Тайна костяного гребня
Шрифт:
— Лады! — согласился Ванька.
И я стал рассказывать ему обо всем. И как проснулся от невнятного шума, и как мне удалось услышать кусочек разговора, и как потом я пытался проследить за одним из преступников.
— Получается, тот, кого я видел, был Броньков, потому что в купе рядом с нами ехал Мохнатов, — закончил я. — Ну, что ты об этом думаешь?
— Думаю? — Ванька почесал кончик носа. — Я думаю, они украли что-то очень ценное. И старинное, кстати. Ведь говорили они о загогулинке двенадцатого века, которая на вид не ахти, но стоит колоссальных денег. Думаю, и все остальное у них такое же древнее. Скорее всего, они ограбили какой-то крупный музей. Ограбили по заказу какого-то подпольного коллекционера, раз у них уже есть покупатель… Ну, получается, они заранее знали, кому нести украденное. Вот только интересно, что это за загогулинка?
Я пожал плечами.
— Что угодно может быть. Вспомни всех археологов, с которыми мы общались. Да хотя бы тех, которые этим летом приезжали. Как они радовались самым неожиданным и никчемным на вид вещам! Позеленевшая, изъеденная временем монетка оказывается редчайшей, а так далеко на севере ее вообще никогда не находили. И получается, что она стоит колоссальных денег, которые за нее с удовольствием отдаст любой коллекционер. Или этот гребень — мол, такой узор на гребне никогда не встречался. А перстень с печаткой? Еще разговор был, что такой перстень может стоить подороже бриллиантового… Поэтому загогулинкой может быть любая бытовая мелочь, если это — раритет, существующий в наши дни в единственном экземпляре.
— Это да, — кивнул Ванька. — Но все-таки интересно было бы знать поточнее.
— Тогда нам надо более внимательно следить за всеми выпусками криминальной хроники по всем программам, — сказал я. — Если раскрыта крупная кража в крупном музее, то об этом обязательно расскажут.
— Факт! — живо согласился мой братец. — Но… — он озабоченно нахмурился. — Но как же мы сможем следить за программами, если мы будем гулять по городу?
— Преступников арестовали в ночь, журналисты узнают об этом утром, а то и ближе к середине дня. Поэтому вся история попадет только в вечерние выпуски, — успокоил я его. — А гулять мы будем никак не дольше, чем до шести вечера.
— Тоже факт, — согласился Ванька и с этим. — Значит, сейчас собираемся на прогулку, а уж вечером будем гоняться за криминальными новостями по всем программам.
И на том мы вместе с родителями минут через сорок вышли в город. Проехали на метро, и прогулку начали с Красной площади. Прошли по Варварке, поглядели и палаты бояр Романовых и другие интересные здания, спустились к Китай-городу, оттуда вышли к Солянке, прошли через Подкопаев переулок, где маленькая, но очень красивая церковь Николая Чудотворца на Подкопае… Да если я стану рассказывать обо всем, что мы посмотрели, то это слишком много места займет!
Церковь Николая Подкопая, как ее иногда запросто называют, нам очень понравилась.
— Очень славный храм, — сказал отец служительнице — просвирне, по церковному. — И много сил понадобилось, чтобы его восстановить?
— Ой, много, миленький! — вздохнула она. — Ведь до того, как храм приходу передали, здесь химический завод был.
— В таком красивом старом храме — и химический завод?! — ахнула мама.
— Он самый, — ответила просвирня. — Да еще по производству каких-то особо ядовитых веществ. Небольшой заводик, но вредный. Так что можете себе представить, что здесь творилось…
Она продолжала рассказывать, но я отвлекся. На секунду мне померещилось, что в дверях храма мелькнул человек, очень похожий на Бронькова — с такой же грузной фигурой и с такой же немного смешной походкой!.. Я обернулся быстрее молнии. И сразу понял, что ошибся. Никакого Бронькова — в храм входил молодой человек.
Да и откуда было взяться Бронькову, если он арестован?
«Ну, ты совсем чудиком становишься, — сказал я себе. — Еще немного, и тебе вообще всякая чертовщина мерещиться начнет».
Молодой человек оглядел храм, потом встал неподалеку от нас, разглядывая прилавок с церковной литературой, иконками, свечками и прочим.
Закончив разговор с просвирней, мы вышли из церкви и отправились гулять дальше.
Удовольствие от нашей прогулки мы получили огромное. А часа через три, проголодавшись, мы решили зайти в ближайшее кафе.
Мы дали заказ официантке, и, в ожидании заказа, болтали о том, куда можно пойти и что нам больше всего понравилось в нынешней прогулке. Ванька лениво обозревал кафе, а потом начал вертеться, и извертелся так, что отец сделал ему замечание:
— Иван Леонидович! Что с тобой? Сиди спокойно.
Ванька успокоился, но ненадолго. Теперь он начал толкать меня ногой под столом и скашивать глаза: мол, погляди вон в ту сторону!
Я поглядел, но не увидел ничего особенного. В другом углу, довольно темном, сидел за столиком молодой человек и меланхолически обедал в одиночестве.
— Ты чего? — спросил я Ваньку шепотом.
— А ты погляди внимательнее! — тоже шепотом ответил Ванька. — Ведь это тот самый парень, который толкался возле нас в Николае Подкопае!
— Может, и тот самый, а может, и нет, — ответил я. — Его отсюда трудно разглядеть. Я не уверен.
— А я уверен! — сказал Ванька.
— Ну и что с того, если даже и он? — сказал я. — Осматривая Москву, люди гуляют по приблизительно одинаковым интересным маршрутам.
— А вот и нет! — зашипел мой братец. — Они…
— Больше двух — говорят вслух, — строго сказал отец, прерывая разговор с мамой. — О чем треплетесь?
— Да так, ни о чем, — ответил я.
— Ну, ладно… — возможно, отец и еще что-нибудь спросил бы, но тут принесли наш заказ, и мы принялись за еду.
Больше мы молодого человека не обсуждали, пока не вышли из кафе. На улице мы чуть поотстали от родителей, и Ванька вернулся к этой теме.
— Как же это ты его не узнал? У тебя ж всегда глаз — алмаз! Прямо этот самый, Зоркий Сокол!
— Послушай, — ответил я, — сегодня я боюсь кого-нибудь узнавать. Мне уже два раза казалось, что я узнал преступника, арестованного в поезде! С меня хватит! Так ведь и спятить можно!.
— А я тебе точно говорю, что это он! И ты не прав, когда говоришь, что все ходят по приблизительно одинаковым маршрутам! Все, кто приезжает в Москву, идут смотреть самые известные места — Кремль, там, с его Грановитой палатой, Красную площадь, Третьяковку, ГУМы-ЦУМы и прочее! А чтобы вот так взять и отправиться бродить по красивым переулкам в центре, такое мало кто делает! И чтобы еще один человек пошел таким же путаным и необычным маршрутом, как и мы — такого быть не может! Я уверен, он следит за нами!