Тайна ключа из слоновой кости
Шрифт:
– Что случилось? – Она сделала два шага назад и была уже так близко, что могла бы дотронуться до него.
– Я не могу идти дальше! – Его ответ прозвучал и удивленно, и раздраженно. Он подвигал ладонями в воздухе, словно упираясь во что-то. Его движения заставили Хоуп вспомнить представление мима, которое она когда-то видела в Нью-Йорке. Тогда артист изображал, что между ним и зрительным залом выросла стеклянная стена. Вот только Арман не был мимом…
Осторожно протянув руку, она коснулась его рубашки на груди. Преграда исчезла.
– Пошли, держитесь за мою руку.
Он
– Постарайтесь еще раз, – хрипло проговорила она, изо всех сил пытаясь оставаться спокойной, хотя внутри у нее все бурлило. Черт побери, что происходит?
Призрак сделал шаг вперед, и снова неведомая сила остановила его. Синие глаза метали гневные искры, но Хоуп могла бы поклясться, что взгляд его затуманился слезами. Закрыв глаза, он поднял лицо к небесам, тяжело и прерывисто дыша. Когда он снова открыл глаза и посмотрел на нее, она прочитала в них еще большее отчаяние.
– Я умер.
Вопросов больше не было. Это был ответ на все.
– Попробуйте опять.
Он покачал головой, не отрывая взгляда от ее глаз.
– Ничего не получится. Я умер. Я всего лишь видение. Я должен оставаться тут. Теперь я это знаю.
– Нет! – закричала она и потянула его та руку. Ей так хотелось, чтобы он пришел к ней в дом. Она хотела, чтобы он был рядом. Но все было бесполезно. Невидимая стена появилась между ними, и он оказался в западне по другую сторону.
Слезы отчаяния заструились но ее щекам, смешиваясь с дождевыми каплями.
Он потянул ее за руку, отошел на несколько шагов назад и заключил в свои горячие объятия.
– Ничего, cherie. Я должен был бы сразу понять. Даже местность вокруг выглядит совсем по-другому – теперь я действительно это вижу. – Он прижал ее голову к своей груди, и она услышала, как ровно бьется его сердце. – По правде говоря, мне кажется, я и раньше об этом знал, но просто не хотел поверить в это.
Она шмыгнула носом.
– Почему?
– Потому, что я полагал, что вы – моя Фейт и Господь оказался столь добрым и милосердным, что вернул ее мне.
– Что же теперь будет? – Она отодвинулась, удивляясь, с чего бы это она потеряла контроль над собой. Да уж: если она достаточно распутна, чтобы бегать обнаженной, то должна же хоть сейчас постараться быть осмотрительной, общаясь с этим призраком-джентльменом.
Он коротко и печально улыбнулся и очень по-французски пожал плечами.
– Кто знает, cherie? Возможно, мне суждено пробыть здесь вечно. Может быть, сегодня вечером я снова исчезну и увижу, как Фейт ждет меня.
– Но почему вы здесь? Должна же быть причина! Всегда бывает причина!
– Правда? И многих ли призраков вы встречали раньше? – Он пригладил ей волосы, нежно обхватив ее лицо большими сильными руками.
– Ни одного, – призналась она.
– Ни одного?
Хоуп не могла подавить улыбку, от которой на щеках ее образовались ямочки.
– Нет.
В ответ в его глазах замерцали синие огоньки, сразу согревшие ее.
– Так, выходит, я первый?
– Да, – проговорила она, рассмеявшись. Это было так забавно! И так нелепо! Она
– Alors. [6] Значит, мы в одинаковом положении Ты – тоже первая, с кем я заговорил с тех пор, как стал призраком.
Хоуп подняла брови.
– Откуда вы знаете? – спросила она. – Я хочу сказать, вы ведь узнали, что вы призрак, всего минуты две назад, так откуда же вам знать, с кем вы разговаривали за эти столетия?
В его глазах все еще плясали огоньки – видно было, что он забавлялся.
– Я просто знаю, и все. Иначе я бы вспомнил, как начинаю сейчас припоминать и другое. – Он посмотрел через ее плечо на далекий берег, что виднелся за гладью воды.
6
Ну что же (франц.).
– Что именно?
– Например, что я так и не был до конца уверен, осмелится ли моя Фейт бросить вызов своему отцу и прийти ко мне. Я был уверен в моей любви, но не уверен в ее.
Должно быть, он очень страдает, если все еще ждет и не знает, не напрасно ли его терпение, подумала Хоуп. В голове у нее роились вопросы – множество вопросов, на которые не было ответов. Но она была убеждена, что ей удастся найти ответы – пока, правда, неизвестно как.
– Арман, оставайтесь на холме. Я пойду вымоюсь и переоденусь. Затем приготовлю что-нибудь поесть и принесу еду сюда – мы поедим вместе.
Взгляд его глаз снова приковался к ее глазам, возвращая обоих в настоящее, и Хоуп почувствовала, словно теплая и бархатистая стрела медленно пронзила все ее существо.
– Хорошо, – ответил он. – Хорошо, потому что я умираю с голоду.
– Я точно не уверена, но, по-моему, во всех книжках по этикету говорится, что призракам не полагается испытывать голод.
– Ну, а я голоден, – твердо заявил он.
Глава третья
Наконец Хоуп захлопнула за собой дверь. Прикрыв глаза и вслушиваясь в тишину дома она прислонилась к прохладному дереву. Она точно спятила! События в Центральной Америке подтолкнули ее к острой грани, и сейчас иллюзия присутствия Армана является не чем иным, как запоздалой реакцией рассудка на пережитое ею нечеловеческое напряжение. Наверное, она слишком рано успокоилась, слишком расслабилась, веря в свое полное выздоровление, и вот теперь рассудок начинает откалывать номера.
Тут она раскрыла глаза шире. Нет. Он был настоящий. Такой же настоящий, как и она сама. На цыпочках Хоуп подкралась к окну над раковиной и посмотрела на подножие холма. Армана не было.
Неужели все случившееся: Арман, гроза, то, что он не мог уйти с холма, – неужели все это было лишь игрой ее воображения? Неужели ей так сильно хочется верить, что мужчины бывают и хорошими, а не только скотами, подобно ее тюремщикам? А может быть, ее рассудок просто пытался найти нечто похожее на реальность в этом бредовом мире?