Тайна князя Галицкого
Шрифт:
– Во что?
– Вся Европа – была одним большим родственным междусобойчиком. Иногда они ссорились и немного воевали, иногда дружили, чаще против кого-то еще, и охотно ходили компашками по соседям, чтобы выщипать чужие перья и воткнуть себе в шапку. То есть, если какой-нибудь венгерский князь предлагал князю Галицкому сходить общей кодлой с немцами ограбить греческий богатый город, это было в порядке вещей и никого не удивляло. Дело-то житейское… Фув, наконец-то! – Катя расправила платье. – Подвожу итог: садиться я в нем точно не смогу, запихнуть еду в себя тоже не получится, выдавит обратно. В общем, для ресторана готова. Веди!
Евгений взял девушку под руку, сопроводил из номера, спросил:
– И что там было дальше?
– Ты о чем?
– Не
– А, точно. Так, пункт первый мы прошли. Теперь переходим ко второму. Проблема в том, что средневековые люди были дико безграмотны. И поэтому они пребывали в уверенности, что Иерусалим находится в Константинополе. Уверены до такой степени, что королей константинопольских в генеалогических справочниках называют одновременно и иерусалимскими, Иисуса Навина похоронили именно там, у Царьграда, там же обитают свидетели распятия Христа, библейские галаты, к которым писал свое послание апостол Павел, там по сей день стоит Галатская башня, по сей день сохраняется место распятия, прозываемое «могилой Юши». Древние были уверены, что пролив Босфор – это и есть тот самый Иордан, через который можно переплыть только на корабле, а вплавь наверняка потонешь. К ручейку в пустыне, который воробью по колено, это описание прилепить трудновато. И даже библейское «литое море» Соломона строители тоже в Константинополе отгрохали. Ну, в общем, дикие люди, что возьмешь? А поскольку тогдашние неучи считали Константинополь Иерусалимом, то и все прочие христианские святыни со времен распятия находились тоже в нем.
Молодые люди вошли в кафе, выбрали столик у окна. И Катя на удивление легко села на отодвинутый для нее Евгением стул. Платье не то что не порвалось, но даже не треснуло.
– Это все была присказка, а теперь сама сказка, – продолжила она. – Поскольку средневековые неучи были уверены, что Иерусалим находится на Босфоре, то когда начались Крестовые походы, именно туда, в Царьград, вся рыцарская толпа и поперлась. Нас интересует самый последний, состоявшийся в тысяча двести четвертом году.
– То есть первые походы были нацелены в другое место, – хитро прищурился Леонтьев, наконец-то подловивший девушку на ошибке. – Например, в Палестину?
– Ты забыл самое главное, – подмигнула ему Катя. – Забыл то, что во время Первого похода в тысяча девяносто шестом году крестоносцы тоже захватили Константинополь. Но заняли без боя. Рыцарям открыли ворота, они в ответ не стали никого грабить. Удовлетворили свое альтер эго и отправились разбойничать дальше, за пролив Иордан. Через сто лет христиане Иерусалим потеряли, во время Четвертого похода пошли захватывать снова. Город богатый, чем разжиться там имеется, так что от желающих пограбить отбоя не было. Думаю, от друзей и родичей предложение принять участие в общем веселье получил и князь Роман Галицкий. И вряд ли он мог отказаться от столь соблазнительного по доходности приключения. Легкий разбой был вполне в рамках тогдашних моральных ценностей.
– Постой, – встрепенулся Женя. – Но ведь крестоносцы католики, а он православный!
– Молодец, возьми с полки пирожок. В смысле сходи чего-нибудь закажи. Здешняя официантка, похоже, в отпуске.
Евгений заказал сок и котлеты по-киевски, вернулся и приготовился слушать дальше.
– Насчет православия ты заметил верно, – еще раз похвалила его Катерина. – Однако наши предки были не очень щепетильны и православных соседей грабили так же лихо, как давних врагов – католиков, глазом не моргали. Однако Константинополь – другое дело. Для православия это священный Царьград, нас из него крестили. Посему сильно хвастаться своим участием в этой войне князь Роман явно не стал. Разгромить вместе с друзьями-католиками православную святыню и отдать ее во власть папе римскому – не самый почетный поступок. Доходный, конечно, но «не комильфо».
Появившаяся наконец-то официантка принесла сок. Девушка сделала несколько глотков и продолжила:
– Крестоносцы вынесли из захваченного города огромное количество всякого добра, золота, скульптур, дверей и христианских реликвий,
Катерина вздохнула с такой грустью, словно князь был ее хорошим знакомым.
– После Романа княжество унаследовал князь Даниил. Но поскольку ему было то ли два, то ли четыре годика, то с управлением он справлялся плохо, и его вместе с мамой, вдовой Романа, погнали из Галича поганой метлой. Она отъехала куда-то в сторону Владимира, после чего в обширном Галицком княжестве началось затяжное рубилово-мочилово всех против всех, и в конце концов вдова Романова отъехала в Польшу к Лешику Белому, который клялся и божился, что грохнуть ее мужа вышло случайно, «бес попутал», а так он ее любит и ценит. Даниила отправили на воспитание к венгерскому королю. Ну, про тогдашние обычаи я уже рассказывала.
Девушка отхлебнула еще сока.
– Дальше нам эта тема не интересна, поскольку понятно, что, убегая из Галича, княгиня забрала с собой все самое ценное, что только могла унести. И разумеется, переезжая к убийцам мужа, убрус она с собой брать не стала, использовала в качестве «морковки». Судьба князя Романа была перед глазами. Шлепнут и отберут. Или сперва отберут, а потом шлепнут. А пока убрус спрятан в неведомом месте или хранится у верного друга, обещаниями его привезти можно кормить ляхов хоть до второго пришествия.
Иоанн Васильевич отступил назад, оперся двумя руками на кресло, в котором обычно восседал за столом, и начал свое повествование:
– В Великом княжестве Галицком правил в те давние времена князь Роман Мстиславович, муж набожный и христолюбивый, чистый душой и телом своим. Почитался он праведником на небесах и на земле и построил в царствии своем множество храмов и монастырей. В те самые годы над колыбелью веры христианской нависли тучи черные, наущением диавола собрались силы бесовские ради истребления веры истинной. Дрогнули силы Царьграда под ударами пороков, неисчислимыми крысами лезли слуги Сатаны на его стены. Поняли в этот миг силы небесные, что вот-вот попадут в руки адовы главные святыни христианские. И вспомнили они о воителе святом. Явился ангел пред очами князя Романа Галицкого и возопил о погибели града православного и его реликвий. Тут же кинулся князь к жеребцу своему белоснежному, вскочил в седло и помчался спасать люд христианский.
Басарга сглотнул и сжал кулаки, переживая за избранника небес.
– С Божьей помощью быстрее птицы пронесся через земли греческие князь Роман и в тот же день оказался в Царьграде и принялся разить железных рабов сатаны. Направо мечом махнет – улицу в рядах поганых прорубит, налево рубанет – переулочек. Но больно много собралось вокруг Царьграда сил сатанинских, обрушился на дома христианские огонь адов. Запылал город древний от рук богомерзких, заплакали в нем святые образа, видя муки людские. Понял князь Роман, что не по силам ему остановить все силы ада, и порешил спасти от диавола хотя бы главное из сокровищ христианских. Смело вошел он в огонь нестерпимый, взял убрус чудотворный с ликом Иисусовым, спрятал возле сердца своего и умчался на коне обратно в Галич.