Тайна Крылашкина двора

Парфенов Юрий Владимирович

Лекция была интересная, но Ваня всё хотел докопаться, не троллит ли его девчонка. Может, тот случайный прохожий у канала был прав, предупреждая, что нельзя верить пустым словам балерины или как там.

– А где твой утончённый рисунок этих каргаланов?

– Дома лежит. Ой, у меня же фотка есть! Хочешь, покажу? – Она достала телефон, стала перелистывать картинки. – Вот, смотри!

Ваня взглянул на фотку, потом на художницу. Передёрнулся. На него глядело страшное двуногое существо со здоровенными руколапами и человекоподобной мордой. Позади торчали беспёрые крылья.

– Что за мерзкое чудовище?!

– Это каргалан. Архитектору понравился.

Ваня подивился тяге одноклассницы к ужасам.

– Что, я должна была Барсика с бантиком нарисовать? Ты бы видел, что у других было – ночей бы не спал.

– А что ты рога не нарисовала?

– Обойдётся.

Тут они услышали громкий мужской голос:

– «Невский проспект». Следующая станция «Горьковская».

– Проспали! – сорвались они с места.

– Всё из-за твоих каргаланов!

С

платформы, совсем как от сказочного путеводного камня, наверх шло три дороги. Они выбрали выход на Перинную линию Гостиного Двора.

Поднимаясь на эскалаторе, Кристина не могла обуздать свои воспоминания и продолжила листать фотки:

– К нам ещё художники бородатые приходили. Дураки какие-то. И картины у них дурацкие. Рисуют как курица лапой. Вот смотри: картина «Митьки несут свои уши Ван Гогу».

– Где-то видел такую, – посмеялся Ваня.

– Вот ещё – «Митьки приносят Ивану Грозному нового сына».

– А что их к вам-то пригласили? Чтоб так криво научили рисовать?!

– Нет, просто в тот день у нас была встреча с солистами из Мариинки, танцующими в балете «Ромео и Джульетта». И эти чудо-художники подарили академии картину «Митьки несут Ромео антидот».

Кристина показала фотку. Ваня расхохотался. На картине бородатые мужики в тельняшках протягивали бедной Джульетте внушительный аптечный пузырёк, видимо, чтобы та отпоила своего Ромео.

– Прикольно в Вагановке учиться.

– У нас в школе тоже хорошо, – сходя с эскалатора, оборвала его Кристина. – Нам на ту сторону Невского – троллейбус там.

Часть 2. Следы запутываются

На Невском

Выйдя из дверей метро, ребята пошли по подземному переходу. Впереди скопился народ. Подошли ближе. Уличный музыкант под ритм, несущийся из колонки, что-то отжигал.

– Кто это? – спросил Ваня у одного из парней.

– Рэпер Бэп.

– Кто? – переспросила Кристина.

– Бэпер, он же Безумный Рэпер.

Ребята такого не знали, на секундочку задержались. Но секундочка растянулась в резиночку. Бэпер в качестве увертюры продёргался и в микрофон начал своё читательное безумство:

