Тайна Крикли-холла

Герберт Джеймс

— Ну, этот снимок тоже полезен. — Продолжая держать в одной руке фотографию в серебряной рамке, Лили взяла у Эвы стакан.

Ясновидящая села в кресло с высокой спинкой, стоявшее у круглого стола, по-прежнему не выпуская из рук фото. Эва присела на край кушетки напротив Лили и в беспокойстве наклонилась вперед.

— Миссис Калег… — заговорила Лили.

— Прошу, зовите меня просто Эвой.

— Эва, я не хочу, чтобы вы ожидали слишком многого.

— Я не буду, — без малейшего убеждения пообещала та.

Лили сегодня держалась по-другому, она была намного мягче, нежели в момент их первой встречи. Суровость

исчезла из зеленых глаз, и Лили заметно похорошела. Эва мысленно вознесла молитву, чтобы эта женщина действительно обладала телепатическими способностями и отыскала Кэма. И еще радовалась, что Гэйба сейчас нет рядом, он наверняка не одобрил бы ее затею — муж слишком приземленный человек, чтобы верить в подобные вещи. Как ему рассказать о визите в лавку мисс Пиил в Палвингтоне, не вызывая усмешек? Он мог даже рассердиться на Эву за то, что она пустилась в подобную авантюру. Но ей нечего терять: она должна использовать все средства, лишь бы вернуть сына.

Лили Пиил поставила стакан на стол, а потом, вытянув руку с портретом мальчика, с минуту смотрела на изображение. Эва видела, как наморщился лоб экстрасенса, Эва и сама напряглась всем телом — с такой силой думала о Кэме… как будто это могло помочь телепатке. Несчастная мать моргнула, чтобы остановить подступавшие слезы.

Лили медленно приблизила к себе фотографию и прижала ее к груди. Она закрыла глаза, ее лоб разгладился, словно сосредоточение ослабело. Эва не знала, так это произошло, но Лили вдруг освободила ее мысли. И сознание Эвы наполнилось образами мальчика и уже не пыталось «настроиться» на его мысль, хотя та по-прежнему не знала, жив ли ее малыш.

Дыхание Лили стало более быстрым и поверхностным, веки затрепетали, но не поднялись.

Эва встревожилась, ей показалось, что телепатка задыхается, но дыхание у девушки постепенно выровнялось, а рука упала на кресло.

Ее пальцы крепко сжались, обхватив обитый тканью подлокотник. Дыхание было глубоким, фотография, прижатая к груди, поднималась и опускалась при каждом вздохе. Эва подумала, что ясновидящая, наверное, впала в транс.

Но транс Лили не был полным. Она осознавала окружающее, осознавала присутствие Эвы, сидевшей на кушетке напротив, осознавала дом, в котором находилась. И снова ощутила тяжелое давление, исходившее от этого проклятого места. Ее голова наклонилась, подбородок уперся в грудь. Она пробормотала что-то, но Эва не разобрала слов. Возможно, то был просто чуть слышный стон. Потом тело Лили начало оживать — плечи слегка передернулись, пальцы, сжимавшие подлокотник кресла, зашевелились. Голова немного повернулась. Веки дрогнули, затем снова плотно сжались, а пугающая бледность вернулась на ее лицо.

Постепенно Лили расслабилась и затихла. Дышала она теперь нормально, и Эве даже показалось, что ясновидящая заснула, а может быть, полностью погрузилась в транс. Наконец голова Лили медленно поднялась, хотя глаза оставались закрытыми. Она заговорила. Сначала ее голос звучал совсем тихо, и Эва наклонилась вперед, чтобы расслышать слова.

— Я чувствую… что… кого-то, — тихо произнесла Лили, и Эва напряглась, ловя каждый звук. — Да, кто-то… очень юный… мальчик, совсем маленький мальчик…

Сердце Эвы подпрыгнуло. Неужели экстрасенс дотянулась до Кэма, да еще так быстро? Возможно ли это? Или тут просто фокус? Не шарлатанка ли

Лили Пиил, как и многие так называемые медиумы? Но с другой стороны, зачем бы ей обманывать Эву? Она ведь ни словом не упомянула о плате за свои труды, какой смысл? А если Лили настоящий специалист, так Эва и сама рада заплатить любую сумму, никакая цена не покажется слишком высокой. Боже, молю Тебя, пусть все это окажется правдой…

Нежные губы Лили снова шевельнулись.

— Этот мальчик… он так одинок. Он зовет… он просит о помощи. Он хочет… он хочет, чтобы его нашли. Он в темноте… он совсем один…

— Лили, — осторожно сказала Эва, — спросите мальчика, кто он такой. Кэм ли это? Пожалуйста, узнайте…

— Не… неясно. Связь между нами слишком слаба…

— Спросите его, Лили, умоляю, — настаивала Эва. — Это мой сын? Или кто-то другой?

Лили открыла глаза и посмотрела на Эву, но ее взгляд не сразу прояснился.

— Я… я не знаю, — запинаясь, выговорила она. — Голос слишком слабый. Контакт… контакт очень неуверенный. Позвольте мне продолжить. Но, Эва, пожалуйста, сидите тихо. Не надо больше задавать вопросов. Не сейчас.

— Простите… — Эва крепко сжала губы, твердо решив больше не беспокоить Лили. Экстрасенс дотянулась до ее сына, Эва была уверена в этом. Но следующие слова Лили ошеломили ее.

— Не могу сказать, связалась ли я с его духом или с умом. Пока не совсем ясно.

Несмотря на только что принятое решение, Эва заговорила:

— Вы сказали, мой сын потерялся. Кэм действительно потерян для нас. Это должен быть он!

Лили подняла руку, останавливая Эву.

— Мысли, которые я уловила, слишком слабы, хрупки. Он боится.

— Конечно, он боится! Ему не нравится место, где он находится, он хочет вернуться ко мне, к своей семье, неужели не ясно? — Эва уже не могла сдержать поток слез, хлынувших из ее глаз. Она сжала руки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Я не могу понять, чего именно он боится, — беспомощно сказала Лили. — Ничего определенного. Он слишком далеко.

Эва пребывала в отчаянии.

— Прошу, — умоляюще твердила она, — прошу, пожалуйста…

Глаза Лили снова закрылись, и она откинулась на спинку кресла. Ее лицо напряглось, вытянулось, работа мысли отражалась в болезненно искаженных чертах.

Вдруг что-то изменилось.

Лили резко открыла глаза. Повернулась в кресле, съежилась, закрыв лицо ладонями, и застонала, качая головой из стороны в сторону, как будто ее колотило в агонии. Эва была потрясена и напугана этой переменой. Рот Лили широко раскрылся, словно от ужаса, глаза вытаращились в потолок. Уронив фотографию Кэма, она трясущимися руками вцепилась в собственную шею.

И Эва содрогнулась, почувствовав нечто тяжелое и темное, наполнившее гостиную. Это повисло над ней, как плотная, но невидимая пелена. Казалось, сам свет покинул комнату, пропитанную тягостным полумраком. Даже огонь в камине ослабел, пламя прибилось к поленьям, теряя жар.

Руки и плечи Лили сотрясались, но Эва не знала, это от наполнившего комнату холода или от того, что медиум сильно испугана. Облачка пара вырывались изо рта Лили при каждом судорожном вздохе, и Эва попыталась встать с кушетки, чтобы подойти к девушке, но обнаружила, что словно приросла к месту, примерзла и не может даже приподнять руку. Ее охватил временный паралич.