Тайна архангела

Ветрова Лиля

— Хм… — Князь задумался. — Благосклонность — дело хорошее. Тем более, если речь идет о такой красавице, как ты. Смертный грех не воспользоваться случаем. А что остальные?.. — перекинулся он на других. — Или в аду мужчины не могут заявить о своих притязаниях сами?

— Могут, — вперед выдвинулся сначала один, а потом и другие. — Мы присоединяемся к Дане. Дайте нам возможность нормально работать!..

Князь терпеливо выслушал возмущенные возгласы. Проводил воззвание к толпе о поддержке, пропустил мимо ушей сочувственные переливы выдохов. Он заговорил, когда снова восторжествовала тишина.

— Господа, — произнес Князь. — Впрочем, я бы даже назвал вас «верные слуги». А если уж совсем не ошибаться, то скажу: мои соратники. Я снова попрошу минуточку внимания. Я вполне понимаю ваше возбуждение и нетерпение. Еще бы, я тоже устал после тяжелого дня. И вот, мы все вынуждены стоять

на главной площади, напирая друг на друга. И все почему?.. В сущности, потому, что, на мой взгляд, вышло какое-то недоразумение. Но я хочу сказать, что как ваш правитель не пожалею никакого времени, чтобы разрешить возникший спор… по справедливости, — Самуил перевел дыхание. Его темные глаза спокойно обволокли лица, вбирая в себя пыл собравшихся. — Я хотел бы понять, что сегодня произошло и почему так случилось. И мое желание разобраться, просто разобраться, перейдет все грани и барьеры, дабы осознать, что же так могло взволновать моих демонов, чтобы заставить их бойкотировать свои обязанности. Вот передо мной стоит очень красивая девушка, и там я вижу еще несколько симпатичных представительниц прекрасного пола в обществе мужчин, бравых демонов одной из самых бравых армий, нашего незаменимого Булата, — Князь едва скосил глаза на третьего генерала и поспешно продолжил, дабы Лопата не брякнул какую-нибудь глупость, тем самым испортив все дело. — Они недовольны условиями, созданными для них на работе. Конечно! Они считают начальника самодуром, что, к сожалению, случается. Но, мои ревностно опекаемые подданные, вы простите меня за то, что я на секунду отвлекусь и немного вспомню, как все начиналось. Не все из вас были здесь, не все видели, но мои самые преданные служители, стоящие рядом, не дадут мне солгать. Нас изгнали из рая давным-давно. И я не знаю, что это было: зависть, месть, конкуренция. Однако, воспользовавшись бесчестным приемом, нас выбросили вон с неба, желая нашей гибели на бесплодной помойке. Вечным воспоминанием об этом остается для нас грядущий праздник, День преисподней, который тогда, много миллионов лет назад, начался как суровая работа. Своими руками мы воздвигали этот мир, камень за камнем. Коридор за коридором, комната за комнатой и темница для непокорных за темницей… — Князь поднял запястья, заставляя любоваться белизной ухоженной кожи. — Все, что мы сделали, мы сделали сами. Мы сотворили себя и свое Царство, в котором мы живем, и сегодня мы дерзко можем заявить, что мы уже выиграли борьбу против тех, кто хотел лишить нас наших собственных судеб. Теперь мы воюем за право отомстить и отобрать у них то, что они хотели забрать у нас. Но не об этом сегодня речь. Братья по крови!.. Дети от моей силы!.. Сегодня, и сейчас, и впредь я хочу сказать вам то, что чувствовал всегда. Спасибо всем, кто был с нами и кто теперь идет бок о бок с верными на нашем нелегком пути!.. О да, путь наш действительно сложен, — голос Князя возвысился, он сделал шаг вперед, увлекая за собой участие толпы. — Дни и ночи напряженных трудов и нелегких испытаний. Мы проходим их вместе, и только вы знаете, как трудно бывает вам, и только я представляю, как тяжело приходится мне. Вот и этим вечером, когда я отдыхал в своей спальне рядом с чудесной блондинкой, ко мне пришли и сказали… Нет, не с Дианой, — улыбнулся Самуил, отвечая на чей-то отвязанный вскрик. — …сказали, что вы хотите встречи со мной, — продолжал он. — И сейчас я стою с вами, смотрю на столь же очаровательную брюнетку и вижу, как сверкают эти глаза, — его взгляд остановился на лице Даны. — И я задаю себе вопрос: неужели хотя бы один мужчина, увидев эти мерцающие бездной зрачки, устоит, черт подери, перед соблазном?!.. Нет, отвечаю я вам… И более того: никогда!.. Но неужто женщины, которые собрались перед нами и сводят нас с ума до того, что мы готовы простить им все на свете и подарить все, что имеем, смогут когда-нибудь отплатить нам тем, что разобьют наши сердца?.. Или, уважаемые господа, кто-то осудит нашу настойчивость?.. Перестали ли мы быть мужчинами?..

Сергей услышал гул мужских голосов и понял, что Князь намеренно делит аудиторию надвое.

