Тайна ключа из слоновой кости
Шрифт:
Если бы фотоаппарат мог запечатлеть выражение его лица в эту минуту, то получился бы кадр – ярчайший образец полнейшего и искреннего потрясения. Ей захотелось рассмеяться, закричать, завизжать. С другой стороны, она не могла унять дрожь, ползущую по спине и распространяющуюся по всему телу. Холод тут был ни при чем. Это нервы.
Он кашлянул, затем растерянно улыбнулся ей, но Хоуп знала, что кое-какие из сказанных ею слов повлияли на него. Посмотрев вниз, он переплел пальцы на руках – длинные, гибкие пальцы, которые, казалось, могли исполнить сложную сонату на фортепиано.
– Право же, я вовсе не призрак, cherie. Я здесь. И ты здесь. Неужели мои руки похожи на руки привидения?
– Нет,
Хоуп уставилась на него, раздумывая при этом: уж не спятила ли она сама? Тогда, выходит, он в здравом рассудке?.. Невероятно! Да что там, если уж говорить обо всем происходящем, то с самого начала, с этих фотографий, вся ситуация была достаточно нереальной…
– Вы либо призрак, либо сбежали из психушки, – произнесла Хоуп и глубоко вздохнула, предприняв попытку улыбнуться дрожащими губами. Может, если бы ее отпустила пульсирующая боль в голове и голова бы прояснилась и заработала лучше, она смогла бы собраться с мыслями и все обдумать, но – увы! – времени не было. – Почему бы вам сначала не рассказать мне о себе? – предложила Хоуп. – А потом – очередь за мной.
Его темно-синие глаза раскрылись еще шире, и на высоком, чистом лбу снова появилось обеспокоенное выражение. Затем он пожал плечами, обтянутыми тонким батистом рубашки, и улыбнулся, словно решив не спорить с ней.
– Меня зовут Арман Сантой.
– Сантой?
Он кивнул.
– Как пишется ваше имя?
– Так же, как и слышится: S-a-n-t-e-u-i-1. Я капитан французской армии, присланный сюда… неважно зачем, потом ты все вспомнишь. Мы с тобой полюбили друг друга. Припоминаешь? – Он подождал ее ответа, но, увидев на ее лице лишь неподвижно застывшую улыбку, продолжил: – Наконец мне удалось уговорить тебя оставить отца и встретиться со мной около Порт-Гурона. Мы должны были немедленно отбыть во Францию, где намеревались пожениться. У нас будет семейство маленьких Сантоев… – Ей показалось, что его улыбка осветила все пространство под дубом ярким сиянием. – Ты обещала мне по крайней мере десятерых…
Хоуп открыла рот.
– Десять детей?
– Oui. [4]
– Должно быть, Фейт была сложена наподобие танка, – пробормотала она, а затем бросила: – Продолжайте!
В приказном тоне Хоуп слышалось раздражение; и впрямь, сейчас она была поглощена одним: как выйти из положения, в котором оказалась, и преодолеть эту путаницу?.. В любом случае она была уже готова очнуться под деревом промокшей, дрожащей от холода, после непонятного сна, чтобы побыстрее покончить с этим кошмаром, избавиться от этого призрака…
4
Да (франц.).
– Продолжать? Но что? Это все, – завершил он. – Сейчас твоя очередь вспоминать.
Его рука потянулась и убрала прядь мокрых волос с ее щеки. Рука была сильной, и прикосновение ее к ее коже показалось Хоуп теплым и таким возбуждающим… Не сознавая, что делает, она прислонилась к нему, почти желая, чтобы он обнял ее. Но тут же быстро отпрянула назад.
Призрак! Он же призрак! – продолжала она твердить про себя. И она до сих пор ничего о нем не знает. Не знает даже, хороший он был человек или плохой. Если хороший, то почему те трое убили его? Значит, плохой?..
