Тайна генерала Багратиона
Шрифт:
Этот буклет также сообщал о существовании в городке трех гостиниц и большого количества частных квартир и домов, сдаваемых в аренду на различные сроки и по разной цене. Багратион выбрал двухэтажный особнячок в центре, на улочке Фрауенгассе. Владельцы его как бы между прочим упоминали, что почти сто лет назад здесь останавливался русский царь Петр. Он провел в Бадене пять дней и принимал теплые серные ванны, желая излечиться от ревматизма.
Генерал не очень-то доверял таковым сведениям из рекламных буклетов, но от Фрауенгассе было совсем недалеко до Терезиенгартена, который ему рекомендовал фельдмаршал граф Бельгард. Этот сад разбили в 1792 году в память о великой императрице. Мария-Терезия действительно любила Баден и часто лечилась здесь живительными водами, прожив 63 года и родив 16 детей. Правда, трое из них умерли в младенчестве, двое — в подростковом возрасте, две дочери ушли в монастырь. Остальные же отпрыски заняли места среди монархов Западной Европы, заключив выгодные для династии Габсбургов браки.
Государыня предпочитала купальню, расположенную на месте, известном исстари. Самая древняя, самая большая, самая лучшая водолечебница с источником «Рёмерквелле» [9] располагалась на его территории. Согласно преданиям это место предназначалось для лечения солдат двух римских легионов «Carnuntum» и «Vindobona».
Вероятно, исцеление проходило успешно. Доблестные воины в благодарность возвели недалеко от «Рёмерквелле» алтарь в честь богини здоровья «Salus». Он отлично сохранился и доселе украшал Терезиенгартен своими точеными мраморными камнями.
9
«Римский».
Сражения древнего мира, где главным оружием выступали мечи, копья и стрелы, мало имели сходства с огнем пехоты и артиллерии нынешней эпохи. Однако основные труды воина не изменились: долгие дневные переходы с полной выкладкой, ночевки в парусиновых палатках или прямо на земле, застеленной сеном; скудное питание, плохая вода из природных водоемов, что нередко приводило к эпидемиям в войсках.
При осаде турецкой крепости Очаков подпоручик Багратион стал свидетелем повальной болезни — кровавого поноса, выбившего из строя около семисот человек по той причине, что служивые ленились кипятить на кострах воду, взятую в реке Буг и в Днепровско-Бугском лимане.
На память о баталии возле итальянского городка Лекко в апреле 1799 года князю досталось ранение. Он, как и положено военачальнику, сидел тогда верхом на лошади. Случайная пуля угодила ему в правую ногу повыше колена, как часто случается со всадниками. Точно горячая струя коснулась кожи, однако в глубь бедра не проникла, и Петр Иванович только после сражения дал полковому лекарю обработать рану.
Спустя пять месяцев суворовский корпус, перейдя через Альпы, очутился в Швейцарии. Ожесточенная схватка разыгралась у деревни Гларус. Вражеская артиллерия громила боевые порядки Седьмого егерского полка, которым начальствовал Багратион. Ударившись о землю, картечный снаряд разорвался буквально в двух метрах от Петра Ивановича. Свинцовые шарики, со свистом прорезая воздух, полетели в стороны. Ни один из них не задел генерал-майора, но сильный динамический удар свалил его с лошади и отозвался болью во всем теле. «Контузия от картечи» — потом указал в формулярном списке князя полковой писарь.
Лечил его тот же младший штаб-лекарь Василий Любарский. Ноющая боль в мышцах была нестерпима, особенно при движении. Она унималась лишь после обертываний влажной простыней. Предварительно врач замачивал простыню в настое корней валерианы. Специфический запах этого растения Багратион не переносил, но Любарский применял редкий сорт — «Валериану каменную», с не столь резким ароматом.
Если бы мог, Петр Иванович, покидая Седьмой егерский полк, взял бы с собой на новое место службы и Любарского, поставившего его на ноги после злополучной контузии. Молод — всего-то 28 лет, — но зело талантлив оказался этот дворянин из Малороссии, крепостных крестьян не имеющий.
Сперва Василий окончил Черниговскую духовную семинарию, затем — с отличием — Императорскую Медико-хирургическую академию. Зачисленный кандидатом хирургии и помощником оператора-хирурга в Санкт-Петербургский военный госпиталь, он через год уже получил чин медика второго класса и был переведен в армию.
Итало-швейцарский поход Суворова предоставил полковому лекарю обильную практику, и не только хирургическую. Сострадая героям, лечил он не столько болезнь, сколько больного. Генерал-майору же на прощание Любарский дал несколько полезных советов. Багратион старался им следовать, хотя далеко не всегда обстоятельства к тому располагали.
После изнурительной кампании в Восточной Пруссии, летом 1808 года князь поехал в Тверскую губернию, в село Высокое. Новый источник целебных вод там многие хвалили, и Петр Иванович тоже понадеялся на него. Но те воды ему не помогли: может, оказались слишком горячими для него, может — слишком холодными, а может, потому, что не было уже рядом Любарского — настоящего знатока медицины, доброго человека, веселого собеседника.
Теперь, в Бадене, находясь в кабинете врача водолечебницы при источнике «Рёмерквелле», генерал с некоторым недоверием слушал пояснения рыжего австрийца с очками на длинном толстом носу. Речь Михаэля Штурмайера, специалиста в области курортологии, переводил поручик Древич, то и дело запинаясь на медицинских терминах. Врач брал в руки карандаш, писал слова на бумаге латиницей и даже пытался показывать действие химических реактивов на пальцах.
Рассказав пациенту то, чего тот понять не в силах, Штурмайер перешел к медицинскому осмотру. Петру Ивановичу пришлось раздеться. Прикладывая к его груди холодный металлический стетоскоп, доктор слушал биение сердца и задавал обыкновенные в таких случаях вопросы. Он хотел составить курс лечения, наиболее подходящий для русского пациента, определить стоимость процедур и выписать чек для предварительной оплаты.
— Состояние вашего здоровья представляется мне вполне удовлетворительным, — сказал австриец. — Потому я назначаю обычный курс водолечения. Две ванны за два дня, затем — день отдыха.
— Хорошо, — кивнул князь.
— За лечением своих пациентов я наблюдаю сам. Таким образом мы будем теперь встречаться часто, господин генерал, — Штурмайер впервые улыбнулся.
— Откуда вы знаете, что я — генерал? — хмуро спросил Багратион.
— О, все очень просто. Я выписываю ежедневную газету «Венское время». Там недавно сообщили о Терезианском бале во дворце Хофбург и перечислили кавалеров ордена Марии-Терезии, посетивших его. Ваша фамилия находилась в списке.
— Да, я присутствовал на балу.
— Не беспокойтесь, ваше превосходительство. Никаких вопросов о войне или о политике. Они меня не интересуют, — Михаэль Штурмайер, наклонил голову, выписывая чек, и круглые стекла его очков блеснули. — Я лишь желаю применить свои познания для пользы людей, в них нуждающихся.
— Благое намерение, — ответил Петр Иванович и взял чек в руки.
Сумма там значилась немаленькая. Оставалось выяснить, соответствует ли ей квалификация доктора и условия пребывания в «Рёмерквелле», считающейся в Бадене лучшей водолечебницей.