Тайна архива Сталина
Шрифт:
– Что вы тут бродите, майор, – кто-то толкнул в плечо Проскурина, такое отношение к офицеру НКВД было не допустимо.
– У меня приказ, – четко выговорил офицер НКВД, разглядывавший железнодорожника, – немедленно отправить в тыл ответственный груз. Где мне найти начальника станции?
– Я – начальник станции, Сергей Фомич Викентьев! – Прокричал железнодорожник. – Вы не видите, что происходит? – Викентьев что-то спросил у рабочих, занятых на восстановлении участка пути, и вновь повернулся к Проскурину. – Два состава разбиты, более четырехсот метров пути уничтожено, а у меня беженцы и такие как вы с приказами эвакуации, – Сергей
– Со мной на охрану колонны груза немногим более взвода солдат, – сообщил Константин Ефимович, – если это ускорит отправку моего груза, то могу на время передать вам часть бойцов.
Это предложение обрадовало Викентьева, вскоре часть солдат уже трудилась над восстановлением путей. Восстанавливая в памяти строчки секретного приказа, Проскурин наконец-то смог добраться до телефона в уцелевшем здании станции, он сообщил Паплевскому о возможности повторной бомбардировки станции.
Комиссар второго ранга госбезопасности распорядился не тратить времени в опасном ожидании восстановления путей, а последовать прозорливости командования направить часть наиболее ответственного груза автотранспортом по утвержденному в приказе маршруту. В оставшемся целым после авианалета здания станции, Проскурин смог дозвониться до начальника своего отдела и согласовать последующие действия.
Из-за плохой связи Проскурину приходилось надрывать голос, иначе комиссар не мог разобрать фраз из доклада подчиненного. Дежуривший в депо диспетчер, невысокий кряжистый мужчина недобро усмехнулся в своих усы, более похожие на щетку для сапог. Когда майор направился на выход из депо, диспетчер басом выкрикнул: "Уж точно не сегодня!".
– Что? – Вспыхнул Константин Ефимович, развернулся на месте, но заметив перевязанную руку железнодорожника, смягчил тон, – Повторите, что только-что сказали?
Мужчина поправил сползающий с правого плеча форменный френч, хромая неторопливо подошел к офицеру НКВД.
– Полагаю, товарищ майор, вам придется задержаться на станции до утра, – диспетчер шевельнул пальцами правой руки и поморщился, ранение, полученное от бомбардировки станции, напомнило о себе волной огня.
– Разорванные пути ставит в тупик исполнения приказа командования, – невнятно пробормотал Проскурин. – Начальник станции обещал за несколько часов восстановить пути.
– Викентьев большой оптимист, да рабочих рук у него не много, дай бог к утру справится, – среагировал на рассуждения офицера раненый железнодорожник, при каждой фразе его усы нелепо шевелились. – Я много лет работаю на железной дороге, многих знаю, если хотите у соседей спрошу? Может другие направления не пострадали от налетов?
– Если это возможно, – произнес Григорий Ефимович, – диспетчер не стал дожидаться его просьбы и заковылял к пульту.
Через несколько минут Проскурин получил исчерпывающие данные о не пострадавших от бомбардировок направлений. Он поблагодарил железнодорожника, пожелал удачи, а для себя решил, что ценный груз нужно срочно отправлять в Юго-Восточном направлении со станции Узловая, что недалеко от Воскресенска. Вернувшись к своим бойцам, большую часть ящиков с обычными архивными материалами из последнего грузовика он с солдатами перераспределил по другим машинам. Потребовал от Пилипчука отобрать двоих солдат посообразительнее, чтобы отправить с наиболее важным грузом.
– Товарищ майор, – навстречу Проскурину шагнул Лиеманис, – насколько я понимаю отправить груз за пару часов мы не сможем.
– Что конкретно вы хотите мне предложить, старший лейтенант? – Константин Ефимович развернулся к Лиеманису, сердито дернул подбородком. – Не нужно большого ума, понимая, что после авиаудара станция в полуразрушенном состоянии и кругом беженцы, так что придется ждать.
– Товарищ майор, решение принимаете вы, но наше командование, поручая транспортировку архива, получило распоряжение сверху уберечь не столько все ящики, а именно те, что погрузили в последнюю очередь?
– Сообразительности вам не занимать, – Проскурин цепко взглянул в холодные глаза подчиненного. – Говори, свое предложение.
– Товарищ майор, сжал в тонкую линию губы Лиеманис, – я готов вместе с парой солдат выполнить сопровождение груза до другой станции в южном либо юго-Восточном направлении, где из железнодорожных путей что-то еще уцелело и доставить до окончательной точки маршрута.
– Мне удалось переговорить с начальником желдорузла, а в депо и смог доложить комиссару, чтобы скоординировать последующие действия, – Проскурин внимательно всмотрелся в глаза старшего лейтенанта, но так и не смог понять, что же ему не нравится в этом молодом офицере.
Проскурин сделал несколько шагов вдоль сохранившейся стены полуразрушенного склада, Лиеманис проследовал за майором.
– Что приказало командование? – Нетерпеливо спросил Лиеманис.
– Немец рвется к столице, ближайшие транспортные узлы и станции люфтваффе и далее будут бомбить. В депо оценивают возможность восстановления путей за сутки. – Голос Григория Ефимовича был каким-то отстраненным, но полным ненависти к врагу. – Раз вы сами вызвались, старший лейтенант, приказываю вам вместе с двумя бойцами доставить ответственный груз до станции Узловая.
– Станция Узловая, – повторил Лиеманис, он развернул карту из планшетки, пытаясь определить направление.
– Эта станция располагается в двадцати километрах, не доезжая Воскресенска, – майор склонился над картой, развернутой старшим лейтенантом и пальцем, провел линию маршрута.
Из своей офицерской сумки Проскурин извлек предписание и передал подчиненному, затем повернулся в сторону замершей колонны грузовиков и громко выкрикнул: "Пилипчук, подавай машину!". Секунды спустя от колонны отделился грузовичок и медленно подъехал к стоящим офицерам. Не прощаясь, Лиеманис забрался в кабину и автомобиль, набирая скорость и объезжая развалины сооружений сортировочной, направился в нужном направлении. Григорий Ефимович долго стоял возле полуразрушенного барака, тихо произнес: Удачи тебе, Лиеманис!", развернулся и направился к небольшой группе своих бойцов что-то весело обсуждавших.
Водитель сосредоточил свое внимание на дороге, но периодически позволял себе взглянуть на сидящего рядом офицера. На протяжении получаса Лиеманис молчаливо довольно улыбался, словно получил внеочередное звание. Старший лейтенант решил разрушить молчание, взглянул на ефрейтора и приказал: "Держи направление на Воскресенск, я сверюсь с картой и уточню тебе дальнейший маршрут.
– Товарищ старший лейтенант, говорят фрицы уже Тулу захватили? – Ефрейтор посмотрел на офицера.
– Держись за руль, смотри вперед и молчи, – грубо потребовал Лиеманис, сосредоточившись на карте, что несколько минут назад извлек из планшетки.