Голова у нее снова закружилась, и она начала говорить, чтобы замедлить это вращение и выиграть время:
– Меня зовут Хоуп Лэнгстон. Я – фотожурналист одного из ведущих журналов страны. Я много путешествую, а затем возвращаюсь сюда и отдыхаю тут. Это мой остров, и он принадлежит моей семье уже довольно много лет.
Он покачал головой, и на чувственных губах заиграла слабая,
– Хи-хи-хи… Нет, cherie. Не пытайся обмануть меня. Ты – Фейт Тревор. Твой отец – британский офицер, недавно присланный сюда, в Порт-Гурон, на территорию Новой Франции, что прилегает к колониям. Он отказался дать свое согласие на наш брак, и мы решили пойти против его воли. – Он улыбнулся. – Мы с тобой помолвлены. – Синие глаза, похоже, заглядывали ей прямо в душу. – Теперь ты припоминаешь, cherie?
– Нет, – отрезала она. – Мне надо прервать ваши россказни, мистер. Никакая я не ваша «cherie». Я – та, кем называю себя, и у нас скоро наступит тысяча девятьсот девяностый год. Этот штат называется Миннесота, он является частью Соединенных Штатов Америки. Вы уже умерли, а я жива. – Она поколебалась, продолжать ли, так как на лице его отразился явный ужас. Он решил, что она сошла с ума. – В ваше время, когда бы это там ни было, ни одна женщина не стала бы снимать с себя одежду и бегать под дождем нагишом. А в мое время это возможно.
Призрак поднес руку ко лбу.
– Mon Dieu, cherie! [5] Мы же с тобой не в будущем. Сейчас одна тысяча семьсот шестьдесят второй год. Неужели тот ушиб мог так повлиять на твою память? Наверное, дело обстоит хуже, чем я предполагал с самого начала. – И он опять попытался обнять ее, но Хоуп снова увернулась.
– Нет! – закричала она. – Это вы не понимаете! Это я живу здесь сейчас, а не вы! Это мое время, а не ваше! – Он все держал ее за руки, неотвратимо привлекая к широкой груди. Хоуп лихорадочно огляделась, пытаясь подыскать что-нибудь – любой предмет, при помощи которого она могла бы с ним справиться. Неожиданно она прекратила сопротивление, и он перестал тянуть ее к себе, обеспокоенно и немного устало наблюдая за ней. Мысли ее судорожно метались. Чем же полагается бороться с призраками? Может быть, ее крестик?..
5
О мой Бог, дорогая! (франц.)
Словно в замедленной съемке, рука ее осторожно поднялась и нащупала цепочку на шее. Она была цела, и золотой крестик на месте. Арман следил за ее движениями, и его крепкая хватка немного ослабла, давая ей больше свободы. Взгляды их встретились, и карие глаза заглянули в синие.
Вдруг она припомнила. Крест подходит только для борьбы с вампирами, а не с призраками.
– Я докажу вам, – прошептала она, охваченная новой идеей. – Только мне надо найти мой спортивный костюм.
– Спортивный костюм? Что это такое – спортивный костюм?
– Одежда, которая была на мне, когда я поднималась на холм. Он весь промок и был такой тяжелый, что я скинула его, но он должен быть где-то тут, футах в тридцати отсюда, не больше.
Какую-то долю секунды призрак колебался, затем стало ясно, что он решил потакать ей.
– Я пойду с тобой.
Еще один удар грома раскатился по небу и еще одна молния озарила лес, когда он встал. Дождь неожиданно сменился легкой изморосью, похожей на туман. Призрак наклонился и взял Хоуп за руку, чтобы помочь встать. На мгновение ей страстно захотелось вырвать руку: его очень сильная хватка испугала ее. В нем слишком чувствовался мужчина, и это напомнило ей дни и ночи в Центральной Америке, когда она все время находилась под страхом насилия. От болезненной шишки на голове се слегка подташнивало. Все вокруг смещалось и кружилось, и Хоуп никак не удавалось справиться с этими ощущениями. Однако не успела она что-либо сказать, как он уже отпустил ее руку и встал рядом, с явно увеличивающимся беспокойством поджидая ее следующего движения и все больше хмурясь.