Тайфун
Шрифт:
Бух. Бух. Звуки взрывов дошли только секунд через десять, пока бомбы летели, пока взрывались, пока взрывная волна, преодолевая всего 330 метров в секунду, назад добиралась. Ирби успел спокойно навести трубу на замок князя Акита. Одна бомба попала крайне удачно. Правой башни нет, и часть стены обрушилась. Второе орудие опять с недолётом, что-то взлетело в воздух в нескольких десятках метров слева и ближе стены замка.
— Продолжаем. Сальвадор, не отставай. Пока у Санчеса лучше получается.
Бабах одновременно ухнули орудия. Даже подпрыгнула небольшая «Гретта». Вот, теперь другое дело. Кто попал неизвестно, но крыши и верхнего, третьего, этажа на замке больше нет. Если оттуда господин Сатакэ смотрел на корабль, то ему крупно не повезло.
Огромные орудия сделали ещё по три выстрела. И после этого Ирби приказал закончить. Замка уже
— Белый флаг? Конечно, есть белый флаг. Это ещё и символ страдания у нас, — пояснил монах.
Никто не махал флагом, не страдал.
— Готовьте десант, — кивнул капитан Дондуку, и с Греты стали спускать баркасы. Берег вымер, никто со своим «банзаем», высадившись в два приёма калмыков и айнов, не атаковал.
Дошли до развалин замка, нашли несколько раненых самураев, через которых и выяснили, что как Ирби и предположил, даймё Сатакэ Ёсиацу был в замке и погиб там вместе со всей семьёй и самураями высокопоставленными. Всё, нет больше законной власти в княжестве. Гуляй рванина. Грабь награбленное. Реквизируй неправедно нажитое.
Калмыки с айнами прошлись по всяким складам на берегу и у замка. Среди завалов удалось разыскать восемнадцать медных пушек. Часть повреждена. Но ведь это не важно. Имеет значение сама медь, никто из этих мелких пушечек стрелять не собирается, пойдут в переплавку на котлы и прочие кастрюли. И в порту обнаружилась батарея из пяти орудий. Тут же в порту нашлось и искомое — склад готовой к отправке меди в слитках. В сумме орудия и слитки потянули на двадцать тонн почти. Для первого раза вполне нормальный результат. Ирби приказал заканчивать наземную операцию. Загрузили на корабль всю медь, из подвалов замка перенесли пятьдесят мешков риса и немного холодного оружия. После этого сожгли верфи в бухте и все джонки, даже небольшие рыбацкие лодочки сожгли. С голоду умрут? Так их никто нападать на Мацумаэ не просил, сами начали войну, пусть сами и пользуются её результатами. Через старосту, или уж как там эта должность в прибрежном поселение называется, для будущего руководства княжества монах написал сообщение от капитана Ирби. Мол, ребята, давайте жить дружно, не будет ровно через месяц на берегу лежать десять тонн меди, придём и разрушим всё, а всех жителей продадим в рабство. И чтобы встречали с цветами и угощением. Радость изображали.
Событие тридцать третье
Русские не мылись, а бани у них строились исключительно для разврата. Умение мыться русским отдали европейцы, причём отдали совсем безвозмездно. Так, что сами даже забыли, что это такое…
Михаил Задорнов
Пять разношёрстных фрегатов: «Паллада», «Паллада –2», «Леандр», «Тринкомали» и «Форт» в сопровождении двух пароходов «Проворный» и «Высоколетящий» прибыли в Шанхай пятнадцатого ноября. Четырнадцатого Виктор Германович весь день смотрел на небо в поисках подсказки, была ли буря в Крыму. Смешно. Нет, небо здесь за тысячи и тысяч миль тоже было хмурым, и ветер приличный, но не буря. И понятно, дурень же, а не дурак, явно эти два случая между собой никак не связаны.
В бухте Шанхая опять было столпотворение торговых судов, и неугомонные упорные наглы тоже были среди купцов. Из семи кораблей, стоящих в порту под загрузкой или разгрузкой, два были с красным торговым флагом Великобритании. Плюсом один француз. Кроме того, было два голландских корабля, американец и португалец.
— Если так и дальше будет продолжаться, то мы до Австралии с её золотом вообще никогда не доберёмся. Опять сами враги в ниши руки добычу послали, — Пожаловался Сашка капитану первого ранга Тебенькову.
— Бу-бу-бу, — это кавалер шведского ордена «Меча» Михаил Дмитриевич своё отношение к разграблению купцов, в частности ни в чём неповинных белых и пушистых англичан, высказал.
