Таймер для обреченных

Нестеров Михаил Петрович

Которыми ночами я гулял?

Их нет... А дорогие сердцу снимки

Лишь дымным облаком над памятью висят.

Зашелся дух... Глаза опять не видят.

Я Крайний Север обменял на Юг;

И обменял купе на место «сидя»,

Чтоб соскочить не мешкая: «А вдруг?..»

За время пути Мэлоди ни разу не оглянулась, точно зная, что машина с агентами «Амана» следует за «шахматным» кортежем.

Она неординарным «ходом конем» перевела игру на более сложный, он же открытый уровень. В глубине души она надеялась на запоздалый диалог с военной разведкой, даже обозначила желание вызовом трех такси. Возможно, пресекла попытку агентов прикончить ее в темном углу. Во всяком случае, кураторы этой операции призадумаются над ее поведением.

3

Джеб остановил «Форд» напротив клуба в стиле немецкого конструктивизма, стоящего особняком от жилых домов. Отметив время — было начало десятого вечера, он поднялся на бетонное крыльцо и открыл дверь. Скучающий охранник в полувоенной форме повернулся на вращающемся кресле и несколько мгновений смотрел на вошедшего.

— Шалом! — поздоровался он первым.

Блинков покачал головой:

— Я не говорю на иврите.

Взяв с низкого столика список приглашенных на вечеринку, охранник продемонстрировал хороший русский:

— У вас есть приглашение?

Блинков протянул ему клубный билет.

— И какой-нибудь документ, пожалуйста.

— Водительское удостоверение сгодится?

— Вполне, — страж дежурно улыбнулся. Приняв документ международного образца, он занес данные в графу напротив фамилии Блинкова. Вернув права, подошел к неприметной двери просторного холла. Открыв ее своим ключом, включил свет и жестом руки пригласил Джеба войти.

Небольшая комната оказалась гардеробом. Повесив ветровку и перевязав длинные волосы на затылке, Джеб вышел в холл. Обстоятельный охранник закрыл дверь на ключ и подошел к другой. Его красноречивая пауза и поза по меньшей мере говорили о секретном мероприятии, проходившем за этой дверью. Вроде закрытого клуба, где проводились бои без правил.

В клубе собрались около шестидесяти человек. Разбившись на группы по интересам, они заняли диваны с высоченными спинками, оккупировали подсвеченные торшерами уголки. И лишь в середине танцевальной площадки было пусто.

С потолка свисали гирлянды; как напоминание о прошедшем новогоднем празднике, они устало перемигивались.

Блинков не выделялся из толпы — форма одежды в приглашении не оговаривалась. И мастера от искусства, и те, кто удачно и неудачно подражал им, находились словно в родном сарае, где, чтобы потешить себя, всегда найдется старый верстак и рубанок. Джеб отчего-то подумал о том, что рыболовные сети, натянутые вдоль стен в качестве драпировки, не помешали бы и придали этой непринужденной атмосфере, созданной каким-то вольным каменщиком от искусства, своеобразный колорит. Сейчас он мыслил категориями художника-оформителя, режиссера, наконец актера, который видит сцену своим критическим взглядом и находит массу недостатков.

У Джеба сложилось впечатление, что многие из этих привыкли к полусонному, словно с похмелья, состоянию; они виделись в общей тяжеловатой ауре косяком сонных рыб.

Джеб сразу подметил, что оживлению тут нет места; может быть, оно придет позже, разом захлестнет тусовку, и ее будет не остановить. Он предвидел разнузданную толпу, утопившую комплексы в вине. Понимал, что не прав в своих выводах, не занявших и минуты. Но таковы правила «вольных художников». Поменялись ли они за то время, что Джеб провел вдалеке от основательно позабытой атмосферы?..

Справа от сцены с опущенным бордовым занавесом, где оживление предстало в виде снующих официантов, сидела на диване женщина лет тридцати. Мэлоди Унгер — Джеб сразу узнал ее по фотографии. Он остановил официанта и взял с подноса два бокала шампанского. Присев рядом с женщиной, он протянул ей бокал и улыбнулся:

— Скучаете?

В профиль она походила на американскую актрису Одри Хепберн: длинная изящная шея, ровные линии подбородка, губ, носа.

— Скучать не приходится, — ответила обладательница низкого грудного голоса, бросив на собеседника мимолетный взгляд, который из-под длинных рыжеватых ресниц показался Джебу не лишенным любопытства. — Вы здесь случайно?

— Почему?

— Вы не похожи на актера.

— Наверное, оттого, что вы видите меня впервые.

— Наверное... Как вас зовут?

— Женя.

— Мэлоди, — представилась она. — Называйте меня Мэл. Я спрошу по-другому: вы не актер? Вы новичок здесь. Я это заметила по тому, как вы смотрели по сторонам.

— У меня нет диплома, если вы об этом. Я окончил пару курсов ГИТИСа.

— Пару... — усмехнулась Мэлоди. — Можно опрокинуть пару рюмок, надеть пару обуви, схватить «пару» на экзамене... Вы знакомы с кем-то из этих людей? Знаете хотя бы пару человек? — она сделала ударение с легким сарказмом.

— Одного человека, — Джеб нашел глазами Ольгу Супрун и указал на нее бокалом; сама Ольга в упор не замечала Блинкова. — Мы не виделись много лет, несколько дней назад случайно встретились на Тверской.

Мэлоди громко рассмеялась.

— Я далека от киноискусства. Так что со мной вы тоже встретились случайно. Я недолюбливаю современное кино. В каждую ленту вбит, как в вампира, идеологический кол. Возьмите «Властелин колец». Саруман и орки — Усама бен Ладен и полчища арабов. Сиквел «Две башни» — напоминание об атаке Торгового центра в Нью-Йорке. «Возвращение короля» — непрозрачный намек на второй президентский срок Буша. — Мэл потянула носом воздух. — Это попахивает техническим патриотизмом.

— Технический патриотизм? — Джеб покивал головой на тонкое определение Унгер.

— Мы гордимся подделками, вот что удручает. Вы русский и наверняка слышали, что в советские времена бытовала такая шутка: в СССР на каждом говне ставили знак качества. Об этом мне рассказал один русский капитан. — Мэл снова рассмеялась — на сей раз над своим нелепым замечанием, и поспешила исправиться: — Вообще мы говорили на разные темы, на фекальном хайвэе притормозили лишь раз. Хотя две недели жили в натуральном дерьме.

— Знак качества стоял на наших самолетах, ракетах, они у нас лучшие.

Унгер в упор посмотрела на собеседника, сканировала его своими внезапно потемневшими глазами.

— Меня пригласили в качестве консультанта на этот фильм, — объяснила она, меняя тему. — Некогда я вращалась в кругах, близких к разведке. Как вы себя чувствуете в Израиле? В Тель-Авиве в частности.

— Не сказать, что чувствую себя как дома. — Джеб понимал, что беседа один на один с капитаном военной разведки продлится недолго, в виде увертюры, основная партия пройдет в расширенном составе, едва Ольга заметит его. — Тель-Авив... — Блинков, удовлетворяя любопытство Мэлоди, развел руками. — Здесь и должно быть хорошо.