Тайна «Голубого поезда»

Кристи Агата

Рут Кеттеринг уставилась в пол.

– Предположим, он не согласится? – спросила она, не поднимая головы.

Ван Олдин удивленно посмотрел на нее:

– Его мнения никто не будет спрашивать.

Рут покраснела и закусила губу:

– Да, конечно… Я просто имела в виду… – Она умолкла.

Отец не сводил с нее внимательного взгляда:

– О чем ты?

Рут медлила, тщательно подбирая слова:

– Он может не сдаться без сопротивления.

Миллионер воинственно выпятил подбородок:

–

Хочешь сказать, что он будет оспаривать обвинение? Ну и пусть! Но ты не права. Любой адвокат, к которому Дерек обратится, скажет, что у него нет ни единого шанса.

– А ты не думаешь… – она колебалась, – что он… ну, просто из злости на меня может… осложнить ситуацию?

Миллионер покачал головой:

– Маловероятно. Для этого ему нужны конкретные факты.

Миссис Кеттеринг не ответила. Ван Олдин резко взглянул на нее:

– Тебя что-то беспокоит, Рут?

– Ничего. – Но ее голос звучал неубедительно.

– Ты боишься огласки, не так ли? Предоставь это мне. Я все устрою так, что не будет никакой шумихи.

– Хорошо, папа, если ты действительно считаешь, что это наилучший выход.

– Неужели ты все еще привязана к этому парню, Рут?

– Нет.

На сей раз ответ был вполне уверенным. Ван Олдин казался удовлетворенным. Он потрепал дочь по плечу:

– Все будет в порядке, девочка. Не волнуйся. А теперь давай забудем об этом. Я привез тебе подарок из Парижа.

– Подарок? Что-нибудь интересное?

– Надеюсь, тебе понравится, – улыбнулся отец.

Он вынул пакет из кармана пальто и протянул дочери. Она быстро развернула его, открыла футляр и восторженно вскрикнула. Рут Кеттеринг любила драгоценности.

– Как чудесно, папа!

– Недурные камешки, верно? – довольно осведомился миллионер. – Тебе они нравятся?

– Нравятся? Да они просто великолепны! Как ты их раздобыл?

Ван Олдин улыбнулся:

– Это мой секрет. Конечно, пришлось покупать их тайно – они хорошо известны. Видишь этот большой камень посредине? Возможно, ты слышала о нем – это историческое «Огненное сердце».

– «Огненное сердце»! – повторила миссис Кеттеринг. Вынув камни из футляра, она прижала их к груди.

Миллионер наблюдал за ней. Он думал о женщинах, носивших эти драгоценности. Страсть, отчаяние, ревность… Подобно другим знаменитым драгоценным камням, «Огненное сердце» оставило за собой след трагедий и насилий, но в руках Рут Кеттеринг оно словно лишилось своей пагубной силы. Эта женщина западного мира, с ее хладнокровием и самообладанием, как будто являла собой отрицание бурных страстей, зависти и ненависти.

Положив камни назад в футляр, Рут подбежала к отцу и обняла его:

– Спасибо, спасибо, спасибо, папа! Они чудесны! Ты всегда делаешь мне самые замечательные подарки.

– Это естественно, –

улыбнулся он. – Ты ведь все, что у меня есть, Рути.

– Ты останешься пообедать, папа?

– Вряд ли. Ты ведь куда-то собиралась, не так ли?

– Да, но я могу легко это отложить. Не так уж это интересно.

– Нет, – покачал головой ван Олдин. – Занимайся своими делами, а я займусь своими – у меня их полно. Увидимся завтра, дорогая. Может быть, если я тебе позвоню, встретимся у Гэлбрейтов?

Господа Гэлбрейт, Гэлбрейт, Катбертсон и Гэлбрейт были лондонскими поверенными ван Олдина.

– Хорошо, папа. – Поколебавшись, она спросила: – Надеюсь, эта история не помешает мне отправиться на Ривьеру?

– Когда ты уезжаешь?

– Четырнадцатого.

– Тогда все будет в порядке. Такие дела быстро не делаются. Кстати, Рут, на твоем месте я бы не брал эти рубины за границу. Оставь их в банке.

Миссис Кеттеринг кивнула.

– Не хочу, чтобы тебя ограбили и убили из-за «Огненного сердца», – шутливо добавил миллионер.

– Однако ты носил его в кармане пальто, – с улыбкой отозвалась его дочь.

– Да…

Легкая неуверенность в его голосе привлекла внимание Рут.

– О чем ты думаешь, папа?

Миллионер улыбнулся:

– Просто вспомнил одно маленькое приключение в Париже.

– Приключение?

– Да, в ту ночь, когда я купил эти вещицы, – он указал на футляр.

– Расскажи!

– Не о чем особенно рассказывать, Рути. Какие-то апаши попытались на меня напасть, но я выстрелил, и они сбежали. Вот и все.

Она с гордостью взглянула на него:

– Ты у меня отважный, папа.

– Еще бы!

Ван Олдин нежно поцеловал дочь и вышел. Вернувшись в «Савой», он отдал распоряжение Найтону:

– Свяжитесь с человеком по фамилии Гоби – вы найдете его адрес в моей личной книге. Он должен быть здесь завтра утром, в половине десятого.

– Да, сэр.

– Также я хочу повидать мистера Кеттеринга. Достаньте мне его хоть из-под земли. Попытайтесь спросить о нем в его клубе – короче говоря, устройте мне встречу с ним завтра около полудня. Такие, как он, рано не встают.

Секретарь понимающе кивнул. После этого ван Олдин поручил себя заботам своего слуги. Нежась в горячей ванне, он думал о разговоре с дочерью. В целом миллионер был удовлетворен. Он был достаточно умен, чтобы давно примириться с неизбежностью развода. Рут согласилась с этим предложением более охотно, чем он рассчитывал. Все же, несмотря на ее уступчивость, ван Олдин ощущал смутное беспокойство. Что-то в поведении дочери казалось ему не вполне естественным.

– Возможно, у меня разыгралось воображение, – нахмурившись, пробормотал он, – но я готов держать пари, что она не все мне рассказала.