— Смотрите, француз какой прыткий, удрать решил, — на французском судне действительно поднимали паруса, — Где только его навигации учили. Ветер восточный, из порта не выйти. Да и пароходы у нас. Понаберут
Пока догоняли прыткого француза на «Высоколетящем», Сашка пошёл в каюту, продрог под дождём на ветру. Юг, конечно, но всё одно холодно.
Присел на диван, закутавшись в одеяло, чтобы согреться, и мысли перенеслись к письму, что он в чёрном конверте оставил Государю императору. Зачем написал про истребление раненых, больных и пленных? Ну, целых две причины. Первая — в шок ввести царя батюшку. Нужно, чтобы он не раздумывал, будет ли буря и предпринимать ли атаку на них пятнадцатого ноября, отложив подготовленное Инкерманское сражение. Это — данность. Обсуждайте господа правители этично это или не этично, а не будет или нет. Будет. И шок от кровожадности сна отобьёт в этом сомнение. Было и второе, гораздо более прагматическое объяснение, но его озвучивать нельзя. Даже задумываться об этом этим рыцарям нельзя. Там будут десятки тысяч лишённых продовольствия англичан, турок и французов, и из них тысячи обмороженных и покалеченных. И если они все, скажем пятьдесят тысяч, попадут в плен, то их русская армия, сама лишенная продовольствия, не прокормит. И русские офицеры и генералы будут кормить пленных, убивая голодом своих русских солдат. Они же Ссуки все гуманисты, все рыцари. И это обязательно приведёт к солдатскому бунту и проигрышу в войне. Получится не лучше, а хуже. Выход только один — не брать в плен ни одного врага. Истребить прожорливых французов, англичан и турок. Что скажет просвещённая Европа?! Она скажет, что русские — варвары. Вот это новость!!! Да, не может быть. У нас баня есть, у нас нужники строят, у нас народ, в смысле дворянство, по нескольку языков знает. У нас Глинка, Пушкин, Лермонтов, Римский-Корсаков, Ломоносов, растудыть его в качель. Пирогов опять же. Да хрень всё это. Русские — это орды диких варваров, и от них нужно спасать Европу. Убили пленных?!! Из диких варваров станут кровожадными варварами. Не любили, презирали и ненавидели, теперь ещё и бояться будут. Это хорошо. В следующий раз подумают. Хотя, чем там думать. Ну — задумаются хоть.
Глава 12
Событие тридцать четвёртое
Попытка Председателя свести переговоры к заурядной драке встретила серьёзные возражения со стороны Его Высочества.
Приключения принца Флоризеля
Шёл отряд по берегу, шёл издалека, шёл под красным знаменем… Песню эту непонятную как-то напел на уроке князь Болоховский, точнее даже не всю песню, как его калмыки не просили, а вот только первые строчки. Сейчас Беляш, напевая её, именно впереди пусть не полка, а переселенческого обоза под красным знаменем и шёл. Шёл? Вот тут и понятно, почему песня непонятная. Если полк двигался на лошадях, то почему шёл, а не ехал. Они сейчас едут, почти семь десятков фургонов, телег, даже карета древняя одна есть, и без малого пятьдесят всадников. Жаль, что не все они уровня как его неполный десяток диверсантов. Недавняя стычка с индейцами показала, что наличие винтовки или большого револьвера не делает из тебя опытного воина, который не теряется во время боя, не подставляет голову и прочие ненужные части тела под пули, летящие со стороны засевших в скалах врагов. Двое раненых в результате и один убитый среди ирландцев. Да, потом они перестреляли тех пятерых индейцев, что на них напали, но убитого ирландца уже не воскресить. На этом Беляш решил не останавливаться. Нужно найти врага и покарать его в его же логове. Сейчас, проехав по следам индейцев, чётко обозначенные на сырой земле, вдоль берега реки, отряд спешился, они увидели деревню индейскую и решили сначала разведать, что там происходит. Кто и почему на них напал?
Что можно сказать? ничего подобного Беляш ещё не видел. В центре поселения стояла круглая башня из плоских камней, без всякой связки выложенная. Необходимо обладать приличным мастерством, чтобы без извести или хотя бы глины воздвигнуть такое очень и очень немаленькое сооружение. Десятник вот за себя мог сказать, что начни он такое строить… хм, и окажется в результате похороненным под его развалинами. Как позднее выяснилось, племя, индейцы из которого напали на караван, входит в союз племён Навахо.