Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто
Шрифт:
На рассвете Пахом Степанович, лежа в засаде, задремал. Вдруг он встрепенулся: где-то неподалеку послышался подозрительный шорох. Таежник открыл глаза, слегка приподнял голову, всмотрелся. Сначала он не смог заметить что-нибудь подозрительное, потом его внимание привлек куст неестественной формы. Куст странно шевелился. Пахом Степанович, аккуратно прицелившись, выстрелил. Куст упал… Выждав минут десять, таежник подкрался к подбитому «кусту». К своему удовольствию, он нашел там закутанного в зеленые ветки мертвого желтолицего человека, по виду японца. То был Судзуки. Пуля пробила ему голову.
Другой бандит, тот, что с богатырскими плечами, Ставрук, убитый Никифором, лежал в ручье. Прозрачные струи, будто обходя его безжизненное тело, текли мимо, звеня и сверкая под голубеющим утренним светом.
– Та-ак! Зачем пришли, то и нашли, - прошептал таежник.
Добравшись ползком до засады Дубенцова и Никифора, он рассказал им, как убил коренастого бандита, и добавил:
– Теперь третьего надо ловить, того, рыжего. Он гдето припрятался. Надо бы живьем его взять, стервеца!
Таежник помолчал, прислушиваясь, оглянулся кругом и, наклонившись к Дубенцову, сказал:
– Пойдем с тобой, поищем. А ты, Никиша, сиди тут, поглядывай. В случае увидишь, старайся захватить живьем.
Они обогнули обрыв и вышли к отлогому подъему на плотину.
– Пойдешь вдоль самого обрыва, - молвил Пахом Степанович, - а я с правой стороны зайду в обход. Не иначе, он где-то на этой сопке.
– Пахом Степанович, значит будем живьем брать?
– заговорил Дубенцов.
– Это правильно. Нам спасибо не скажут, если мы и этого уложим. Тут, видно, что-то серьезное они затевали. Правда, придется повозиться.
– Возни с ним особой не будет. Обрежем у штанов пуговицы, да сумку потяжелее ему нагрузим на спину. Тогда уж далеко не побежит.
Путь до обрыва над фанзой показался Дубенцову необычайно долгим. Он несколько раз останавливался чтобы отдышаться. Наконец он увидел поляну и фанзу.
Взошло солнце. На поляне виднелись трупы убитых.
Бельды лежал на спине, закинув руки за голову. У его ног скорчилась, словно спала, девочка. Недалеко от девочки уткнулась вниз лицом старуха. В стороне от нее распростерся мальчик, склонив голову набок. Видно, граната попала прямо в их группу. Горький клубок остановился в горле Дубенцова. Стиснув зубы, он смотрел на трупы невинных.
Мысль о возмездии заставила его на секунду забыть об осторожности. Он слишком порывисто двинулся вперед, под ногами хрустнула ветка, зашуршал куст, задетый карабином. Тотчас справа кто-то поднялся и побежал. Дубенцов, застигнутый врасплох, растерялся на мгновение, но сейчас же бросился в погоню. Ему попались на пути три рюкзака и плащи, разостланные под ветвями орешника на примятой траве. Но Дубенцов не остановился.
Бегом он достиг гребня плотины. Перевел дыхание, прислушался. В этот момент грянул выстрел, и пуля вырвала клочок одежды на плече геолога. Бандит с шумом и треском побежал вниз по склону. Лес кончился, показался противоположный скат плотины. До бандита оставалось не больше двадцати метров, и Дубенцов крикнул сколько было сил:
– Стой! Стреляю!..
Он выстрелил вверх и увидел, как бандит кубарем покатился под откос. За собой Дубенцов услышал топот ног и тяжелое дыхание. Это был ; Пахом Степанович.
– Остерегайся, паря!
– крикнул таежник.
– Подстрелит, гад…
Появление Пахома Степановича придало Дубенцову сил и смелости. В несколько прыжков он очутился у обрыва. Только позавчера Дубенцов и Анюта провели здесь весь день, изучая породы, обнаружив здесь глыбы магнетита. Поэтому Дубенцов хорошо знал здесь все щели и трещины в глыбах.
Диверсант был уже внизу. Он нырнул под одну из каменных глыб и скрылся.
– Спускайся быстро, Виктор, стороной, отрезай ему дорогу в лес!
– торопил Дубенцова Пахом Степанович.
Дубенцов пробежал стороной вдоль обрыва и почти кувырком скатился по осыпи. Добравшись до кустарника, что начинался метрах в десяти от подножия осыпи, он залег, отрезав диверсанту дорогу.
Глава двенадцатая
Убежище в норе.
– В поисках запасного выхода.
– Чей самолет?
– Бдительность.
– Встреча.
– Торжественный обед.
Дубенцов осторожно и неотступно разыскивал диверсанта среди камней. Переползая от укрытия к укрытию, он очутился у входа в темную расщелину в скале, знакомую ему с позавчерашнего дня. Прислушался. Из подземелья доносился звон падающих капель, веяло сыростью и холодом. Потом там возник какой-то шелест, загремел упавший камень; геолог замер. Наконец он явственно расслышал прерывистое дыхание спрятавшегося в норе человека.
– Эй, бандит! Вылезай и сдавайся!
– крикнул он.
– Пахом Степанович!
– закричал Дубенцов, - Он зде-е-сь!
По осыпи полетели камни, и показался таежник, быстро сползающий вниз.
– Где он?
– В норе, Пахом Степанович. Предложил ему сдаваться, не отвечает.
Таежник осмотрел нору сбоку, подошел к краю, прислушался и с облегчением проговорил:
– Тут, сопит.
– И добавил шепотом: - А он не уйдет каким-нибудь другим ходом? Ты покарауль, а я погляжу, нет ли где второго хода?
Пахом Степанович пошел вдоль подножия осыпи. Дубенцов крикнул снова диверсанту:
– Вылезай! Все равно не скроешься!
В это время где-то вверху послышалось жужжание, будто там поднялся потревоженный рой шмелей. Дубенцов затаил дыхание и придвинулся к норе. Жужжание затихло.
Он отодвинулся от норы - снова возник тот же звук: он то нарастал, то затихал. Прошло несколько минут. Звук становился все сильнее. «Самолет, - прошептал Дубенцов.
– Неужели успели вызвать?» При этой мысли у него сжалось сердце. На востоке, за хребтом пролегала морская граница.