Тайна Красного Дома

Милн Алан Александр

— Ну, так, — сказал Билл, — мы тут одни. Давай выкладывай!

Энтони задумчиво покурил. Затем вынул трубку изо рта и повернулся к своему другу.

— Ты готов быть Ватсоном сполна? — спросил он.

— Ватсоном?

— Вы-следуете-за-мной-Ватсоном. Этим самым. Ты готов к объяснениям самых очевидных вещей? Задавать идиотские вопросы, чтобы дать мне шанс взять над тобой верх? Совершать собственные блистательные открытия через два-три дня после того, как их сделаю я. И все такое прочее. Потому что все это очень помогает.

— Мой дорогой Тони, — сказал Билл с восхищением, — можешь не спрашивать. — Энтони ничего не сказал, и Билл радостно продолжал уже сам с собой. — По пятнам клубники на вашей манишке я замечаю, что на десерт у вас была клубника. Холмс, вы меня изумляете. Ну-ну, вы знаете мои методы. Где табак? Табак в персидской туфле. Могу ли я на неделю оставить мою практику? Да, могу.

Энтони улыбнулся и продолжал курить. С надеждой прождав пару минут, Билл сказал твердым голосом:

— Ну-тес, Холмс, я чувствую себя обязанным спросить вас, дедуцировали вы что-либо? А также, кого вы подозреваете?

Энтони заговорил.

— Ты помнишь, — сказал он, — одну из маленьких побед Холмса над Ватсоном из-за числа ступенек, ведущих в их квартиру на Бейкер-стрит? Бедный старина Ватсон поднимался и спускался по ним тысячи раз, но не подумал пересчитать их, тогда как Холмс, само собой разумеется, пересчитал и знал, что их семнадцать. Это иллюстрировало различие между наблюдательностью и ненаблюдательностью. Ватсон был сокрушен в очередной раз, и Холмс представился ему еще изумительнее прежнего. Ну, мне всегда казалось, что Холмс тут осел, а Ватсон — поразительный субъект. Ну какой смысл хранить в голове бесполезный факт вроде этого? Если тебе вдруг зачем-то понадобится узнать число ступенек в твою квартиру, так звякни квартирной хозяйке и спроси ее. Я поднимался и спускался по лестнице клуба тысячи раз. А спроси ты меня сейчас, сколько их там, я бы не сумел ответить, а ты?

— Уж конечно, нет, — сказал Билл.

— Но если бы ты правда хотел узнать, — сказал Энтони небрежно, внезапно изменяя тон, — я бы мог узнать это для тебя, даже не потрудившись позвонить швейцару.

Билл не понимал, почему они говорят про лестницу клуба, но почувствовал себя обязанным сказать, что он жаждет узнать, сколько их там.

— Хорошо, — сказал Энтони, — я узнаю.

Он закрыл глаза.

— Я иду по Сент-Джеймс-стрит, — медленно сказал он. — Теперь я подхожу к клубу и прохожу мимо окон курительной… раз… два… три… четыре. Теперь я на ступеньках. Я поворачиваюсь и начинаю подниматься по ним. Одна… две… три… четыре… пять… затем широкая ступенька — шестая… шесть… семь… восемь… девять, еще одна широкая ступенька, девять… десять… одиннадцать. Одиннадцать — и я внутри. Доброе утро, Роджерс. Погода все еще прекрасная. — Слегка вздрогнув, он открыл глаза и возвратился в теперешнее свое местопребывание. Он повернулся к Биллу с улыбкой. — Одиннадцать, — сказал он. — Пересчитай сам, когда будешь там в следующий раз. Одиннадцать, а теперь, надеюсь, я сумею про них забыть.

Билл явно заинтересовался.

— Ловко, — сказал он. — Объясняй.

