Таймлесс. Рубиновая книга
Шрифт:
— А если он действительно умеет читать мысли?
— Тогда просто подумай о чём-нибудь совсем безобидном. Или начинай считать от тысячи до одного. Через восемь. Тогда точно не сможешь думать ни о чём другом.
— Они могут прийти за мной в любую секунду. Тогда я просто прерву разговор, ладно? А ты погляди ещё, может, найдёшь что-нибудь о маленьком мальчике по имени Роберт Уайт, который восемнадцать лет назад утонул в бассейне.
— Записала, — сказала Лесли. — С ума сойти. Надо было нам прикупить тебе складной ножичек или газовый баллончик… Знаешь,
Я проковыляла в своём платье до двери и осторожно высунулась в коридор.
— В прошлое взять? Позвонить тебе из прошлого?
— Ты чего, совсем уже?! Зато ты сможешь сделать пару фотографий, которые помогли бы нам разобраться, что к чему. И ещё, может, пришлёшь мне хоть одну фотку этого Гидеона? Если получится, с ушами, пожалуйста. Уши говорят о человеке невероятно много. Особенно форма мочки.
Послышались чьи-то шаги. Я тихо прикрыла дверь.
— Всё, пора заканчивать. До скорого, Лесли.
— Будь осторожна, — успела крикнуть Лесли. Я быстро захлопнула телефон и опустила его в глубокий вырез на груди. В корсете прямо под грудью оставалось немножко пустого места, как раз для одного маленького мобильного телефончика. Интересно, что держали там дамы в былые времена? Бутылочки с ядом, пистолеты (очень маленькие), любовные письма?
Первая мысль, мелькнувшая в моей голове, когда в комнату вошёл Гидеон, была: «Ну почему же ему не надо носить шляпу?»
А вторая мысль: «Как, интересно, можно хорошо выглядеть, если на тебе красная блестящая жилетка, тёмно-зелёные кюлоты до колен и полосатые шёлковые чулки?»
Если у меня оставались ещё хоть какие-то мысли, то сводились они примерно к одному: «Хоть бы он не догадался, о чём я думаю».
Зелёные глаза окинули меня беглым взглядом.
— Крутая шляпа.
Вот ехидный тип!
— Превосходно, — сказал мистер Джордж. Он вошёл в мастерскую следом за Гидеоном. — Мадам Россини, вы проделали колоссальную работу.
— Я знаю, — сказала мадам Россини. Она остановилась в дверном проёме. Мастерская была недостаточно большой для того, чтобы вместить столько людей. Одна только юбка от моего нового платья занимала половину комнаты.
Гидеон собрал волосы на затылке, и у меня появился шанс отыграться.
— Какая миленькая бархатная лента, — сказала я так язвительно, как только смогла. — Наша учительница по географии носит точно такую же!
Вместо того чтобы разозлиться, Гидеон только улыбнулся.
— Это ещё цветочки. Вот видела бы ты меня в парике.
Как-то раз уже доводилось.
— Месьё Гидеон, я приготовила для вас лимонно-жёлтые штаны, а не эти тёмные, — когда мадам Россини сердилась, акцент её усиливался. Она сказала «шитаньи» и «тьёмн».
Гидеон обернулся к мадам Россини.
— Жёлтые штаны к красной жилетке, чулки как у Пеппи Длинныйчулок и коричневое пальто с золотыми пуговицами? Мне такой наряд кажется чересчур пёстрым.
— Но мужчина эпохи рококо именно пёстро и одевался! — мадам Россини посмотрела на него строго. — К тому же, эксперт здесь я, а не вы.
— Да,
Я посмотрела на его уши. Они ни капельки не топорщились и совсем не бросались в глаза. Хотя это всё равно было не важно.
— А где жёлтые замшевые перчатки?
— Понимаете, я подумал, что раз я всё равно не надеваю жёлтые брюки, может, стоит убрать и перчатки.
— Ну конечно! — мадам Россини укоризненно цокнула языком. — Ваше чувство стиля заслуживает всяких похвал, юноша. Но сейчас речь идёт не о хорошем вкусе, а о достоверности. Кроме того, я так старалась, чтобы все цвета подходили как нельзя лучше к вашему лицу. Но вы такой неблагодарный.
Недовольно причитая, она пропустила нас к выходу.
— Большое спасибо, мадам Россини, — сказала я.
— Ах ты, моя лебёдушка! И тебе спасибо! Ты хотя бы умеешь ценить тяжкий труд.
Я не могла не улыбнуться. Мне нравилось, когда меня называли «лебёюжкой».
Мистер Джордж подмигнул мне.
— Следуйте, пожалуйста, за мной, мисс Гвендолин.
— Сначала нужно завязать ей глаза, — сказал Гидеон и сделал попытку сдёрнуть шляпу с моей головы.
— Доктор Уайт настаивает, — с сожалением сказал мистер Джордж.
— Но это же разрушит причёску! — мадам Россини ударила Гидеона по пальцам. — Волосы вы тоже сорвёте вместе с шляппо? Вы что, о шпильках не слышали никогда? Вот! — она передала шляпу и шпильку мистеру Джорджу. — Но пожалуйста, будьте с ней предельно осторожны.
Гидеон повязал мне на глаза чёрную ленту. Когда он провёл рукой по моей щеке, я невольно затаила дыхание. Предательский румянец мне скрыть не удалось.
Но он этого, к счастью, видеть не мог, потому что стоял за моей спиной.
— Ай! — вскрикнула я, потому что под повязку попало несколько прядей.
— Извини. Тебе что-нибудь видно?
— Нет, — перед моими глазами была сплошная темнота. — А почему мне нельзя смотреть, куда мы идём?
— Тебе нельзя знать, где именно находится хронограф, — сказал Гидеон. Он прикоснулся к моей спине и подтолкнул меня вперёд. Это было ужасно неприятно, идти вот так, в совершенной пустоте. Рука Гидеона на моей спине нервировала и сбивала с толку. — Такая предосторожность кажется мне совершенно излишней. Этот дом — настоящий лабиринт. Ты в жизни не найдёшь то место, где была несколько минут назад. К тому же, мистер Джордж считает, что вид у тебя искренний и что тебе можно доверять.
Это было очень мило со стороны мистера Джорджа, даже если я и не понимала точно, что он имел в виду. Кто и почему мог заинтересоваться местонахождением хронографа?
Я натолкнулась плечом на что-то твёрдое.
— Ай!
— Гидеон, возьмите же её за руку, разиня, — вырвалось у мистера Джорджа. — Она ведь не тележка из супермаркета!
Я ощутила в своей руке тёплую сухую ладонь Гидеона. Я вздрогнула и крепко сжала её.
— Ну-ну, — сказал Гидеон, — это всего лишь я. Сейчас осторожно, две ступеньки вниз.