Тайна кремлевского водопровода
Шрифт:
— Да у тебя и мозгов-то нет! — смело крикнула я из-за сейфа.
— Ты еще пожалеешь об этих словах, дрянная девчонка! — Лохматый стал яростно поливать кабинет из автомата.
Я терпеливо ждала, когда у него кончатся патроны. А потом вышла на середину комнаты с федякинским пистолетом в руке.
— Настрелялся, кудрявый? А теперь стань лицом к стене.
Лохматый с ненавистью сверкнул глазами, но подчинился. Я подошла к нему и легонько ткнула указательным пальцем в точку под названием "юнь-цзу", которая расположена
— А вы, профессор, прикажите своим головорезам прекратить поиски.
Секунду помедлив, Федякин направился к столу.
— Всем подразделениям — отбой, — хрипло приказал он в микрофон. — Девчонка поймана.
— А сейчас мы с вами прокатимся в Москву, — сказала я. — К Мяснику в гости. Вы же хотели купить у него мяса.
— Хорошо, — деревянным голосом ответил Федякин и вдруг быстро нажал кнопку на столе.
Пол под моими ногами разошелся, и я полетела вниз.
ПЕРСТЕНЬ НИКОЛАЯ II
Очнулась я в полутемном подвале. В маленькое зарешеченное окно светила желтая луна. Я лежала на цементном полу, а рядом со мной сидела… старуха Грохольская.
Да, да, именно старуха.
— Ольга Васильевна, — невольно воскликнула я, — это вы или не вы?!
— Это я, — грустно подтвердила Грохольская.
— Значит, вас действительно подменили?
— Как это подменили?
Я рассказала ей о вчерашних событиях.
— Очень странная история, — выслушав, сказала она. — Ну хорошо, меня, положим, подменили. Но профессора Федякина никто не подменял. Это совершенно точно. Я бы сразу заметила подмену. Ведь я его знала, когда он еще под стол пешком ходил.
— Как же так? — недоумевала я. — Выходит, Федякин посадил вас в этот подвал?
— Сама ничего не могу понять, — сокрушенно вздохнула Ольга Васильевна. — Федя рос тихим мальчиком, был прилежным студентом, талантливым ученым… А сейчас он превратился в какого-то…
— Монстра! — выпалила я.
— Верно, Эмм очка. А его клиника стала похожа…
— На военную базу! — снова выпалила я. — И вместо врачей здесь орудуют бандиты!
— Это не бандиты, — поправила меня Грохольская, — а профессиональные наемники. Или, как они себя сами называют, "солдаты удачи". Они готовы воевать с кем угодно и за кого угодно. Лишь бы только им деньги платили.
— Но с какой целью их нанял Федякин? Старуха Грохольская опять вздохнула.
— Ох, не знаю, милая, не знаю.
— Может, для охраны своего "Омолаживателя"?
— Да нет у него никакого "Омолаживателя"! Все это ложь и обман! И я-то, дура старая, поверила — поехала омолаживаться. Вот и попалась, как рыба на крючок… Чует мое сердце, здесь что-то нечисто.
— Ничего, разберемся, — заверила я ее. — Мы с Володькой Воробьевым еще и не такие клубки распутывали.
— Прежде чем разбираться, надо отсюда выбираться, — резонно возразила Ольга Васильевна. — А это не так-то просто. Я уже один раз пыталась бежать. Но у меня ничего не вышло.
— Вы пытались бежать?!
— А ты как думала? Я, милая моя, во время войны диверсионно-подрывной группой командовала. А после войны была резидентом нашей агентуры в Шанхае. Меня три раза расстреливали и четыре раза приговаривали к пожизненному заключению.
— Вот это да! — восхитилась я. — А почему вы мне ничего не рассказывали?
— Как-нибудь расскажу, — пообещала Грохольская. — Если, конечно, мы отсюда выберемся.
— Давайте попробуем прорваться через дверь, — предложила я.
— Не получится. С той стороны усиленная охрана.
— Тогда через окно. — Я попыталась расшатать толстые прутья решетки. — Эх, сюда бы ножовку по металлу…
— Даже с ножовкой ничего не выйдет. Стекла в окне повышенной закалки.
— Что б такое придумать? — Я заходила из угла в угол. — Вам ничего в голову не приходит?
— Увы, милая, — безнадежно махнула рукой Грохольская. — Из моей головы теперь все только уходит.
В тот момент, когда она махнула рукой, в лунном свете блеснул бриллиант.
— Перстень! — вскрикнула я.
— Какой перстень? — недоуменно спросила Грохольская.
— Да у вас на безымянном пальце! Подарок царя!.. Помните, вы говорили, что в нем особый бриллиант, который режет стекло и железо…
— Ну говорила…
— Так чего же мы ждем?!.. Надо перерезать решетку, а после вырезать стекло из окна.
— Старость — не радость, — посетовала Ольга Васильевна. — Мне даже в голову такое не пришло.
— Давайте, режьте живее! — торопила я.
Грохольская, не раздумывая, провела бриллиантом по железным прутьям. Буме — отскочила решетка от окна. Грохольская провела бриллиантом по закаленному стеклу. Блямс — упало стекло на пол.
Путь к бегству был открыт.
— Полный вперед! — радостно сказала я. И вот тут-то выяснилось, что Ольга Васильевна не пролезает в окно.
— Ольга Васильевна, миленькая, — толкала я ее. — Ну еще немножко. Живот подтяните. — Я его и так уже дважды подтягивала.
Промучившись с полчаса, мы поняли, что ничего не выйдет. Окно было слишком узкое. А может, Грохольская слишком толстая.
— Беги одна, Эммочка, — сказала она. — Я старая. Мне все равно скоро умирать. А ты только жить начинаешь.
— Нет, — твердо отказалась я. — Без вас я никуда не пойду. Умрем вместе!
— Эммочка, — стала упрашивать меня Ольга Васильевна, — ты же сама видишь: профессор Федякин замыслил что-то ужасное. Поэтому нужно как можно скорее сообщить о нем в милицию.
— Глотову надо обо всем рассказать, — вслух подумала я.
— А кто такой Глотов?
— Начальник Службы безопасности президента… Ах да! Совсем забыла вам рассказать — вчера в вашей квартире был президент России.
Грохольская даже перекрестилась.