— Ну, объяснить я не могу. То ли это в реальном глазу, то ли что-то в мозгу, или еще что-нибудь, но я обзавелся особой привычкой фиксировать то, се и это в подсознании. Ну, ты знаешь игру, когда три минуты смотришь на поднос со всякими мелкими предметами, а потом поворачиваешься спиной и стараешься составить список. От обыкновенного человека это требует чертовской сосредоточенности, если он хочет, чтобы его список был полным, но каким-то непонятным образом я ухитряюсь достичь этого, вовсе не сосредотачиваясь. То есть словно бы мои глаза проделывают это без какого-либо сознательного участия мозга. Я могу, скажем, смотреть на поднос, болтая с тобой, например, о гольфе, и все равно составлю список правильно.

— По-моему, довольно-таки полезный талант для сыщика-любителя. Тебе следовало бы освоить эту профессию раньше.

— Ну, довольно полезный, не стану отрицать. И удивительный для незнакомых людей. Давай удивим им Кейли, а?

— Каким образом?

— Ну, давай спросим его… — Энтони умолк и посмотрел на Билла с комичным выражением. — Давай спросим его, что он намерен сделать с ключом от кабинета.

На мгновение Билл не понял.

— Ключ от кабинета? — сказал он неопределенно. — Ты же не хочешь сказать… Тони! Что ты хочешь сказать? Боже великий! Ты хочешь сказать, что Кейли… Но как же Марк?

— Я не знаю, где сейчас Марк. Еще одно, что я хотел бы узнать, но я абсолютно уверен, что ключа от кабинета он с собой не захватывал. Потому что ключ у Кейли.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Билл потрясенно посмотрел на него.

— Послушай, — сказал он почти умоляюще, — не говори мне, будто ты способен видеть нутро чужих карманов и тому подобное. Сверх всего.

Энтони засмеялся, начисто это отрицая.

— Так откуда ты знаешь?

— Билл, ты идеальный Ватсон. На редкость естественный. Собственно говоря, я не должен этого объяснять до последней главы, но я всегда считал это нечестным. Так вот. Конечно, на самом деле я не знаю, что ключ у него, зато я, безусловно, знаю, что он у него был. Я знаю, что, когда я наткнулся на него в тот день, он как раз запер дверь, а ключ положил в карман.

— То есть ты видел его в ту минуту, но только сейчас вспомнил про это, реконструировал тем способом, который только что растолковал?

— Нет. Его я не видел. Однако кое-что я увидел. Ключ от бильярдной.

— Где?

— В двери бильярдной. Снаружи.

— Снаружи? Но он же был внутри. Мы сами сейчас видели.

— Вот именно.

— Так кто же его туда вставил?

— Кейли. Кто же еще?

— Но…

— Давай вернемся к тому, что происходило сегодня днем. Не помню, чтобы я обратил внимание на ключ в двери бильярдной. Полагаю, я заметил его машинально. Вероятно, увидев, как Кейли барабанит в дверь, я, надо думать, мимоходом прикинул, а не подойдет ли к ней ключ от соседней комнаты. Ну, какая-то мимолетная мысль. И пока я сидел на скамье до того, как подошел ты, я обозревал в уме тот момент и внезапно увидел ключ, торчащий в двери бильярдной снаружи. И задумался, а не был ли снаружи и ключ в двери кабинета? Когда подошел Кейли, я поделился с вами моей прикидкой, и вы оба заинтересовались. Только Кейли заинтересовался чуточку излишне. Ты, полагаю, этого не заметил, но сомнений тут нет.

— Черт подери!

— Конечно, это ничего не доказывало. И, в сущности, ключи ничего не доказывали, поскольку с какой бы стороны двери ни находились другие ключи, Марк ведь мог иногда запираться изнутри в своей комнате. Но я всячески преувеличил, притворился, будто это имеет колоссальную важность и абсолютно меняет дело. И, как следует встревожив Кейли, я сообщил ему, что ближайшие час-два нас в доме не будет и он останется там один, чтобы сделать то, что сочтет нужным по этому поводу. И, как я и ожидал, устоять он не сумел. Он переместил ключи и выдал себя с головой.