Тайна лабиринта. Как была прочитана забытая письменность
Шрифт:
Появившееся около 3000 года до н. э. египетское иероглифическое письмо было в ходу более 3 тыс. лет. С распространением христианства египтяне все чаще стали пользоваться коптским алфавитом из 24 знаков, восходящим к греческому. Около 400 года иероглифы полностью вышли из употребления. Однако они остались вырезанными в камне – и волновали умы еще долгие столетия.
До Нового времени никто не знал, на каком языке говорили древние египтяне. Возможно, это был предшественник коптского, афроазиатский язык, позднее вытесненный арабским. Столкнувшись с наихудшим для дешифровщиков сценарием (неизвестная письменность + неизвестный язык), ученые могли лишь строить догадки о том, что иероглифы значат.
В 1799 году, с открытием
На камне были тексты. Внизу располагался фрагмент на греческом языке: указ 196 года до н. э., перечисляющий, по словам Саймона Сингха, “блага, которыми Птолемей V Эпифан осыпал народ Египта, и… почести, которые [египетские] жрецы в ответ воздавали фараону”. Второй фрагмент, вверху, на древнеегипетском языке, был записан привычными нам иероглифами, а третий, в центре стелы – демотическим египетским письмом. (Беглое, упрощенное демотическое письмо вошло в употребление в VII веке до н. э. Если иероглифы египтяне использовали для религиозных целей и в официальной документации, то демотическое письмо служило для повседневных нужд.)
Итак, два языка и три вида письменности. С открытием Розеттского камня дешифровщики получили желанную билингву. Так как текст представлял собой официальный документ, ученые разумно предположили, что все три фрагмента передают одну и ту же информацию.
Благодаря греческому фрагменту стало понятно общее значение иероглифического текста. Но точный способ, как иероглифы кодируют текст на египетском, какую систему письменности они представляют и какие звуковые значения имеют знаки, оставался загадкой. Большинство ученых решило, что иероглифы были частью логографической системы, где каждый знак передает целое египетское слово.
Частично этот вопрос прояснил в 1814 году англичанин Томас Юнг (Янг), физик и человек энциклопедических знаний. Юнг родился в 1773 году и прославился своими работами в области цветовосприятия и физиологии зрения, а также трудами по физике. Кроме этого, он всерьез увлекался языками. “Юнг научился бегло читать уже в возрасте 2 лет, – пишет Сингх. – К 14 годам он знал древнегреческий, латынь, французский, итальянский, древнееврейский, арамейский, халдейский, самаритянский, арабский, персидский, турецкий и эфиопский, а когда он стал студентом Кембриджа, то из-за блестящих знаний его прозвали «Феноменальный Юнг»”.
Юнг начал подозревать, что египетские иероглифы были не чисто логографической системой, а письмом смешанного типа, включающим и пиктограммы, и знаки для передачи отдельных звуков. Он сделал этот вывод после того, как заметил, что некоторым греческим именам собственным соответствуют не отдельные знаки, а целые наборы иероглифов.
Имена собственные – лучшие помощники дешифровщика. Обычно они переходят из одного языка в другой почти без изменений, и нередко есть возможность вычленить их безошибочно, даже если имеешь дело с незнакомой письменностью. (Они сыграют значительную роль и в дешифровке линейного письма Б.) Предположим, что вы заполучили табличку, на которой написано:
.
Margalit will send gold to Homer.
Табличка содержит текст (“Маргалит отправит золото Гомеру”) на английском и древнегреческом, где присутствуют два имени собственных. Даже если вы не знакомы с древнегреческим языком и если слова на древнегреческом тексте располагаются в другом порядке, нежели в английском, наверняка вы без труда обнаружите эти имена собственные.
Юнг обратил внимание на то, что в египетском письме некоторые группы иероглифов были помещены в картуши. На Розеттском камне также имелись картуши. В 1762 году француз Жан-Жак Бартелеми, священник и исследователь восточных языков, предположил, что картуши маркируют наиболее значимые слова, такие как имена богов и правителей. Одним из таких имен в греческой части камня было слово Ptolemaios, [фараон] Птолемей. Если бы Юнг сумел найти имя Птолемея и в египетском тексте, то, как пишет Сингх, “было бы можно понять, как могут звучать эти иероглифы, потому что имя фараона произносится примерно одинаково во всех языках”.
В тупик ученого ставил тот факт, что последовательность символов в картуше редко была фиксированной. Хотя египетское письмо имело общее направление справа налево, внутри картуша знаки обычно располагались в последовательности, которая была наиболее удачной с эстетической точки зрения. Несмотря на эти трудности, один картуш показался Юнгу особенно многообещающим. С некоторыми вариациями писец повторил его полдюжины раз. В самом простом виде картуш выглядел так:
Мог ли этот картуш фонетически дублировать имя Птолемея? Юнг приступил к определению фонетических значений семи знаков внутри картуша. “Юнг, хотя он тогда не знал этого, – пишет Сингх, – справился с задачей установления отношений большинства иероглифов и их точных фонетических значений”. Как и предполагал Юнг ранее, знаки в картуше не были логограммами: каждый знак передавал отдельный звук древнеегипетского языка. Здесь представлено реальное соотношение знаков и звуков на картуше с именем Птолемея, в основном верно определенное Юнгом:
При этом Юнг оставался под сильным обаянием иконичности. Как и большинство людей, которые брались за дешифровку египетских иероглифов, он не устоял против их живописных форм, напоминавших представителей флоры и фауны, сосуды и людей. Вероятно, Юнг сделал вывод, что египтяне сохраняли фонетическое письмо для иностранных имен, используя логограммы для всего остального. Это допущение сдерживало его, и он не мог двигаться дальше.
Дешифровку довел до конца француз Жан-Франсуа Шампольон. Он родился во Франции в 1790 году и тоже был вундеркиндом. Когда Шампольон был еще подростком, в библиотеке брата он случайно нашел отчет об экспедиции в Египет и поклялся прочитать тексты, записанные египетскими иероглифами. Решение, определившее успешный исход событий, пришло к нему в зрелом возрасте – в 34 года.
Еще в юности Шампольон написал книгу “Египет при фараонах” (1814). В ней он доказывает, что язык Древнего Египта – это, собственно, коптский. Эта идея будет иметь вес в области дешифровки еще полтора десятилетия. В возрасте 20 лет Шампольон начал преподавать в Гренобльском университете и, после прочтения одной или двух статей Юнга по волновавшей его теме, стал готовиться к атаке на египетские иероглифы.
Шампольон изучил латынь, древнегреческий, древнееврейский, эфиопский, санскрит, зендский, пехлеви, арабский, сирийский, халдейский, персидский и китайский языки. Он решил, что главное – понять, как устроено множество языков, принадлежащих к разным языковым семьям. Если язык иероглифов не связан с коптским, свет на его происхождение могла пролить структура любого языка. (Коптский не был для Шампольона проблемой: он изучил его еще подростком, и даже “делал на нем записи в дневнике”.)