Шрифт:
Annotation
«Библиотека Крокодила» — это серия брошюр, подготовленных редакцией известного сатирического журнала «Крокодил». Каждый выпуск серии, за исключением немногих, представляет собой авторский сборник, содержащий сатирические и юмористические произведения: стихи, рассказы, очерки, фельетоны и т. д.
booktracker.org
РЕАЛИСТЫ
НЕПРИЛИЧНЫЙ ФЕЛЬЕТОН
К ИСТОРИИ ВОПРОСА
КОЛБАСНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ТАЙНА ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
САХАР В КРОВИ
НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК
ЧАСТНОЕ ЛИЦО
СИСТЕМА ПОДСИСТЕМ
Более подробно о серии
INFO
ТАЙНЫ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
Фельетоны
*
Дружеский шарж
и рисунки А. Крылова
Всякий раз, когда мне надо писать автобиографию, я с грустью отмечаю, что, родившись в 1921 году, ничего нового не могу прибавить по этому основополагающему факту. Вероятно, это произошло раз и навсегда. С этим я уже смирился. Смирился также с тем, что на определенном этапе своего дальнейшего развития я стал сочинять отдельные художественные произведения, которые добрые люди отнесли к разряду сатирических, несмотря на то, что я готовился к другому поприщу. Я мечтал воспевать различные светлые стороны бытия, но столкнулся с чудовищной конкуренцией и, не выдержав ее, остался не у дел. Так что в разряд сатирических мои сочинения попали незапланированно. Этот поучительный пример говорит о том, что специально готовиться к сатире не следует, а лучше всего попасть в нее по ошибке. Во всяком случае всегда можно снять с себя ответственность за это попадание.
Настоящая книжка — уже пятнадцатая, и кто может сказать, что будет дальше, если ни одна еще автобиография, имея начало, не имела конца.
РЕАЛИСТЫ
Мне нужна была фамилия отрицательного лица для фельетона.
Эту фамилию всегда нужно указывать, чтобы положительные лица, не дай бог, не приняли фельетон на свой счет. Эту фамилию нужно указывать, чтобы припереть к стенке зарвавшегося носителя антиобщественной сущности и чтобы выведенный на чистую воду зарвавшийся носитель не вздумал тянуть резину и утверждать, будто речь идет не о нем. Эту фамилию нужно указывать, чтобы разоблаченный тип не перепутал, о ком идет речь, и честно заявил:
— Да, граждане. Это я. Действительно, я говорил все, о чем здесь написано, и поступал так, как здесь написано, и готов подписаться под любым своим безобразием…
И я пошел искать человека, который, во-первых, не скрывал бы свою антиобщественную сущность, во-вторых, афишировал бы ее и, в-третьих, подтверждал бы документально все свои отдельные недочеты. Я пошел искать лицо, которое в ущерб себе не отказывается от своих слов. Я пошел искать ангела, который сам хочет быть высмеянным, обсужденным, поправленным и даже лишенным места.
И я его не нашел.
Но на обратном пути судьба все-таки улыбнулась и мне, вызывающе сверкнув своим золотым зубом. Она улыбнулась мне, приняв образ соседа по купе, который ехал куда-то и откуда-то и, несомненно, с какой-то целью. Он был блондин, или, вернее сказать, брюнет. Он имел бороду, которую тщательно сбривал каждое утро, И он рассказывал об управляющем своей конторы.
Вызывает меня хозяин и говорит: «Изучите наш производственный процесс и доложите, каковы его преимущества и недостатки». Ну, я изучил и принес ему доклад. Он прочел доклад и швырнул его мне, говоря: «Вы что же это — задачи своей не знаете? Я вам приказал обосновать правильность моих распоряжений, а вы обосновали их нецелесообразность. Вы что, не понимаете разницы между правильностью и нецелесообразностью?» Понимаю, говорю, разницу, но не понял, говорю, указания. Если бы вы мне велели обосновать правильность ваших распоряжений, я бы это сделал за полчаса, чтобы вас не томить. А так я возился две недели и привлек к работе еще пятнадцать человек. Он говорит: «Вот видите! Все вам растолковывать надо! Идите и приходите через полчаса с новым докладом!»
Вы понимаете мое состояние, дорогой читатель? Я вскочил с дивана и сделал стойку. Я посмотрел на моего соседа, как собака на тетерева.
— Ну! — закричал я.
Дичь пожала плечами и даже не взмахнула крыльями.
— Это же самодур! — закричал я.
— Несомненно, — спокойно ответил тетерев. — Более того, он уродует производство.
— Как?! — закричал я. — И вы его не разоблачили, имея такие аргументы?!
— Нет, — спокойно сказал тетерев и, распустив крыло, потянулся.
— Тогда давайте это сделаю я! Назовите мне точный адрес вашей конторы! Дайте мне экземпляр вашего правдивого доклада! Давайте скорее!
И тогда он спокойно и с достоинством спросил:
— Вы джентльмен?
— Как пить дать! — заорал я. — Не сомневайтесь!
— Ну, а раз вы джентльмен, — спокойно сказал он, — вы, вероятно, не захотите, чтобы я остался без работы.
— Неужели захочу? — крикнул я, еще не соображая, к чему он клонит.
— В таком случае, — сказал он, — разговор исчерпан. Идите вы своей дорогой, а я пойду своей дорогой.
Я обмяк. Атака не удалась, и я изменил метод осады. Я уверял моего соседа, что напрасно он разделяет наши дороги. Я убеждал его, что дороги у нас общие. Более того, у нас одна дорога. Я даже намекнул ему, куда идет эта дорога. Я говорил ему о неотвратимости поступательного движения. Потом я перешел к исторической необходимости. Наконец, я выразил твердую уверенность, что справедливость все равно побеждает, о чем свидетельствует множество исторических примеров, а также объективные законы развития общественных отношений.
Правильная осада не удалась тоже. Тогда я стал бить на честолюбивые чувства.
— Слушайте, — сказал я. — Вы же гражданин с большой буквы. У вас же есть гражданское мужество, направленное исключительно в сторону общественной пользы.
— Точно так, — согласился он.
— Вот видите! — обрадовался я. — Так давайте же сделаем общественно полезное дело. Давайте мы вашего хозяина того… А? Что бы справедливость восторжествовала! А? Неужели вам противно смотреть, как торжествует справедливость?