Тайна Чёрного континента
Шрифт:
Помещение следственной комнаты не многим отличалось от камеры, разве что было немного побольше. В нём стоял стол, за которым, лицом к двери сидел человек. Это был очень щуплый мужчина неопределённого возраста. Лицо обтянутое тонкой, напоминавшей пергамент кожей больше походило на лицо мумии, чем на живого человека. Заострившиеся черты, отсутствие не только растительности, но и её признаков, делали его отталкивающим и крайне неприятным. Чем-то оно напомнило крысиную мордочку, а когда Алексей приблизился к столу и следователь подёргал носом, принюхиваясь к нему,
— Здравствуйте, обвиняемый, — проскрежетал следователь, именно проскрежетал, потому, что назвать это голосом было невозможно, — присаживайтесь, — он указал Алексею на табурет напротив себя, по другую сторону стола. — В первую очередь я должен предупредить Вас об смертельной ответственности от дачи заведомо ложных показаний, либо отказе от дачи показаний.
— Это как?
— Это значит, что всякое Ваше показание, которое будет принято нами как ложное, влечёт за собой немедленную смерть. Если Вы отказываетесь отвечать на вопросы — немедленная смерть.
— Круто. А если я буду говорить сущую правду, а Вы всё равно посчитаете это ложью?
— Смерть.
— Класс. А правосудие вообще существует?
— Конечно, но в Вашем случае Правосудие это я. И в Ваших интересах, убедить меня в Вашей полной искренности.
— Здорово, и чем же я заслужил такую честь.
— Давайте закончим вечер вопросов и ответов. Вы нарушили границу, и пришли со стороны Правительства, значит, Вы виновны во всех смертных грехах, и не расстреляны до сих пор только потому, что вместе с Вами прибыла дочь Премьер Министра. Это нас заинтересовало, и мы хотим задать Вам несколько вопросов, после чего расстрелять.
— Чудесно у Вас выходит. Значит, меня в любом случае расстреляют?
— Нет, может быть, исключительный случай.
— Ага, всё-таки надежда есть, тогда я готов рассказать Вам всё, что знаю, только предупреждаю сразу, знаю я очень мало.
— Вот это уже хорошо, тогда первый вопрос, Ваше имя и фамилия.
— Алексей Мещерупос.
— Это ложь, и на первый раз я Вам её прощаю, Вы, видимо, просто не поняли правила игры.
— Почему ложь?
— Упомянутый Вами субъект расстрелян нами ровно год назад, и Вы на него совсем не похожи.
— Странно, но меня в этом уверяла моя жена.
— Как это понимать?
— Дело в том, что за сутки до нашего побега я очнулся во дворе дома, на меня кто-то напал, и ударил по голове, потом меня пыталась задержать полиция, но от них я убежал, совершенно случайно наткнулся на двери, которые открыла девушка. Она затащила меня к себе домой, назвала своим мужем, дала это вот имя и велела помыться. После этого мы с ней провели великолепную ночь, а наутро вновь явился полицейский, тот, что прилетел с нами и сказал, что нас должны вот-вот расстрелять, — Следователь с интересом посмотрел на Алексея, — нет, не расстрелять, повесить, — поправился тот. — Мы сграбастали этого полицейского и снова побежали, кстати, полиция была уже почти на пороге. Но нам удалось уйти в канализацию, по которой мы и вышли из города.
— Замечательная история, и самое главное правдоподобная, я же почти поверил в неё, но Вы не ответили на мой первый вопрос, Ваше имя и фамилия.
— Как это не ответил? Меня назвали Алексеем Мещерупосом, Но я на самом деле не помню, кто я. Все мои воспоминания обрываются тем моментом, когда я очнулся во дворе возле огромных контейнеров с мусором.
— Хорошо, допустим, но чем Вы можете доказать, что всё было именно так?
— Можете взглянуть на мою голову, след от удара там присутствует, — и Алексей наклонил голову, так, что бы сидевшему напротив следователю, было лучше видно его макушку.
— Великолепное зрелище, согласен сам такого себе не сделаешь, — следователь встал и прошёлся по следственной камере, потом достал из кармана блестящий портсигар, раскрыл его, и протянул Алексею. В нём аккуратно сложенные располагались тоненькие коричневые сигары, — закуривайте.
— Я не помню, курил когда-нибудь или нет, — Алексей потянулся, взял одну, но мне кажется, что мне знакомы эти предметы.
Следователь в свою очередь тоже взял сигару и прикурил, глубоко затянувшись, по камере поплыли клубы ароматного дыма. Он протянул зажигалку Алексею. Тот прикурил, вдохнул в себя дым, сперва осторожно, проверяя ощущения, потом глубже, понимая, что это не вызывает никакого отвращения, а наоборот, и уже с наслаждением, курил предложенную ему сигару.
— Странно, Вы курите.
— Что в этом странного?
— На той стороне, это наказывается смертной казнью.
— Во как! Они, что борются за чистоту окружающей среды? Так я этого не заметил.
— А Вы шутник обвиняемый. Нет, они борются за чистоту нации.
— Вот это я уже где-то тоже слышал, только мне кажется это не было связано с курением.
— Хорошо, оставим это. Как Вам удалось пройти канализацию, ведь там эти ужасные насекомые.
— Да тараканы, действительно ужасные, но нам помогли Крысы.
— Кто?
— Крысы, таки огромные Крысы, кстати, разумные и говорящие, а на той стороне их обвиняют в нападениях на людей.
— Да, я знаю и без Вас, где кого и в чём обвиняют. Нет, Крысы не нападают на людей, но они и не помогают им, как случилось, что ни помогли вам?
— После схватки Крыса, скорее всего она, была у них за главную, назвала меня не здешним, и другом Драконов, а мою жену иной. Вот и все их объяснения, на мой вопрос, что это всё значит, она развернулась и ушла.
— Да, мне это тоже кажется, — следователь снова принюхался, ну точно как крыса.
— Что Вам кажется?
— Что Вы не здешний. Но тогда кто Вы?
— Если бы я мог ответить на этот вопрос, я уже давно бы на него ответил.
— Ладно, разберёмся. Ещё вопрос, кто управлял аэромобиллем?
— Валерия, моя жена.
— Почему Вы, так успешно уйдя от истребителей Правительства, сдались нам, ведь у нас техника намного старее и Вы могли легко оторваться, а потом затеряться в тайге.