Тайна Кира Великого
Шрифт:
Некоторые из защитников наконец оглянулись и не сразу сообразили, в чем дело, а когда сообразили, то остолбенели и разинули рты. Едва опомнившись, они стали толкать в бока своих товарищей. Наконец все повернулись к нам лицом и долго стояли, так и держа в руках тяжелые бревна и корзины. Взорам воинов предстала необыкновенная толпа во главе со слегка обгоревшим царем. Толпа щурилась и кашляла.
Вскоре осажденные и осаждавшие уже вместе трудились, разбирая завалы и готовя дорогу царю персов. Кир пощадил всех защитников акрополя.
Несмотря на уговоры приближенных, Кир твердо решил сам подняться наверх для
Когда он в роскошных золотых одеждах вступил в акрополь и приблизился к Крезу, тот совершенно застыл, побледнел и потерял дар речи, уподобившись своему отпрыску. Кир был очень доволен и широко улыбался.
Он еще издали протянул руки к Крезу и громко произнес:
— Сколько ты задал мне работы, царь Лидии, чтобы спасти тебя от огня!
— Вот чего желали боги! — ошеломленно пробормотал Крез.
— Ты должен быть благодарен мне, царь Лидии! — в шутку нахмурился Кир и на мгновение заключил поверженного Креза в объятия,— Ты верил только предсказаниям. А я убеждал тебя, что надо верить своей руке. Ты выиграл, разве не так? И вот теперь я наконец доказал тебе, что от выигрыша нельзя отказаться. У меня есть эллин, который подтвердит мои слова.
Он знаком приказал мне выйти вперед, и в тот же миг стены царского дворца содрогнулись от громоподобного смеха.
Крез вздрогнул и, можно сказать, ожил повторно. Как тогда, в шатре, он теперь побагровел и на лице его выступили капли пота.
— Да, я благодарен тебе, царь Кир,— попытался он говорить твердым голосом,— Все горькие предсказания, тяготевшие над моим родом, сбылись, и в довершение всего я разрушил «великое царство». Но ты, царь, дал мне возможность выиграть. Я искупил преступление предка в пятом колене. Кто знает... если бы не ты, царь персов, мое искупление могло обойтись мне куда дороже...
Услышав такие слова, Кир вновь сотряс стены дворца раскатом смеха. Но самое удивительное то, что и Крез, сначала горько усмехнувшись, вдруг зашелся в приступе беззвучного смеха, привлек к себе своего сына и внезапно повалился без чувств. Успели подхватить его, чтоб не расшибся, ловкие марды, а вовсе не дворцовая челядь.
В ту же ночь, придя в себя после обморока, Крез проявил мудрость, которая сразу позволила ему приблизиться к царю персов.
Сначала он, подобно Астиагу, привел Кира в свою великую сокровищницу. Столько золота, сколько имел Крез, мидийскому царю и не снилось. Однако персов уже трудно было удивить, и сам Кир принял во владение такое несметное богатство с завидным спокойствием, чем весьма удивил Креза. Когда же тот увидел, как воины Кира грабят здания акрополя и беспрепятственно расхищают те дворцовые богатства, что лежат на виду, то с осторожностью обратился к царю персов:
— Царь! Могу ли я теперь высказывать тебе свои мысли или обязан молчать?
— Ты свободный человек, Крез, и можешь говорить мне без всякой опаски все, что угодно,— сказал Кир.
— Тогда можешь ли ты, царь, ответить мне, твоему пленнику, что учиняют здесь твои воины с такой яростью?
— По праву победителей они расхищают твои сокровища.
— Вовсе не мои сокровища они растаскивают, а твои,— заметил Крез.— Нет у меня больше ничего, кроме сына. Твои воины расхищают твое достояние. И это не к добру.
Кир пристально
— Что предрекаешь мне ты, любитель оракулов?
— Боги сделали меня твоим рабом, царь,— отвечал Крез,— и я считаю своим долгом сказать тебе нечто такое, чего другие не замечают или скрывают. Я слышал о твоем народе, что персы свободолюбивы и по своей натуре презирают ложь и чрезмерное богатство. Здесь же богатства у них стало разом чересчур много. Если ты позволишь своим воинам проявить ненасытность, то произойдет вот что: кто из них больше всего награбит, тот возгордится и станет считать, что он не беднее самого царя. Этот человек когда-нибудь поднимет против тебя восстание, помяни мое слово. Если тебе угодно послушаться своего раба, то поступи так: поставь у всех выходов стражу из твоих верных телохранителей. Пусть они отнимают добычу у всех, кто ее выносит, говоря, что десятую часть следует посвятить божеству. Например, Зевсу.
Крез почитал эллинских богов.
— Великому Митре, Хранителю Пределов,— поправил его Кир.
— Прекрасно,— принял Крез,— Значит, Митре. Тогда твои воины не только не возненавидят тебя за то, что ты силой отнимаешь у них добычу, но отдадут ее с радостью и будут восхвалять тебя как самого справедливого царя.
Такой совет показался Киру превосходным. Он осыпал пленника похвалами и сказал ему:
— Ты говоришь и действуешь, как подобает царственному мужу. Вижу, что не зря приложил столько усилий, чтобы спасти тебя, многомудрый Крез.
Такова история спасения Креза. О бывшем царе бывшего «великого царства» я в дальнейшем буду писать мало, гораздо меньше, чем он того заслуживает, ведь речь все же не о нем, а о великом Пастыре персов. Поэтому здесь я еще раз напомню миру, что Крез сделался самым мудрым советником Кира. Часто Кир ставил его мнение даже выше мнения своего брата Гистаспа, считая, что «чужеземцу со стороны виднее». Готовясь к последней, роковой битве, Кир попросил именно Креза сопроводить наследника своего царства, Камбиса, в Эктабан и уберечь его от опрометчивых поступков, к которым сын Кира имел склонность. Крез пережил Кира и скончался в возрасте восьмидесяти шести лет. На склоне жизни Крез часто говаривал, что, если бы не Кир, он растратил бы все золото Лидии на предсказания, вконец разорил бы свою страну, а сам бы сошел с ума от темных и многозначительных высказываний эллинских оракулов.
Этим Кратон из Милета завершает историю завоевания Лидии и начинает рассказ о том,
КАК ЦАРЬ КИР
УБЕРЕГ ИОНИЮ ОТ СПАРТАНСКОЙ СПЕСИ,
СТРАНЫ ВОСТОКА — ОТ БУЙСТВА ДИКИХ
ВАРВАРОВ,
А ВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО — ОТ ГНЕВА БОГОВ
Каждое из этих деяний Кира заслуживает отдельной истории, однако я объединил их в одну по ряду соображений.
Во-первых, завоевание народов Востока и безрассудных ионийцев происходило одновременно и заняло неполных шесть лет. При этом подчинение городов Ионии Кир доверил Гарпагу, который получил в сатрапию сначала Лидийское царство, а потом и саму Ионию (замечу, что Кир принял мысль своего брата Гистаспа, советовавшего держать многоопытного Гарпага подальше от Мидии и Эктабана).