Тайна дела No 963
Шрифт:
На сей раз Келли не бил Майкла Дивера.
Когда нас привели в знакомую комнату, Келли с помощью двух молчаливых - за все это время я не услышал от них ни слова!
– парней усадил Дивера в неизвестно откуда появившееся тяжелое, похожее на царский трон, дубовое кресло с высокой спинкой. Тонким нейлоновым шнуром они прочно прикрутили Майкла к спинке, да так, что он едва мог вздохнуть...
Какие-то посторонние звуки долетели в комнату, заставив замереть на месте Питера Скарлборо, а Келли вскочить со своего кресла.
В
Но пистолет в его руке недвусмысленно говорил, что он не намерен вести светские беседы.
– Алекс?!
– у Скарлборо оборвался голос и смертельная бледность залила его и без того бледное лицо.
– Вы?
– Не двигаться, - тихо, но с такой убедительностью сказал Алекс Разумовский, что бронеподросток Келли дернулся, как марионетка на ниточке, и окаменел.
– Что ж, Разумовский, ваша взяла... Откуда только вы свалились на мою голову?
– В голосе Питера Скарлборо я услышал обреченность...
– Не искал я вас, Котти, хотя знал давно, если увижу - живым не выпущу...
– Зачем же так, Алекс?
– Вы запамятовали о нашей последней встрече в Гонконге, Котти...
– В Гонконге? Но вас там не было, Алекс!
– Поэтому вы до сих пор и живы, Котти... Но там была Мария... Разве вы не помните этого?
– О, боже!
– как стон вырвалось из глотки Питера Скарлборо.
– Да, да, Котти, вы полагали, что это осталось тайной... Но я был там спустя несколько минут после того, как сделав грязное, подлое дело, вы укатили в машине, за рулем которой сидел этот подонок... Келли...
– Я ни при чем, я не был в комнате, это - Флавио, он, он!
– Келли орал как сумасшедший.
– Не пускай пену, Келли...
– с омерзением сказал Алекс и повернулся ко мне, спросил участливо: - Вы можете встать, Олег?
– Могу...
Меня покачивало из стороны в сторону.
– Развяжите вашего товарища, а Келли и этого, молчаливого, свяжите. Да покрепче, чтоб рукой не могли пошевелить.
– И к Келли: - Не вздумайте дурить, ребята...
Майкл Дивер, когда я его развязал, стал массировать затекшие кисти.
Когда Келли и второй подручный Питера Скарлборо оказались надежно связаны, точнее, привязаны руками, сведенными за спиной друг к другу, Алекс Разумовский приблизился к Питеру Скарлборо.
– Вот мы и свиделись, Флавио...
– Ты не посмеешь стрелять!
– отпрянул назад Питер.
– Посмею, потому что для тебя же лучше исчезнуть здесь, чем угодить в руки полиции, да и твои дружки не простят тебе этого провала и рассчитаются сполна. Разве не так?
– Что тебе от моей смерти, Алекс?
– взмолился Питер Скарлборо.
–
– Врешь, ты думал прежде всего о себе, о своих ощущениях, Флавио, ты этим хотел меня достать... убить морально. Тебе это удалось... почти удалось.
– Алекс, я готов отдать тебе все, что имею, только отпусти! Я сгину с глаз, уйду на дно, и никто и никогда не увидит меня! Ты не можешь взять на себя грех убийства! Убийства безоружного человека!
– Я бы расстрелял тебя, Флавио, как бешеную собаку, и человечество только бы возблагодарило меня! Но ты прав, я не смогу убить безоружного, даже такого, как ты... Я сдам тебя Интерполу, а уж они решат, куда тебя отправить - в Штаты, где тебя ждет электрический стул, в Австралию ли, где по тамошним законам тебе грозит пожизненное заключение, в Колумбию ли, где за тобой тянется кровавая цепь преступлений, в том числе убийство прокурора республики... А может быть, проще - ты сам лишишь себя никому не нужной жизни? Я готов дать тебе один патрон...
– Нет, Алекс, нет, ты не сделаешь этой глупости! Какая тебе выгода от моей смерти? У меня есть... есть деньги... и большие деньги! Отдам до последнего цента, пойду голым и босым, но подумай, Алекс, ведь мы были друзьями!
– Я давно проклял тот час, когда ты втянул меня в свои дела...
– Хорошо, я согласен, виноват перед тобой... прости!
– Не передо мной - перед людьми, отравленными тобой наркотиками, совращенными и убитыми... Неужели ты, Флавио, так жалок, что не можешь остаться мужчиной даже перед лицом смерти? Уймись...
– Нет! Нет!
– Питера Скарлборо била истерика.
– Олег, займись вашим другом, - сказал Алекс Разумовский, наклонившись над Майклом Дивером.
– Здесь рядом - ванная, там, кажись, есть аптечка...
Едва я дотронулся к нему ватой, обильно смоченной одеколоном, Майкл Дивер дернул головой и открыл глаза. Еще несколько мгновений он беспамятно смотрел мне в лицо, потом его взор обрел осмысленность, и он сказал, да что там - едва слышно прошептал:
– Олег...
– Все будет в порядке, Майкл! Все будет о'кей!
– вскричал я.
И тут же услышал какой-то удар, вскрик и шум борьбы. Я поспешно оглянулся и увидел Питера Скарлборо, навалившегося на Алекса Разумовского и тянущегося к руке с пистолетом. Я окаменел и не сразу бросился на помощь. Но Алекс сам успел вывернуться, и вот уже Котти лежит под ним. Но они борются, и пистолет все еще в руке у Алекса, хотя Питер Скарлборо тянет его к себе.
Выстрел прозвучал глухо, и Котти как-то неестественно дернулся и замер.
– Вы убили его?
– закричал я.
– Нет, это он от страха, - сказал Алекс Разумовский, поднимаясь с пола и отряхивая чуть помявшийся костюм.
– Сейчас придет в себя.