Тайна атолла Муаи
Шрифт:
— Тише, Рут. Бесполезно говорить о правах. Ты просто не представляешь, как все переменилось в твое отсутствие.
— Что такое Совет Равных?
— Тише… Это потом… У нас очень мало времени… Сколько дней они тебе дали?
— Десять… То есть теперь остается восемь…
— Тогда еще не все потеряно. Слушай меня внимательно. Уезжай отсюда сегодня же, в крайнем случае, завтра утром, пока они не установили за тобой непрерывной слежки. Уезжай в какой-нибудь большой город, в котором легче затеряться. Потом, при первой возможности — за границу.
Он взял ее за руку:
— Кари, ты могла бы, ты хотела бы уехать со мной?
Ее губы дрогнули, и глаза под вуалькой налились слезами:
— Нет, Рут, к сожалению, это… совершенно невозможно. Может быть, позднее, когда ты будешь в безопасности и… позовешь меня…
— Но ты обещаешь?
— Я ничего не могу обещать, дорогой. Во всяком случае — сейчас…
Она отвернулась, но он не выпустил ее рук.
— Кари, ты не представляешь, чем ты стала для меня за эти два дня…
Она попыталась улыбнуться.
— Наверно, представляю… немного… Но, Рут, ты, кажется, еще не осознал опасности, и это… самое страшное. Разве ты не почувствовал, как все вокруг тебя переменилось со вчерашнего дня?
— Разумеется, — кивнул он, покрывая поцелуями ее руки. — Ведь появилась ты…
— Не терзай меня, Рут! — Она попыталась высвободить руки. — Время уходит. Мы сейчас расстанемся, а я еще не успела ничего сказать.
— Расстанемся?..
— Это необходимо, Рут. Если нас теперь увидят вместе, плохо будет не только тебе, но и мне… Те, кто послал тебе письмо… они… способны на все. Они повсюду… Никто не осмелится помешать им…
— Кари, дорогая, поверь, я смогу…
— Ты ничего не сможешь, Рут.
— Если обратиться в полицию?
— О, как ты наивен!
— Или к самому министру космических исследований.
— Рут, ты ничего не хочешь понять. Все еще воображаешь себя в космосе, а ведь ты шестой день на Земле… Слушай, — она снова перешла на шепот, — я должна буду сейчас уйти. Вот здесь, — она сунула ему в руку маленький кусочек плотной бумаги, — написано, как разыскать меня. Но обещай не делать этого, пока сам не окажешься в безопасности. Обещаешь?
— Обещаю…
— А теперь прощай, Рут. Больше я ничего не смогла сделать.
— Подожди, Кари. Я все еще ничего не понимаю! Во-первых, как ты узнала?..
— Неважно, ой, все это неважно, Рут. Ну допустим, что это получилось случайно. Важно, чтобы ты мне поверил. Ты мне веришь, Рут?
— Верю… Верю и буду ждать! Но постой, Кари, тебе, наверно, нужны деньги?
— Ой, нет-нет-нет… Мне ничего не нужно… Я выйду через комнату хозяина… Ты посиди немного, допей пиво и потом иди. До «Парадиза» не более десяти минут хода… Постарайся уехать сегодня же… — Она быстро поцеловала его, выскользнула из его рук и убежала.
Допить пиво он не успел. За окном послышался шум, топот бегущих ног, кто-то громко закричал. Руту показалось, что он узнал голос Кари. Опрокинув по дороге стул, Рут стремительно выбежал на улицу.
— Не трогай ее. Это конец…
И какая-то женщина прерывающимся голосом добавила:
— Ее ударили ножом. Парень в темных очках… Несколько раз…
Рут осторожно приподнял Кари и посадил. Легкий стон вырвался из ее плотно сжатых губ, и голова бессильно упала ему на грудь. Ее пестрая блузка сзади уже вся пропиталась кровью.
— Ну, что вы стоите! — крикнул Рут. — Найдите врача, позвоните в ближайший госпиталь…
Никто не шевельнулся, некоторые отвернулись.
— Сейчас приедет полиция, — пробормотал кто-то.
Толпа вдруг расступилась, и вперед выступил пожилой человек в длинной темной сутане, с кружевной накидкой на плечах. Он опустился на колени рядом с Рутом и, воздев руки, негромко сказал:
— Помолимся за нее, сын мой.
— Подите прочь! — крикнул Рут, отталкивая его. — А лучше помогите мне!..
Человек в сутане испуганно отполз в сторону, встал на ноги и исчез в толпе.
Рут осторожно прислонил Кари к теплой шершавой стене дома; не поднимаясь с колен, сбросил куртку и рубашку и, разорвав рубашку на длинные широкие полосы, обернул ими Кари поверх блузки. Потом, стянув концы, крепко завязал их на груди. Кари снова застонала, что-то попыталась сказать, не открывая глаз. Он склонился к самому ее лицу, пытаясь разобрать слова. Кажется, она узнала его, потому что ему послышалось его имя… Но она тут же снова потеряла сознание, и он с ужасом услышал, что дыхание ее прервалось.
— Кари, Кари! — в отчаянии зашептал он. — Подожди, Кари…
Послышалась сирена полицейской машины, толпа стремительно расступилась, какие-то люди оттеснили Рута. Над телом девушки склонился врач, но тотчас выпрямился и махнул рукой.
— Не может быть! — крикнул Рут. — Она только что дышала…
Врач мельком глянул в его сторону, что-то сказал полицейскому. Полицейский кивнул. Появились носилки, тело Кари довольно небрежно бросили на них и накрыли простыней.
— В комиссариат, — сказал полицейский, — а потом как обычно. Вы поедете с нами, — обратился он к Руту. — Еще кто-нибудь видел, как это произошло?
Но люди уже расходились.
Кто-то накинул на плечи Рута его куртку и подтолкнул к машине. Рут пригнулся, пролезая в низкий, длинный полицейский фургон. Справа там уже стояли носилки, на которых лежало тело Кари. Ему указали место на скамейке слева. Рядом сели врач и полицейские. Дверцы захлопнулись, взвыла сирена, и машина стремительно сорвалась с места.