занадворов, что там у тебя?
– Бандитов осталось четверо. Один пожелал забрать себе винтовку снайпера. Мне трудно сказать точно – в тепловизор четко разобрать невозможно, но, если не ошибаюсь, это «Баррет М82» [6] . За такой винтовкой можно и под пули полезть… Только больше, бедолага, не полезет. Без головы трудно в темноте ориентироваться…
Опять, значит, пуля в голову. А это не есть хорошо. Начальник штаба сводного отряда спецназа ГРУ уже говорил мне:
6
«Баррет М82» – крупнокалиберная американская снайперская винтовка производства фирмы «Barrett Firearms», калибра 12,7x108 миллиметров, основное оружие американских снайперов и снайперов большинства спецподразделений развитых стран мира. Считается антиматериальной винтовкой, то есть той, из которой можно с дальней дистанции уничтожать и повреждать материальные средства противника – автомобили, радиолокаторы, топливозаправщики, вертолеты и даже самолеты, стоящие на аэродромах, а с более короткой дистанции и легкие бронированные средства. Но используется и для поражения живой силы противника. На базе этой винтовки был создан армейский гранатомет «Баррет ХМ107», стреляющий гранатами калибра 25x59 миллиметров, но гранатомет так и не был принят на вооружение, поскольку его отдача превышала допустимый стандарт, принятый в американской армии.
– Из Следственного управления Следственного комитета мне звонили, просили предупредить, чтобы снайперы аккуратнее работали. А то слишком много убитых выстрелом в голову, после чего возникают трудности с идентификацией личности.
Я пообещал довести информацию до сведения снайперов и, естественно, довел. Тогда же мне возразил сержант Занадворов:
– А как же тогда стрелять, товарищ старший лейтенант. Они же не в полный рост на нас идут. Они ползут вперед головой. Если бы уползали, можно было бы пулей «насильственный акт» совершить. А так всегда вперед головой ползут. Больше и стрелять некуда…
– Стреляйте, как удобно, – разрешил я в
Этот разговор я вспомнил, когда Занадворов подстрелил двоих бандитов выстрелом в голову. А после пули калибра «двенадцать и семь» идентифицировать их по фотографии будет, конечно, невозможно. А все другие виды идентификации и опознания, насколько я знал, длительны и затратны. Но следакам нужно побольше бегать и шевелиться, чтобы солидность потерять. Вот и пусть бегают, пусть суетятся. Снайперы работают так, как им удобно, а не выборочно ищут чьи-то головы. В самом деле, если снайпер бандитов сидел в окопе и только голову в подготовленную щель высовывал, куда ему еще можно было попасть. А второй, что хотел винтовку снайпера забрать, полз головой вперед. Конечно, можно постараться и попасть в плечо. Это при калибре винтовки «Выхлоп» все равно будет смертельный выстрел. Но с дальней дистанции, а Занадворов стрелял именно с дальней дистанции, как я представлял, глядя в карту на планшетнике, не менее полукилометра, трудно прицеливаться в плечо. Видна передняя часть корпуса, и пуля летит в центр этого корпуса. Попадает, естественно, в голову. Придраться здесь не к чему. Когда следаки работают, в них никто не стреляет. А здесь, в боевой обстановке, всегда есть вероятность встречного выстрела. Потому снайперы и торопятся, хотя и не слишком, уничтожить противника до того, как он выстрелит сам.
– Взвод! По тройкам разобрались?
– Так точно, товарищ старший лейтенант, – ответил за всех замкомвзвода старший сержант Тихомиров. – Так, тройками и выходим на рубеж…
Взвод выходит на рубеж, пора и мне! И я быстро пополз, работая локтями и коленями. Полз и радовался, что сам себя не слышу. Значит, меня не слышит и противник…
Глава вторая
Взвод полз в том же направлении, что и я. Только я имел возможность ориентироваться еще и по своему планшетнику, тогда как взвод ориентации не имел. Но я благодаря устойчивой связи имел возможность подсказать.
– Тихомиров! На десять метров можно спуститься, а потом прямо двигаться.
У старшего сержанта был свой приемоиндикатор – упрощенный вариант планшетника, специально выпускаемый для солдат, но пользовался он им редко.
– Понял, товарищ старший лейтенант, корректирую направление.
Я проверил по своему планшетнику. Теперь, после корректировки, направление было выбрано правильное. Тем не менее я передвигался быстрее, как и положено офицеру и командиру взвода, и должен был прибыть к передовому дозору раньше взвода.
Уже на подходе, когда я был рядом с группой сержанта Мослакова, к которой только что присоединился сержант Занадворов, я еще раз посмотрел в монитор планшетника, на сей раз уже интересуясь не траекторией движения взвода, а местом, которое нашли для себя второй и третий снайперы. И увидел, что оба, как я и посоветовал, забрались выше по склону, но оба еще не остановились и продолжали движение в глубину ущелья.
Там, наверху, леса не было. Там сплошь проходила каменная гряда с отвесной стеной, взобраться на которую, как мне сказали в оперативном отделе сводного отряда, невозможно. У них, видимо, существовали какие-то разведданные, которые мне не предоставили, объяснив только то, что было мне необходимо объяснить, и передав лишь конечную информацию.
Я снайперам уже говорил, что поверху идет неприступная стена, и на нее не взобраться. Тем не менее где-то под стеной, уже за границей леса, оба продолжали движение. В принципе я понимал, что они не ищут возможности на стену взобраться, чтобы занять господствующую позицию. Просто лес на склоне мешает обзору, и потому оба ищут место ближе к бандитскому лагерю, чтобы иметь возможность обстреливать его своими мощными пулями, которые не оставляют раненых.
Корректировать их движение я не стал. Снайперам с дальнобойными винтовками лучше, чем мне, понятно, какое место им лучше подходит для эффективной стрельбы. Конечно, лес часто не в состоянии спрятать человека от тепловизионного прицела. Но даже тяжелая пуля от соприкосновения с ветвями способна изменить направление полета и сделать идеально выверенный выстрел неточным.