Тайфун
Шрифт:
— Пойдем? — спокойно сказал он.
— А если я не пойду?
— Свяжу тебя по рукам и ногам и отнесу, — сказал он с убедительной угрозой. — Это будет неудобно и недостойно. — Он подождал несколько секунд и шагнул к ней.
Джульетта поспешно схватила свою дорожную сумку и, проигнорировав его протянутую руку, спустилась по веревочной лестнице в шлюпку. Она сидела отвернувшись, пока они совершали непродолжительное путешествие к берегу и демонстративно старалась не смотреть на Марка, когда он открывал дверь дома.
— Домик немного спартанский. Конечно, это не «Полуостров», но мы не могли подыскать более роскошные апартаменты за такой короткий срок, — сказал Марк с сарказмом. —
— Подожди! — Джульетта, спотыкаясь, сделала к нему несколько шагов. — Ты же не оставишь меня здесь одну?
Он даже не потрудился повернуть голову.
— Конечно, оставлю. У тебя будет достаточно времени подумать о наказании, которым расплачиваются за преступления.
— А что будет, если со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай? — дрожащим голосом спросила она.
— Тебе придется быть осторожной, — бессердечно ответил он.
— По крайней мере, быть одной куда лучше, чем терпеть здесь твое присутствие! — резко ответила она, чувствуя, что се ответу недостает твердости. Она услышали смех Марка. — Как долго я здесь пробуду?
Он пожал плечами, садясь в шлюпку.
— Это зависит от того, сколько времени мне понадобится, чтобы подписать контракт. Я надеюсь, что тебе повезет, и это займет всего несколько дней!
Джульетта следила взглядом за джонкой и за темной фигурой на палубе, пока они не исчезли из вида. Она беспомощно опустилась на землю.
Джульетта не имела ни малейшего представления, сколько времени она пролежала, свернувшись клубочком на редкой траве, не чувствуя ничего, кроме нестерпимого страдания; было уже темно, когда несколько дождевых капель упали на ее склоненную голову. Она устало поднялась, содрогнувшись от холода; тенниска не защищала ее от порывов ветра.
Дом был темный и неприветливый. Она нащупала выключатель и, сощурившись от яркого света, наполнившего комнату, безразлично подумала, что она хотя бы может обследовать свою тюрьму. Передняя дверь открывалась прямо в маленькую гостиную, которая была обставлена без всякого стиля старой мебелью, а на стенах висело несколько китайских картин. Шкаф в углу был заполнен потрепанными книгами, которые здесь, видимо, оставляли постояльцы, чтобы и другие посетители могли их прочесть. Крохотная кухонька была заставлена шкафчиками, там же стояли маленькая электрическая плита и холодильник.
Наверху — три двухместные спальни, холодные и затхлые, и современная ванная. Сумка Марка лежала на кровати. Из любопытства она открыла ее. Сверху лежало несколько книг, под ними пара рубашек. Были ли они здесь для того, чтобы дополнить ее скудный гардероб? Или Марк положил их для себя, думая, что если она все правдоподобно объяснит, то он сможет попользоваться плодами своих трудов?
«Какая же я доверчивая дурочка!» — горько подумала она. Ей следовало знать, что такой человек, как Марк, не влюбится с первого взгляда и не сохранит мечту на протяжении семи лет. Он, умный и опытный, знал, как польстить ей, даже не задумываясь, почему он делает ей такие страстные признания. Эта замечательная ночь была инсценирована лишь для того, чтобы она не смогла позвонить. Неудивительно, почему он не хотел выпускать ее из виду! И она, идиотка, поверила в то, что он ее любит. По крайней мере, у него хватило ума не делать ей предложение в дополнение к тем ничего не значащим объяснениям! Она не могла смириться с мыслью о крушении ее прекрасных, так недолго продлившихся снов. Не потрудившись даже раздеться или найти простыни, она свернулась клубочком под одеялом, чувствуя себя так, словно никогда не сможет согреться.
«Кажется, нет никакого смысла вставать с кровати», — уныло подумала она, когда проснулась после того, как немного поспала. Сон не принес ни малейшего облегчения; ее сны снова и снова прокручивали предательство Марка, кожу на щеках стянуло от слез, которые текли из ее глаз даже тогда, когда она спала. Не имея ни малейшего представления о времени, она посмотрела на часы на запястье. Их там не оказалось. Она, должно быть, забыла их после купания. Эта капля переполнила чашу. Джульетта боролась с криком отчаяния, поднимавшимся к горлу, ей не хватало воздуха, грудь теснило от подступающих рыданий, но она заставила себя сделать несколько глубоких вздохов и успокоиться.
Джульетта встала, не позволяя себе скиснуть. Ей не хотелось, чтобы Марк получил сообщение, что она здесь опустилась и превратилась в развалину. Все та же гордость заставила ее умыться, переодеть помятую одежду, яростно причесать волосы и собрать их в хвост. На еду она не могла даже смотреть и решила обследовать остров. Дождь почти прекратился, но знойный ветер, яростно теребивший ее волосы, был влажным, и, судя по быстро собирающимся тучам, дождь вскоре собирался возобновиться.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы забраться на гору. Остров в длину был не больше полумили, а в ширину — несколько сотен ярдов, с редкими, одиноко растущими низкорослыми деревцами и травкой под ними. Недалеко, почти полностью скрытый грозовыми тучами, виднелся одинокий маленький остров. Около него было несколько джонок и лодок — может быть, они все решили подождать лучшей погоды; когда погода прояснится, она будет ждать на этой возвышенности и попробует подать сигнал какому-нибудь проходящему судну. Может, это была и не очень удачная мысль, но попытки придумать план бегства заставили ее почувствовать себя намного лучше.
«Это, должно быть, очаровательное уединение от суматохи Гонконга, предоставляющее тебе жить подобным образом», — сухо подумала Джульетта, но этому уединению — никто ведь не знает, сколько продлится здесь ее пребывание, — явно не хватает развлечений. Вздохнув, она поплелась обратно к дому, выбрала наугад книгу и, удобно устроившись в кресле, попыталась читать. Она никак не могла заставить себя проявить интерес к несчастьям главной героини, которой следовало на первых же страницах указать главному герою на дверь, вместо того чтобы мириться с его ужасным отношением к ней.
Оконные рамы задрожали от внезапного порыва ветра. Джульетта отложила книгу, ее взгляд невидяще остановился на сером море: волны пенились за бухтой в открытом море. «Я не буду такой сумасшедшей, как «та плакса Амелинда», — уныло подумала она. Даже если Марк прямо сейчас вернется и приползет к ней на коленях умолять о прощении, она никогда не простит его! «Но он не вернется», — криво усмехнулась она; и вдруг, не веря своим глазам, раскрыла рот от удивления: среди бурного моря показалось еле заметное пятнышко. Не может быть! Но это действительно была джонка, качающаяся на волнах. Она подошла со стороны подветренного берега, и Марк, одетый в непромокаемый костюм, прыгнул в шлюпку и направился к берегу. Джонка тут же развернулась и ушла обратно в открытое море.