— Я не думаю, что это когда-нибудь случится у нас в преисподней, — вымолвил Самуил. — Иначе не будь я тем, кем себя считаю. Дана, милая Дана… Скажи мне, что тебя не устроило?.. Наивные ли ухаживания потерявшего голову дурака?.. Быть может, недоимка сил или утомление?.. Объясните, дорогие мое, как вы, сегодня пошедшие за женщиной, сможете сквитать выплеск эмоций с реальной жизнью, оплачивающей все удовольствия отрядов?.. Или вам мало праздников? А может быть, стал напрягать небесный легион?.. Возможно, блеск элитных воинов вскружил голову?.. Так помните ли вы, что все дороги в нашем мире открыты?!.. Или не от моей милости зависит сегодня наградить, а завтра выкинуть голову бездарного воина на равнины и взять на его место другого?!

Терпение Самуила закончилось, и он разразился вдохновенным запалом.

— Бесы ада!.. Сегодня, а не через неделю! Сегодня я хочу поздравить вас с грядущим Днем ада!.. Сегодня я хочу услышать ваши крики и хочу, чтобы вы гордились тем, что вы — мужчины преисподней!.. — Самуил взметнул кулаки, и толпа зашумела, зараженная энтузиазмом. — И сегодня, дабы наградить даже самую маленькую толику верности, я хочу, чтобы каждый из вас получил мой дар!.. Сегодня, когда виновные в вашем притеснении будут наказаны, вы возымеете самые сладкие надбавки и выпьете за мое здоровье на еще одну дневную норму сил!.. Сейчас! Я дарю вам их!..

Сотни демонов взорвались энергией. Резонансом из груди Князя вышла волна и прокатилась по площади, наполняя тела мощью.

— Женщины ада!.. — возгласил Князь. — Сегодня, когда ваши мужчины доказали вам, что способны быть лучшими, это ваш праздник!.. Сегодня дерзость возьмет верх!.. И вы все запомните этот день, когда каждая из вас ощутит на себе, что значит быть желанной! Каждая из вас за эту ночь сможет войти к любому из моих генералов!.. Каждая, кто так красива, чтобы лишить рассудка, сегодня попытает счастья и будет вознаграждена!..

К мужским крикам оглушающе присоединился восторженные женские вопли. Казалось, Князь уже не сможет говорить, но голос его не дрогнул.

— Любая из вас направится в западные покои и будет принята, потому что этого хочу я!.. Лучшую я заберу себе, а самые-самые будут осыпаны бриллиантами не только в переносном смысле!.. — зубы Князя сверкнули оскалом хищной улыбки. — Да будет праздник в аду! Веселитесь!.. Я хочу видеть ваше безумие!..

Самуил взмахнул ладонями. Площадь зашлась в неистовом переливе.

— Пускай шампанское польется рекой, как льется кровь наших врагов! — глаза Князя наполнились непроходимой чернотой. — И сегодня я буду пить эту кровь вместе с вами. Однако прежде чем страсть станет победительницей, я хочу, чтобы все видели, что значит моя справедливость!..

Сквозь слившийся крик и помешательство умов, его голос шел властью приказывать, и каждый, как бы ни был опьянен его обещаниями, смог понять, что это значило. Грудь Даны дрогнула. Взгляд Князя ножом врезался в ее лицо. Она отпрянула назад, натыкаясь на чьи-то руки. Ее глаза метнулись по изменившимся мужским лицам.

Моментный шок, мгновенный ужас. И появившиеся ниоткуда солдаты в кожаных ремнях, с палицами на груди. Карательные отряды первой адской армии.

— Варф, твоя роль, — шепнул Князь генералу. Самуил сделал несколько шагов по направлению к повстанцам. — Ну что, милая, с тобой мы и без кары договоримся, угу?..

Дана не осознала момент, когда силы изменили и воля предала. Она бросилась прочь, не разбирая ринувшихся в толпу соратников. Но первые ряды демонов сомкнулись, не давая пройти, так что уже не нужно было оцепление. Последний раз она оглянулась и увидела надвигающуюся ухмылку и сверкание темных глаз. Разум успел запечатлеть крик первых, на кого обрушились мечи, и искаженные ужасом лица зажатых к живой стене женщин. Князь подошел к ней и, не чувствуя сопротивления, схватил за плечо, одним движением сдирая одежду.

Сергей вкусил, как в тело запоздало ворвалась звериная волна. В ужасе он зажмурил глаза и отпихнул от себя первую попавшуюся спину. Из-за инфернального рева он не мог слышать крики жертв, но, чудилось, что уши стонут от скрежета вывернутых запястий и заломленных рук.

Толпа озверела, превращаясь в бесформенную массу, жаждущую чужой крови. Где выскакивали стоящие близко искусители и добивали ногами истерзанных мечами демонов. Каратели подбирали отползающих повстанцев и снова и снова вонзали лезвия в раскромсанные до костей тела. Под мужские вопли, пачкаясь в чужой крови, воины Варфоломея нещадно насиловали женщин. Площадь перекрутило в засвеченное месиво, не разбирающее, кто есть кто, не смыслящее, не видящее.

Еще!.. Они орали еще!.. Они хотели еще!.. Над телами взвился водоворот, увлекая ломотой нестерпимого удовольствия. Еще!.. Они хотели этого еще!..

Сергея сбивало с ног валом преисподней. Он взвыл и кинулся прочь, продираясь через чужие головы и конечности. Он уже не понимал, что ломает живые тела, трепыхающиеся в затормозившем аффекте жизни.

Он больше не мог сопротивляться. Разум улетел, сердце упало. Сергей не распознал, как выбрался на пустое место, как забился к стене, не понимал, как его не затоптали. Он упал на бок, изо всех сил зажимая порванную рубашку и гудящую голову.