Тайна черного ящика
Шрифт:
– Что за черт! – воскликнула я и, ни секунды не раздумывая, бросилась к выходу.
По пути я чуть не сшибла с ног капитана Евграфова, который шел мне навстречу с пачкой каких-то документов в руках.
– Оля! – только и успел он крикнуть, когда я оттолкнула его со своего пути. – Что с вами?
Объяснять было некогда. Я уже слышала, что мотор вездехода заработал и стал набирать обороты.
– Что у вас есть из транспорта? – бросилась я опять к Евграфову. – Быстрее! У нас ни секунды в запасе!
– Вертолет! –
– Быстро! – крикнула я, снова устремляясь к двери. – Летим!
– Куда?! – закричал он почти возмущенно, но тем не менее бросился за мной.
Пока он включал двигатель и раскручивал винт, я сидела радом с ним в кабине вертолета как на иголках. Единственное, что меня утешало, – солнце уже встало и видно становилось очень хорошо. С воздуха мы успеем засечь, в какую сторону повезли Шаблина. А уж догнать вездеход по воздуху – не проблема.
Евграфов поднял наконец машину в воздух, и мы сделали небольшой круг над окрестностями заставы.
– Вон они! – закричала я, показывая на вездеход, пробиравшийся между камней к бухте, в которой стояли около берега два катера.
– Да кто они, мать твою? – не выдержал Евграфов. – Это наряд едет сменяться. Сейчас катера на патрулирование пойдут.
Я растерялась.
– Фимку Шаблина на вездеходе увезли! – крикнула я Евграфову. – Сереженька, найди их, они Фимку убьют! Его уже второй раз арестовывают.
– Кто это его арестовывает? – спросил Евграфов, разворачиваясь в сторону горы Лысой. – Ты видела, кто его увез?
– Пограничник какой-то! – сказала я. – Или кто-то в форме пограничника.
– Понял! – буркнул Евграфов и нахмурился.
Вертолет быстро шел по направлению к горе. Как я ни вглядывалась в нагромождение скал под нами, но ничего не могла заметить. Никаких следов машины не было. Я расстроилась.
– Куда ты летишь? – с досадой крикнула я. – Мы так совсем их потеряем!
– Не потеряем! – мрачно ответил Евграфов. – На острове есть только одно место, где можно спрятаться, – лес на склонах Лысой горы. Все остальное просматривается как на ладони!
– Кому из ваших мог понадобиться Шаблин? – спросила я капитана пограничников.
– Из наших – никому! – ответил он. – Это точно. Ефим утром меня донимал, просил пустить его к тому старику, которого моряки подобрали. Да что там просил – требовал. Ты, наверное, знаешь, как он это умеет делать!
– Знаю! – вставили я.
– Я сначала отказывал, но потом сдался, – продолжал Евграфов. – Сам его отвел к начальнику внутреннего караула, приказал пропускать везде, ну, почти везде, так скажем. Но даже если бы он на стратегический объект напоролся, его не арестовали бы, просто выдворили бы, и все! Да он туда и не смог бы проникнуть…
– Какой еще стратегический объект? – спросила я.
– А откуда я знаю – какой? – ухмыльнулся капитан. – Мне об этом и знать-то не положено.
Он вдруг звонко хлопнул себя левой рукой по лбу и воскликнул:
– Ну и заморочила ты мне мозги со своим Шаблиным! Я же тебе нес документы, которые тебе из Москвы по факсу передали! Сейчас, подожди, они где-то у меня в кармане должны быть…
И он начал расстегивать нагрудный карман своего пятнистого комбинезона. Но тут я схватила его за руку, державшую штурвал, и заорала:
– Вон они! Смотри! Вон! У того обрыва горы, в соснах! Видишь вездеход?
Евграфов стряхнул мою руку со своей, потому что вертолет дернулся и сделал вираж, потом выровнял машину, поднял кверху дверь кабины и, перегнувшись из кресла пилота вниз, стал вглядываться в сосны с обломанными вершинами, торчащие на склоне горы.
– Да вон же! Там! Вон они! – не унималась я, потому что не теряла из вида вездеход, просто впившись в него глазами.
– Вижу! У границы камней! – крикнул наконец Евграфов. – Садимся!
Вертолет заложил крутой вираж и понесся навстречу горе. У самых сосен машина резко замедлила движение и стала опускаться рядом с вездеходом. Евграфов сел прямо позади машины, на которой везли Шаблина, на единственный ровный участок, где можно было приземлиться.
Я выскочила из вертолета, едва он коснулся земли. Несколько секунд спустя за мной выскочил и капитан Евграфов. Я уже успела добежать до машины и резко распахнула дверцу вездехода.
– Что? – крикнул, подбегая ко мне, Евграфов. – Пусто? Я так и знал!
У меня было опустились руки, но капитан схватил меня за руку и потащил за собой по склону горы. Я спотыкалась на камнях, перепрыгивая с одного обломка скалы на другой, но не отставала.
– Скорее! Скорее! – подгонял меня на бегу Евграфов. – Не успеем!
– Куда не успеем? – еле сумела выговорить я, задыхаясь от быстрого бега.
– Прилив начинается! – бросил Евграфов, полагая, что все мне объяснил, хотя я совершенно не поняла, при чем же здесь прилив.
Наконец мы выскочили на ровную площадку, на которой не было ни одной сосны, да и вообще – ни одного дерева. Я сообразила, что это – вершина горы Лысой, та самая ее «лысина», из-за которой она и получила это свое красноречивое название.
Гора, оказывается, одним своим склоном выходила прямо на берег океана, и на уступах, которыми она спускалась к воде, я увидела огромное количество каких-то птиц. Они с резкими, пронзительными криками носились над небольшим ущельем, огораживающим такую же небольшую бухту внизу. Резко пахло птичьим навозом, в глазах рябило от мельтешащих в воздухе птиц. Их тут были, наверное, тысячи!