Таящийся ужас

Лавкрафт Говард Филлипс

В полдень они все еще следовали по древней, забытой дороге. Подъезжая к узкому ущелью, Сасан сказал:

– Если этот горец вернулся к Кераспу, все племя будет готово к приходу чужеземцев…

Они натянули поводья: поджарый кезанкиец с лицом коршуна выехал из ущелья, подняв руку.

– Стойте!
– крикнул он. Кто позвонил вам ступать на землю Кераспа?

– Осторожно, - пробормотал Конан.
– Они наверняка окружили нас.

– Керасп требует уплаты пошлины с проезжающих, - сквозь зубы ответил Сасан.
– Может

быть, это все что надо этому парню.
– Пошарив у себя в поясе, он сказал горцу: - Мы просто бедные путешественники и с радостью заплатим пошлину вашему доблестному предводителю. Мы путешествуем вдвоем.

– А это кто же за вами?
– спросил горец, кивая в ту сторону, откуда они ехали.

Сасан быстро оглянулся. В то же мгновение горец выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в иранистанца.

Движение было молниеносным, но Конан все же опередил его. Не успел кинжал коснуться горла Сасана, блеснула секира Конана; сталь зазвенела о сталь. Кинжал отлетел в сторону, и горец, рыча от ярости, схватился за свою саблю. Но прежде, чем лезвие вышло из ножен, Конан нанес еще один удар, рассекая тюрбан и череп под ним. Конь под кезанкийцем заржал и встал на дыбы, сбросив убитого на землю. Конан повернул своего коня.

– В ущелье!
– крикнул он.
– Это засада!

Труп горца ударился оземь, в то же мгновение зазвенела тетива и засвистели стрелы. Конь Сасана сделал скачок, когда стрела впилась ему в шею, и помчался к входу в ущелье. Конан почувствовал, как стрела порвала рукав, дал шпоры своему коню и направил его вслед за Сасаном, который не мог справиться с раненым конем.

В то время как они неслись к ущелью, оттуда выехали три всадника, размахивавшие кривыми саблями. Сасан, оставив все попытки успокоить обезумевшее от боли животное, направил пику на ближайшего из них. Оружие пронзило его и сбросило с седла.

В следующую минуту Конан поравнялся со вторым всадником, тот поднял саблю высоко над головой. Киммериец взмахнул секирой, кони сошлись грудь с грудью, зазвенела сталь. Конан, поднявшись на стременах, потянул секиру вниз мощным рывком, выбив из рук противника саблю и раскроив ему череп. Через мгновение он уже скакал вверх по ущелью, слыша свист стрел, пролетавших слева и справа.

Конь Сасана, раненный стрелой горцев, споткнулся и упал; иранистанец успел извернуться и высвободил ноги.

Конан натянул поводья.

– Садись позади меня!
– прохрипел он.

Сасан прыгнул на круп коня Конана, не выпуская из рук пику. Прикосновение шпор, - и несущее двойную ношу животное рванулось вверх по ущелью. За спиной у них раздавались крики, горцы бежали к своим коням, спрятанным неподалеку. Поворот ущелья заглушил шум.

– Должно быть, этот кезанкский соглядатай вернулся к Кераспу, - задыхаясь, сказал Сасан.
– Они жаждут крови, а не золота. Как ты думаешь, горцы уже покончили с Зирасом?

– Он мог проехать здесь до того, как они устроили засаду, или же они преследовали его и остановились, чтобы устроить нам ловушку. Думаю, он все еще впереди.

Проехав около мили, они услышали доносившийся издали стук копыт. Погоня! Они доскакали до чашеобразной ложбины, окруженной утесами с отвесными склонами. От ее середины полого поднималась дорога к выходу из углубления, узкому, словно горлышко бутылки. Приблизившись к проходу, Конан увидел, что он перегорожен невысокой каменной стеной. Сасан громко крикнул, соскочил с коня, и в то же мгновение на них обрушился ливень стрел. Одна из них попала коню в грудь.

Конь упал, но Конан сумел вовремя спрыгнуть и покатился по земле к куче камней, за которой успел укрыться Сасан. Еще одна волна стрел разбилась о камни, некоторые, дрожа, воткнулись в землю рядом с ними. Два искателя приключений обменялись насмешливым взглядом.

– Вот мы и нашли Зираса!
– сказал Сасан.

– Через минуту они нападут на нас, - со смехом отозвался Конан, - Керасп ударит с тыла, и ловушка захлопнется.

– Эй, выходите, чтобы вас легче было пристрелить, чтобы вам пропасть!
– крикнул кто-то из-за стены с открытой издевкой.
– Что за человека ты взял с собой, Сасан? А я-то думал, что вышиб ему мозги прошлой ночью!

– Меня зовут Конан!
– прогремел киммериец.

Минуту длилось молчание, потом Зирас крикнул:

– А, мне надо было сразу узнать тебя! Ну ладно, теперь уж ты попался!

– Мы оба попались!
– ответил Кован.
– Слышали вы схватку внизу, в ущелье?

– Да, слышали, когда остановились, чтобы напоить коней. Кто за вами охотится?

– Керасп и сотня кезанкийцев! Когда горцы покончат с нами, и вам не сдобровать, ведь им станет известно, как вы пытали одного из них!

– Лучше пусти нас к себе!
– добавил Сасан.

– Керасп действительно гонится за вами?
– крикнул Зирас. Его голова, обернутая тюрбаном, показалась над краем стены.

– Ты что, глухой?
– резко спросил Конан. Ущелье дрожало от воплей горцев и стука копыт.

– Входите сюда, быстрее!
– воскликнул Знрас.
– У нас хватит времени на то, чтобы разделить сокровище по справедливости, если мы живыми выберемся из этого ада.

Конан и Сасан, выскочив из-за камней, побежали вверх по склону к выходу из лощины, к стене. Из-за нее показались волосатые руки, которые помогли им перебраться через неровные камни. Конан осмотрел своих новых союзников: Зираса, мрачного, с тяжелым взглядом, в одежде туранцев; Аршака, все еще франтоватого, даже после долгой утомительной скачки; тройку смуглых заморийцев, оскаливших зубы в приветственной улыбке. На Зирасе и Аршаке были такие же кольчуги, как на Конане и Сасане.

Около двух десятков кезанкийцев натянули поводья, остановив своих коней, когда с тетивы луков заморийцев и Аршака сорвались свистящие стрелы. Некоторые ответили выстрелами из своих луков, другие быстро повернули коней и отъехали на безопасное расстояние, где спешились, потому что перескочить через стену вряд ли было под силу их коням. Одно седло опустело, один раненый конь понес своего всадника назад в ущелье.

– Они, должно быть, преследовали нас, - прорычал Зирас.
– Конан, ты солгал! Здесь не будет сотни всадников!