Тайна, деньги, два осла
Шрифт:
А в следующее мгновение жесткие губы буквально впились в рот Вики.
Она трепыхнулась раз, другой, третий – бесполезно…
Сильные руки подхватили ее и швырнули на кровать, жалобно охнул, разрываясь, тонкий батист ночной рубашки, мужчина, рыча от страсти, больно прикусил девичий сосок, одновременно стаскивая с себя брюки.
Но… как же это?! Не хочу! Не надо! Ну пожалуйста!!!
И совершенно неожиданно на помощь пришла недавняя противница – слабость. Она навалилась на девушку душной волной, не давая дышать, забирая свет, отключая сознание.
На этот раз сопротивляться Вика не стала, наоборот, она с невиданным
Во власти которого ей было абсолютно безразлично, что происходит с ее телом.
И где она готова была задержаться как можно дольше.
Но, увы, не получилось. Наверное.
Потому что вряд ли фон Клотц ездил за нашатырем, резкий смрад которого выдернул Вику из небытия, как морковку из грядки, за тридевять земель. Учитывая пунктуальность и обстоятельность истинного арийца, все необходимые на выселках медикаменты должны были быть скрупулезно собраны.
Девушка закашлялась и слабо взмахнула рукой, пытаясь отодвинуть от себя смердючую ватку.
– Слава богу! – зазвучал рядом ненавистный голос, в котором сквозили виноватые нотки. – Ты очнулась, моя девочка! Прости меня, Викхен! Я – чудовище!
– Первое утверждение, с которым я полностью согласна, – еле слышно прошептала Вика, открывая глаза. – Ты – чудовище. Убийца и насильник. Я ненавижу тебя. Нет, ненависть слишком благородное чувство по отношению к тебе. Я тебя презираю. Ты мне противен. Ты ничем не отличаешься от Портнова.
– Понимаю тебя и принимаю твои упреки. – Мужчина виновато улыбнулся. – Я действительно повел себя как банальный маргинал. Но… твой силуэт на фоне окна, прорисованный лучами солнца сквозь тонкую ткань рубашки… теплые нежные плечи… маленькое розовое ушко… Я просто не смог удержаться!
– Прекрати, меня сейчас вырвет! Ты думаешь, я растроганно всхлипну в ответ на твою банальную пошлятину и забуду, как меня только что изнасиловали?!
– Нет, что ты! – замахал руками фон Клотц. – Как можно! Я же не ублюдок какой-то, чтобы любить бесчувственное тело! Я должен видеть глаза своей женщины, чувствовать ее отклик! И твое тело реагировало, моя девочка, поверь! Я смог бы довести тебя до пика удовольствия, если бы не забыл, осел эдакий, что тебе пришлось перенести и насколько ты еще слаба! Как же я испугался, когда почувствовал, как обмякло твое тело! Бедная моя Викхен! – Он нежно погладил тыльной стороной ладони щеку девушки. – Столько стресса, раненая голова, а тут я со своей страстью! Ты уж меня прости, малышка, такое больше не повторится. Я подожду, пока ты окрепнешь, а после уже… – горячая ладонь переместилась со щеки на грудь, затем на живот, потом сжалась в кулак и отдернулась, словно от раскаленного металла. – Все-все, я же обещал. Сейчас принесу тебе новую рубашку вместо порванной.
– Лучше нормальную одежду и белье, – еле слышно простонала Вика, жалобно всхлипнув.
Значит, слабенькую и больную пленницу ты оставишь в покое? До тех пор, пока она не поправится и не окрепнет?
Отличненько. Только учти – Виктория Демидова о-о-очень слабенькая. И болезненная. И вообще, она при виде мужского… гм… достоинства сразу хлопается в обморок.
– А все есть. – Фон Клотц вскочил с кровати и, подбежав к просторному шкафу, распахнул его дверцы. – Вот, я несколько месяцев подбирал тебе гардероб в лучших магазинах Европы! Белье, повседневная одежда, нарядные платья, обувь,
Он был без рубашки, босиком, в одних брюках, и Вика невольно отметила, что на худощавом теле мужчины нет ни капли жира или просто дряблости. Видно было, что Фридрих немало времени уделяет поддержанию физической формы.
Но желаннее он от этого не стал.
– Ты сама сможешь одеться или тебе помочь? – заботливо поинтересовался фон Клотц.
– Сама попробую.
– Только сначала все же надо поесть, обязательно!
– Но я не смогу, у меня нет сил…
– Ничего, понемногу, по маленькому кусочку, спешить нам некуда. На вот пока халатик. – Он вытащил из шкафа тонкий шелковый халат. – Накинь, пока я схожу за свежей едой. Вот же болван, а? – покачал он головой, выкатывая тележку с очередным остывшим завтраком. – Даже не покормил бедняжку! Совсем одичал в этом русском лесу!
И снова дверь захлопнулась, и щелкнул замок.
Но в комнате теперь осталась не отчаявшаяся и беспомощная пленница, плакавшая от безнадежности.
Надежда вернулась. Потому что появился план.
План побега.
Глава 21
И, если задуматься, отвратный утконос, одно воспоминание о котором мгновенно ассоциировалось с толпой слизней, ползущих по телу, оказал Вике немалую услугу. Ведь не произойди той стычки в самолете и скандального позора местного мафиози, заставившего Портнова взбеситься и потерять остатки и без того скудного рассудка, она прямиком направилась бы в расставленные пауком фон Клотцем сети.
И оказалась бы здесь абсолютно здоровой и готовой к… гм, употреблению. Вот тогда точно – никаких шансов. Фридрих приступил бы к осуществлению своего плана незамедлительно, и ребенок рано или поздно родился бы…
Ребенок насильника. Ребенок убийцы. Несущий в себе такие же гены.
Да, это был бы и ее ребенок, но Вика не знала, сможет ли она полюбить малыша, зачатого ТАК.
А сейчас – сейчас она может на какое-то время оттянуть «наслаждение», обещанное самодовольным самцом. И попробовать сбежать.
Так, что у нас там в списке препятствий?
Первое – решетка на окне. Ну что же, вряд ли подобное украшение имеется на всех окнах. А ведь есть еще и двери! Что? Они запираются снаружи? Но если пленницу будут воспринимать как еле живую дохлячку, ее непременно станут выпускать на прогулку. Или как минимум разрешат бродить по дому. А уж способ умыкнуть ключи от всех дверей пытливый разум всегда найдет.
И вот тогда придется преодолевать второе препятствие – ротвейлеров. Вика всегда с недоверием относилась к этим мощным псам с огромной крокодильей пастью. Нет, собак вообще она любила, но таких вот, выведенных немецкими мясниками для нападения на людей…
Но даже тигров приручают. И львов. Так что как-нибудь и с ротвейлерами справимся. Ни одна псина еще не устояла перед вкуснятинкой. Это лишь вопрос времени.
Итак, по двору мы перемещаемся свободно. Что дальше?
А дальше – в идеале – путь через незнакомый лес, переполненный зверьем, в непонятном направлении. Она ведь даже не знает, в какой стороне находится ближайший населенный пункт с любым средством связи, хоть дедовским телефоном с вертушкой, в который надо кричать: «Барышня, дайте Смольный!»