Тайна египетского креста
Шрифт:
Ромейн поднял было руку, но железные пальцы Вогна сомкнулись на его запястье.
— Ну ладно, — пробормотал Пол, — Если уж вам так приспичило, спрашивайте.
— Когда в последний раз ты и этот маразматик покидали остров?
— Бойся, Пол! Они неверные!! — заныл Харашт.
— Спокойно! — прикрикнул на него Ромейн, и тот притих. — Старик ни разу не покидал острова с момента поселения, а я неделю назад ездил за продуктами в город.
— Вот как? — Инспектор отпустил руку Ромейна. — Пошли! Нам надо осмотреть ваше поселение, или колонию, или как там вы это называете…
Вслед
Стояла удивительная тишина, нарушаемая только пением птиц и жужжанием пчел. Признаков человеческого жилья не было заметно.
Внезапно Ромейн что-то прокричал, очевидно, подал сигнал, предупреждающий о появлении чужих на острове, и через несколько минут путники вышли на поляну.
Они увидели огромную, нескладную, грубо сколоченную деревянную постройку, перед которой стояли колонисты Харашта, все, впрочем, одетые. Их было человек двадцать, мужчины и женщины всех возрастов и комплекций, наряженные в лоскутья. Ромейн снова издал какой-то крик, и они мигом исчезли внутри постройки.
Харашт тоже последовал к постройке, держа в руке самодельный урей и бормоча молитву. Войдя следом за ним и Ромейном, путники оказались в странной комнате, просторной и светлой, украшенной астрономическими рисунками и гипсовой фигуркой Гора, египетского бога с птичьей головой и коровьими рогами, где возвышалось нечто вроде кафедры, обложенной какими-то деревянными плитками, назначение которых было для Эллери загадочным. Потолка в комнате не было, и лучи полуденного солнца золотили стены.
Харашт прошел к алтарю и, не обращая внимания на своих спутников, опустился на колени, воздел руки к небу и стал возносить молитвы на незнакомом языке.
Эллери вопросительно посмотрел на профессора Ярдли, стоявшего неподалеку.
— Невероятно, — прошептал профессор. — Этот человек — живой анахронизм… Чтобы кто-либо, живущий в двадцатом веке, говорил на древнеегипетском?..
Эллери удивился.
— Вы считаете, что он понимает, о чем говорит?
Ярдли печально улыбнулся и ответил:
— Этот человек безумен. Но он потерял разум, а не связность речи… Он называет себя Ра-Хараштом. На самом деле он есть, вернее, был когда-то египтологом с мировым именем. Я давно хотел вам рассказать про него, продолжил профессор после небольшой паузы, — но все не было возможности остаться наедине, Я узнал его сразу, как только увидел. Это было несколько недель назад, когда я отправился обследовать остров. Прелюбопытная история! Его имя Страйкер. Он перенес тяжелейший солнечный удар, находясь в экспедиции в Египте много лет назад, да так и не поправился окончательно. Несчастный человек!
— Но безумец говорит на древнеегипетском! — возразил Эллери.
— Он воспроизводит по памяти молитву Гору. Поймите, это был крупный ученый, но теперь у него в голове все перепуталось и пришло в беспорядок, а его безумие перечеркнуло все, что он когда-либо знал. Обратите внимание на убранство — оно не в египетском стиле, такой комнаты в Египте быть не может. Тут смешение всего и вся: коровьи рога — принадлежность Исиды, урей — символ власти фараонов, да и Гора он не забыл, а те деревянные
Харашт закончил молитву и встал, опустив руки. Он улыбался и казался более разумным и успокоенным.
Эллери изучал его с нарастающим интересом, пытаясь вспомнить что-нибудь из работ Страйкера. Действительно, много лет назад, еще в подготовительной школе при университете, он читал о нем. Знаменитый египтолог Страйкер, и поныне бормотавший на языке, погребенном в веках… Эллери оглянулся и увидел Эстер Линкольн, одетую в короткую юбочку и пуловер и смотревшую на них из дверного проема с противоположной стороны молельной комнаты.
Недолго постояв там, она вошла и, не глядя на доктора Тэмпля, пересекла комнату, остановилась возле Пола Ромейна и взяла его за руку. Пол покраснел и сделал шаг в сторону, а доктор Тэмпль улыбнулся.
Инспектор, не обращая внимания на амурные дела троицы, подошел к Страйкеру и спросил;
— Вы можете ответить на некоторые простые вопросы?
Безумный Пророк наклонил голову.
— Спрашивай.
— Когда вы покинули Вейртон, Западная Виргиния?
Глаза старика блеснули.
— После обряда куфы, пять лун назад.
— Когда?! — Вогн вытаращил глаза.
Профессор Ярдли кашлянул.
— Позвольте, я поясню, инспектор. Обряд куфы производился древними египтянами на закате солнца и состоял из церемонии приготовления куфы из шестнадцати ингредиентов — меда, вина, мирры и так далее, — которые смешивались в бронзовой чаше при чтении священных писаний. Он имеет в виду церемонию куфы, проведенную им пять лун назад, то есть в январе.
Инспектор кивнул, а Страйкер благодарно улыбнулся профессору. Вдруг Эллери неожиданно для себя так громко воскликнул «Крозак!», что все вздрогнули. Улыбка сползла с лица Страйкера, и губы его задрожали. Ромейн не шелохнулся.
— Извините, — пробормотал Эллери. — Со мной бывает. Продолжайте, господин профессор.
— Весьма кстати, — улыбнулся Вогн. — Харашт, а где Велия Крозак?
Страйкер облизнул губы.
— Крозак… Нет, нет! Я не знаю! Он покинул храм!
Он бежал!!
— А когда вы связались с этим типом? — спросил Исхем, указывая на Ромейна.
— Что еще за Крозак? — вмешался Ромейн. — Я познакомился со стариком в феврале, и мне понравилась его идея с солнцепоклонниками…
— Где вы познакомились?
— В Питтсбурге. Мне показалось, что это отличное закаливание организма, — продолжил Ромейн, распрямив плечи. — Конечно, — он понизил голос, — болтовня про Бога Солнца хороша для придурков, а по мне, важно только одно — люди сбрасывают одежду и живут под солнцем. Смотрите! — Он глубоко вздохнул, и его великолепная грудная клетка надулась, как шар. Впечатляет, а? Я позволяю волшебным лучам Солнца прикасаться к моей коже…
— Хватит! — перебил его инспектор. — Старая песенка! Я хожу одетым с той поры, как вылез из люльки, и там не менее могу обвязать тебя вокруг своего мизинца, Скажи лучше, как ты попал на остров?