Тайна леса Рамбуйе
Шрифт:
— Ага, понял, — засмеялся Клод. — Паяльником по пяткам, и Кларк нам выложит все секреты.
— Нет! Нам нужен гипнотизер!
Жан-Поль рубанул воздух кинжалом.
— Гипнотизер! Вы поняли мой замысел или пока еще нет?
— В принципе да. Но…
— Никаких «но»! Ищите гипнотизера.
У Робера был один знакомый по имени Геллер, студент медицинского факультета, который гипнозом мог заставить бросить курить и даже спас одного запущенного наркомана. Вопрос в том, согласится ли он провести сеанс с Кларком в необычных условиях — в его рабочем кабинете, скажем, во время интервью. Робер пообещал все выяснить.
Жан-Поль загорелся своей выдумкой и тут же набросал план операции. Под каким-то предлогом Кларка приглашают выступить по французскому телевидению, и к нему прибывает съемочная группа — Робер, Клод и гипнотизер. Во время интервью Кларка усыпляют, дают команду открыть сейф и забирают расписку, если, конечно, она хранится именно там.
— Безусловно, друзья, — говорил Жан-Поль, — во время операции возникнут какие-то неожиданности, непредвиденные обстоятельства, и решать их придется не мешкая. Но суть ясна, а ваша находчивость скорректирует мой план по ходу дела.
Замысел понравился — дерзкий, но остроумный. Робер считал, что Кларка легко можно завлечь в ловушку, предложив высказаться по телевидению об американских ракетах в Европе. Тема была его коньком, а выступление — бесплатной рекламой. Кстати, и американцы будут довольны.
— Ты и правда собираешься выпустить его на экран? — спросил Клод.
— А почему бы нет? Дадим минуты на две в вечерней программе новостей под рубрикой «Те, кто за ракеты». Есть у нас такая рубрика. А вслед пустим массовую демонстрацию в той же Соседней стране с нашим комментарием: «А это те, кто против». И все получится сбалансировано.
Вечером Робер позвонил Клоду: Геллер за хорошее вознаграждение согласен провести сеанс с Кларком, не интересуясь, что к чему и зачем. Вопрос об интервью Кларка был также улажен с директором телевизионной программы.
Через три дня съемочная группа отправилась в Соседнюю страну.
Машину вел Робер. Клод приглядывался к новому компаньону. Геллер был небольшого роста, с грустными иудейскими глазами, пухлыми негритянскими губами, которые постоянно чуть-чуть улыбались. Контраст печальных глаз с улыбкой приводил в замешательство — в разговоре было трудно попять, серьезно он настроен или иронизирует. Это раздвоение лица гипнотизера, манера изрекать двусмысленности или отмалчиваться делали его загадочным, таинственным.
— Вы слыхали что-нибудь о том человеке, к кому мы едем? — спросил Клод.
Геллер пожал плечами и отвернулся к окну.
Долго ехали молча. Вдруг сосед Клода потянул его за рукав и шепнул:
— Закройте глаза. Плотно, плотно.
Клод подчинился.
— А теперь скажите — какого цвета руль нашей машины?
Клод ответил, что не знает, и, открыв глаза, увидел темно-зеленый в дырочку чехол на обруче руля.
Геллер тихо смеялся.
— Чудеса! Мы ничего не замечаем вокруг себя. Смотрим, но не видим.
— Полбеды! — отозвался Робер. — Мы порой живем, по не чувствуем жизни. Как роботы. Это хуже.
А Геллер все над чем-то посмеивался, но в глазах таилась тоска и даже скорбь.
Кларк принял их в своей загородной вилле, объявив, что интервью будет проходить на пленэре. Так возникло первое непредвиденное обстоятельство, о чем и предупреждал Жан-Поль.
Робер профессионально взялся за Кларка.
— Прекрасно, месье Кларк. Но здесь мы снимем лишь часть нашего репортажа, так сказать, фрагмент. Ведь мы решили, учитывая значимость и общественный вес вашей персоны, снять вас, как говориться, крупным планом, то есть сделать небольшой документальный фильм. Мы вас отснимем и здесь, в домашней обстановке, и с вашей любимой собакой. Надеюсь, у вас есть любимая собака?
— А как же! Кижу, Кижу! Найдите мне Кижу.
— Короче говоря, месье Кларк, сценарий таков: вы — в своей семье, вы — с собакой Кижу, в розарии, словом — в непринужденной обстановке. Но прежде всего вы — деловой человек, не так ли?
— Безусловно!
— Вы предприниматель, к тому же со своими оригинальными политическими взглядами. Есть у вас такие взгляды, месье Кларк?
— О!
— Я так и знал. И вы, я уверен, выразитель настроений большинства привилегированных людей Европы.
Кларк млел.
— Поэтому мы обязательно должны показать вас в рабочей обстановке — в вашем кабинете.
Кларк не возражал.
Долго позировал перед камерой в своем поместье: нюхал розу, ласкал Кижу, блаженно брел по просеке и даже, переодевшись в теннисный костюм, попросил снять себя на корте. После лирической увертюры все поехали в его канцелярию, где был накрыт обед. Съемочная группа с аппетитом ела утиный паштет, спаржу и кроличье рагу. Клод тихо спросил у Геллера — справится ли он с подопечным.
— Без проблем. Натура вспыльчивая, легко возбудимая. Такие быстро устают. С самого начала интервью Кларка надо чем-то раззадорить, взвинтить, и он скоро выдохнется и будет готов для опытов.
Наконец, Кларк пригласил их в свой рабочий кабинет. Массивный несгораемый шкаф стоял рядом с письменным столом.
— Черт возьми! — не удержался Клод и отвел Геллера к окну. — Замка в сейфе нет, значит, без ключа. Я нервничаю. Не нравлюсь себе. Как же без ключа? Тут какая-то другая система.
— Не беда. Не волнуйтесь. Дайте вашу руку. Зря нервничаете. Слушайте меня: раз есть дверца, то, значит, бронированный сундук открывается.
Клод в миг обрел спокойствие и уверенность. Сделалось даже весело и захотелось громко пошутить. Но Геллер сильно сжал ему руку и шепнул: «Спокойно, без лишних эмоций». И принялся расставлять осветительную аппаратуру.
— Слишком яркий свет, — пожаловался, жмурясь, Кларк, когда вспыхнули юпитеры. Свет убавили, и съемка началась.
— В вашей стране, господин Кларк, судя по всему, не очень-то жаждут обзавестись ядерными ракетами, не так ли? Многие против.