Тайна кремлевского водопровода
Шрифт:
— Было двести, а стало двадцать. Слушай…
И я, снова перескакивая с пятого на десятое, рассказала, как профессор Федякин с помощью "Омолаживателя" так омолодил старуху Грохольскую, что она собирается выйти замуж и заняться боксом.
Это сообщение Володька выслушал с большим интересом.
— Вот что значит современная наука, — восхищенно сказал он. — Все ей подвластно. Я, между прочим, тоже кое-что изобрел. — Воробей ткнул пальцем в телескоп. — Видишь, окуляр. Я добавил в него три
— Совсем ты, Володька, звезданулся со своими звездами, — вздохнула я.
— Даты посмотри, посмотри, — настаивал он.
Я села за телескоп и посмотрела. Действительно — стоило переключить тумблер, как облака исчезали. Но мне очень быстро надоело глядеть в небо, и я направила трубу телескопа на окна своей квартиры. Мощные линзы так сильно сокращали расстояние, что казалось, будто я в мгновение ока перенеслась к себе домой. Правда, изображение было почему-то перевернуто.
— Воробей, а почему изображение вверх ногами?
— Потому что телескоп предназначен для изучения Космоса, а не для подглядывания в чужие окна.
— Во-первых, я смотрю в свои окна, — сварливо ответила я. — А во-вторых, гораздо интереснее подглядывать в чужие окна, чем изучать твой дурацкий Космос.
И я, назло Володьке, направила трубу в окна старухи Грохольской. Шторы были плотно задернуты. Странно. Ольга Васильевна никогда их не задергивала. Ни днем, ни ночью. "А зачем, — говорила она, — мы же живем на десятом этаже". Я щелкнула тумблером, и шторы растаяли как облака.
— Классно!! — с восторгом воскликнула я. — Воробей, ты изобрел великую вещь! С помощью твоего изобретения исчезают не только облака на небе, но и шторы на окнах!
Я подправила резкость, и бесформенное изображение превратилось в четкие человеческие фигуры. В гостиной, за круглым столом, сидела молодая Ольга Васильевна и…
Я расхохоталась.
— Ты чего, Мухина? — спросил Володька.
— Ха-ха-ха, — не могла я никак успокоиться. — Мне показалось, что рядом с Грохольской сидит президент. Тот самый, что пропал.
Володька тоже посмотрел в телескоп.
— Так оно и есть, — спокойно подтвердил он. — Они сидят за столом и пьют чай.
Я схватила трубку телефона и набрала номер Глотова.
— Начальник Службы охраны президента генерал-майор Глотов слушает, — раздался в трубке жизнерадостный голос.
— Виталий Сергеевич, — быстро заговорила я. — Это Эмма Мухина…
— А, Эмка, привет. Все в порядке, девочка. Ложная тревога. Президент никуда не пропадал. Он просто зашел в кремлевский буфет чайку попить.
— А где он сейчас?
— Все там же, в буфете. Пьет чай с пирожным.
Я бросила трубку и вновь глянула в телескоп. Президент, и в самом деле, пил чай с пирожным, но только не в кремлевском буфете, а в гостиной старухи Грохольской.
Чертовщина какая-то.
Я пересказала свой телефонный разговор Володьке. Володька задумался.
— Знаешь что, — сказал он через минуту, — давай проведем маленький эксперимент. Ты сейчас беги к Грохольской, а я буду наблюдать за квартирой в телескоп. И тогда все станет ясно.
И как такая простая мысль мне самой в голову не пришла? Нет, все-таки у Воробья котелок иногда варит будь здоров.
Я побежала к Грохольской.
Дверь долго не открывали. Наконец послышались шаги в прихожей.
— Кто там? — настороженно спросила Грохольская.
— Это я, Ольга Васильевна.
— Кто "я"?
— Эмма Мухина. Вы что, не узнали? Грохольская открыла дверь.
— А-а, Эммочка, — сказала она подобревшим голосом. — Проходи, милая. А у меня гость. Угадай — кто.
"Президент!" — чуть было не брякнула я. Но вовремя прикусила язык.
Войдя в гостиную, я так и замерла на пороге. Никакого президента здесь не было и в помине. За столом сидел профессор Федякин. В широкополой шляпе и черных очках.
— О, какие люди, — приветствовал он меня. — Ну что, еще не решила испытать на себе мой "Омолаживатель"? Как видишь, результат получается блестящий!
В гостиную вошла Грохольская.
— Вот тебе, Эммочка, чай с лимоном, — протянула она мне чашку. — А вон на столе пирожные. Бери, не стесняйся.
— Спасибо, Ольга Васильевна, — поблагодарила я.
И тут мой взгляд случайно упал на ее руку. Я вскрикнула от неожиданности. Царского перстня на безымянном пальце… не было.
СМУТНЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ
— Что с тобой, милая? — пристально глядя мне в глаза, спросила Грохольская.
— Н-ничего, — растерянно пробормотала я. — Чаем обожглась.
— Надо аккуратнее чашку брать, цыпленочек, — пожурил меня Федякин.
Я начала медленно пятиться в прихожую.
— Ты куда? — холодно осведомилась Ольга Васильевна.
— В ванную. Руки помыть.
Как только я оказалась в ванной, тут же закрыла дверь на задвижку. Лицо мое горело. Так, спокойствие. Так, хладнокровие. Главное, не подать виду, что я обо всем догадалась. А о чем я догадалась?.. Может, у Грохольской после омоложения пальцы тоньше стали, и она сняла перстень. Вот и все… Нет, не все! Зачем она тогда шторы на окнах задернула?.. А что, если пойти и прямо у нее спросить: где перстень и почему задернули шторы?.. Однако внутренний голос подсказывал мне, что делать этого ни в коем случае не следует.