Тайна хорошей девочки
Шрифт:
— Мэл, — рычит Дилан в области груди, кусая её. От этого жеста моя спина выгибается ему навстречу.
Стоны, которые я даже не пытаюсь сдерживать, заглушают рыки отныне моего парня. Наверно, каждый, кто сейчас в фонде знает, чем мы здесь занимаемся, но мне абсолютно плевать. Найдём другой фонд, если этот окажется от нас.
Чувствую, как член Дилана пульсирует во мне и как сжимаются стенки моего влагалища намекая, что скоро мы оба придём к финалу. Но Дилан не прекращает двигаться во мне и таранит мне
— Ди, — рычу на него я. — Я же просила.
— Прости, — сбившимся дыханием извиняется он.
— Ладно. Выпью дома таблетку и ничего не будет, — говорю скорее сама себе, чем Дилану.
Приведя себя в божеский вид, и ещё вдоволь нацеловавшись, выходим из туалета и понимает, что, возможно, нашу шалость никто и не заметил.
Довольные и удовлетворённые выходим из здания фонда, когда мой телефон вновь начинает разрываться от входящего звонка и в этот раз я беру трубку, отметив, что до этого мама уже звонила тридцать один раз.
— Да, мам, — отвечаю ей.
— Амалия, ты где? С тобой всё хорошо? — спрашивает обеспокоенно голосом, который полон слёз.
— Да, мам. Что случилось? — застывая, представляя в голове все самое ужасное.
— В отца стреляли! Мы в больнице, — произносит мама сквозь слёзы.
В папу стреляли? Ох, черт! Он в порядке?
— Амалия, — кричит Дилан и через секунду наваливается на меня, сбивая с ног. Раздаётся звук выстрела и над нами пролетает пуля. И не свали меня Дилан на пол, попала бы она мне прямо в голову.
Я могла быть мертва, если бы Дилан не спас меня.
В меня стреляли… Кто?!
Я в порядке?
Глава 7
Всю дорогу до больницы меня трясёт от несостоявшегося покушения. После выстрела вокруг нас собрался народ, который позже и вызвал полицию. Теперь под конвоем из полицейских, меня везут к отцу по моей же просьбе.
Обычно полицейские так не делают, но Дилан заплатил им, и в итоге они сделали так, как хочу я. Тем более звание моего отца что-нибудь да значило для них.
— Мама, — восклицаю, увидев её в белом халате в самом конце коридора.
Со всех ног бегу к ней и, добежав, обнимаю, прижав к себе. Мне так сейчас хотелось свернуться калачиком и больше не высовываться. Спрятаться в панцирь, где я буду в безопасности и где не будет этого всего.
Страх! Мной овладел чёрный, удушающий страх, когда слово трудно сказать, не то, что проявить смелость.
— Как он? — спрашиваю маму.
— Всё нормально! Рана не опасна для жизни, — сквозь слёзы рассказывает родительница. — Сейчас извлекут пулю, и ты сможешь увидеть его.
— Ты так напугала меня, когда позвонила, — говорю ей, начиная дрожать ещё сильнее.
В тот момент, когда позвонила мама, затем случился выстрел,
— Ты тоже напугала меня, когда связь прервалась внезапно, — жалуется мама. — Думала, что-то случилось… Вначале звонок от отца, а потом связь с тобой пропала. То не брала трубку, то пропала из сети.
— Я разбила телефон, — говорю ей, пытаясь оправдаться. — Мам, в меня стреляли. Дилан спас меня и телефон выпал из моих рук и…
Мне было плевать на телефон. Куплю новый и восстановлю там всё. Телефон мало меня заботил, но мой мозг настолько был в стрессе, что начал оправдываться за испорченную вещь. Выбирая самую безопасную из имеющихся тем.
— Как?! — кричит мама. — Кто?! Боже, ты в порядке?
— Да. Говорю же, Дилан спас меня! — отвечаю ей. — В телефоне треснул экран. Я пыталась его включить, но он умер. Кнопка, что включала телефон выпала совсем и мне…
— Боже, детка, почему ты не позвонила мне? Я должна была знать! — оглядывая меня с ног до головы, сетовала мама со слезами на глазах.
— Полиция… Дилан… всё смешалось в моей голове, и я даже не сообразила. Попросила полицейских отвезти меня сюда, рассказав о том, кто такой папа и что случилось, — рассказываю ей, наконец откинув телефон на задний план. Он не волнует её, как и меня… Да и бессмысленно говорить об этом сейчас. Тему не сменишь.
— Мы должны всё рассказать папе! Он боялся именно этого! — посерьёзнев, говорит мама, обняв и прижав меня к себе.
— Боялся чего? — спрашивает папа, который вышел в тот момент, когда мама говорила последнюю фразу.
С перевязанной рукой и парочкой пластырей на лице он выглядел смешно, но выражение его лица излучало полную сосредоточенность и обеспокоенность. Сбитые костяшки на руках, свидетельствовали о том, что пулю папа получил в бою и чудом остался невредим. Ведь пуля, выпущенная с близкого расстояния имеет намного больше шансов попасть в цель.
— В Амалию стреляли, — отвечает мама папе.
— Ох, чёрт! — произносит отец, стрельнув злостью во всех. — Амалия, ты уезжаешь! И ты, Дина, тоже! — восклицает он.
Я подозревала, что мне могут угрожать дела отца… Но не думала, что однажды окажусь целью кого-нибудь киллера.
— Нет, я останусь! — тут же противится мама. — Я не оставлю тебя одного.
— Пойми, я не могу уехать сейчас! Мне нужно разобраться с этим делом! — дёрнувшись и, застонав от резкого движения, произносит папа. Мама тут же подходит к нему и поправляет повязку на его руке.
— Я тоже не поеду никуда! — решаю высказать своё слово. — Я не могу!
— Амалия, вопрос твоей жизни и это не обсуждается! Ты поедешь к бабушке и дедушке, пока я буду разбираться с этим делом. Я не могу позволить, чтобы что-нибудь случилось с тобой.