– Жили-были дед да баба,Но была у них не Курочка Ряба.И даже не Уточка Сиза,Что рухнула камнем с карниза.А была у них Гусочка Пестра,Которая сбежала из-под ареста.Поймали её за то,Не знаю, за что.И, оседлав верблюда,Сбежала она оттуда –С далёкого богатого прииска,Где золота пруд пруди.Вот такая вот присказка,Сказка – впереди.Эта птица не белая куропатка,Про неё не расскажешь кратко.И снесла как-то Гусочка яичко,Что не откроет никакая отмычка,Ни литые золотые ключи,Ни силикатные кирпичи.И такой оно было сказочной крепости,Что, как ядро, дробило башни и крепости.И бегало Яйцо как заводное,Но бабке с дедом оно было родное.Окружили они его со всех сторон,Отогнали страусов и воронИ даже капустных бабочек –Дед пустил в них плетёный тапочек.Ставили на Яйцо капканы,Накидывали на него арканы.Ловили его сачками,Напильники бросали пучками.Накрывали его медным тазом,Но уходило оно не моргнув глазом.Увёртывалось от сачков и напильников,Обматывая своих противниковТак, что позавидует форвард любой,В том числе в футболке сине-бело-голубой.И полетело оно из дворовых ворот,Да в этот момент кончился завод.Лежит яичко пластом,Ни ухом не ведёт, ни хвостом.Схватили его дедка с бабкойИ бросили в котёл, затолкав пяткой.Большой костёр под ним развели.На ярко-красные подули угли.Варят яйцо, чай не уху.Вдруг видят: плавает продукт наверху.Подумал дед, может, протухло оно,Но Яйцо тут же пошло на дно.А бабка полено держала в рукахИ в костёр его бросила – жах!Пламя сильней занялось,И белобокое вновь завелось.Вода пузырём закипела,Яичко винтом подлетело.И каждый лётчик поймёт,Что был вертикальным взлёт.Без стюардессы и без пилотаПеремахнуло Яйцо через ворота.Петли разродились скрежещущим скрипом,А бабка с дедом – отчаянным криком.А яичко приземлилось тем временемИ покатилось под лопухом да под ревенем.Но тут, бросая ловчие взгляды,Гусочка Пестра выскочила из засады.Вот уж и пером беглеца горла коснулась,Но вдруг птичка пёстрая поскользнулась,Упустив своё родное,Белобокое, заводное.Полежала Гусочка без движенья,Встала, поправила телосложенье.И, не пряча глубоко досаду,Снова пошла в засаду.Пингвины на юге слушают вьюги,Белы медведи кукуют на севере.Тут и сказки, друзья и подруги,Конец первой серии.

Бэперу в его стильную шляпу посыпались монеты и полетели купюры.

– Слушай, – предложила Кристина, удаляясь от музыканта, – нам бы перекусить.

– Надо бы. А чем?

– Я придумала! Буду танцевать, а ты деньги собирать.

– Хорошая идея. Здесь?

– Здесь мы Бэпу помешаем безумствовать. Выйдем – где-нибудь на улице. Там иностранцы ходят. Может, чего бросят.

– Я музыку в ультике найду, – согласился на авантюру Ваня. – Пущу на всю громкость.

– Хорошо, а потом что-нибудь купим. А то не доедем до Стрелки.

Наверху у перехода их встретил радостный Мотя:

– Вот вы где! А я вас жду.

– Давно?

– Какой ужас! – не заметила вопроса птичка. – Как ты их! Бум-бум! А тот – хвать! А ты их – вжик светом! И они готовы! Молодец, спас Кристину!

– Ты, если их увидишь, – вспомнил Ваня Качана, – предупреди нас.

– Хорошо. А вы куда сейчас?

– На обед зарабатывать.

– А я перекусил. В Катькином садике поклевал. Там еды навалом, – прочирикал Мотя, будто приглашая к зелёном у с тол у.

Екатерининский сквер, хвалимый синичкой, выходил на Невский. И был в минуте лёту и пяти минутах ходьбы. Сквер располагался перед Александринским театром, за которым находилась Вагановская академия.

– Нет, туда мы не пойдём, – увела разговор Кристина. – Нам в другую сторону.

Подыскивая уличную сцену, они прошли троллейбусную остановку, где должны были сесть, чтоб добраться до Стрелки. Прошли ярмарку живописи и сувениров. Кристине места не подходили.

– Пошли на мост. Там, я видела, иногда выступают.

Казанский мост через канал Грибоедова, как и весь проспект, был многолюден. Для уличных танцоров самое то – зазывать зрителей не надо.

– Тебе что найти?

– «Щелкунчика» – «Выход Маши». Его все знают.

Пока Ваня копался в приборе, Кристина успела размяться. «Щелкунчик» ему был знаком по мультику. Он знать не знал, какая композиция как называется. Музыка и музыка. Наконец он нашёл «Машу».

– Готова?

– Включай!

Девочка вышла на середину моста. Поклонилась. Встала в стойку. Зазвучал Чайковский, Кристина преобразилась. Она была в брюках, однако музыка и танцовщица быстро завладели вниманием. Прохожие останавливались. Образовался не меньший круг, чем у Бэпера.