Тайна леса Рамбуйе
Шрифт:
Клод не раз пробовал покопаться в себе, пытался было отыскать ту щель, откуда угарный газ раздражения мутит сознание, но так и не находил. И теперь, в ожидании неприятного человека, который может утяжелить его душевный разлад, Клод снова начал было нехотя обшаривать самого себя, силясь вызнать, что же все-таки с ним происходит. Но в это время появился Крафт. Ворвался в ресторан, громко хлопнув дверью, порывисто сбросил плащ и, задевая стулья, промчался в угол к Клоду.
— Прошу прощения, месье Сен-Бри, я опоздал.
— Гарсон,
— Вы даже не представляете себе, месье Сен-Бри, какой переполох у нас в посольстве. Весь персонал на ногах — только что прибыл специальный эмиссар президента…
Крафт осекся, быстро оглянулся по сторонам.
— Нагнитесь ко мне поближе. Событие пока держится в секрете, пресса не знает. Эмиссар по особым поручениям занят экстренными, чрезвычайной важности переговорами с руководителями Франции, и только после их завершения будет встреча с прессой и так далее. А пока — секрет.
— Как зовут?
— Альфред Вульф.
— Слышал. Важная персона.
— Не то слово! Вторая правая рука президента плюс его личный друг.
— Весьма и весьма интересно, месье Крафт… И надолго Альфред Вульф в наших краях?
— Пока неизвестно. Как пойдут переговоры. У нашего президента свой стиль в дипломатических делах. Прежде чем встретиться с главой другого государства, отправляет эмиссара, и тот готовит встречу, как бы репетирует ее, скругляет острые темы, утрясает спорные проблемы. Потому здесь Альфред Вульф.
— Ну, что же, месье Крафт, давайте заказывать обед.
За обедом Крафт много говорил о разных пустяках — о новом шумном вернисаже фривольных фотографий Давида Гамильтона, о происках русских в космосе. Но ни слова о Локсе. Клода это насторожило.
— Месье Крафт, мы с вами встретились здесь, чтобы что?
Американец изобразил улыбку.
— Чтобы пообедать и поговорить о погоде. Какая, кстати, она скверная.
— Тогда позвольте мне откланяться.
Клод отодвинул пустую кофейную чашку.
— Не горячитесь, — мягко запротестовал Крафт. — Сейчас мы с вами выйдем на улицу, побродим по студенческому кварталу и кое о чем поговорим.
Когда они вышли из ресторана, в Латинском квартале творилось что-то невообразимое — по проезжей части и тротуарам лавиной шли демонстранты, скандировали лозунги, несли плакаты, чего-то требовали, против чего-то протестовали.
Клод и его спутник спустились в метро, доехали до площади Согласия и направились в сквер Тюильери. Вокруг чаши фонтана играли дети под нестрогим присмотром судачивших о своих делах нянь.
— Итак, месье Сен-Бри, — каким-то неестественно скрипучим голосом начал наконец Крафт свой конфиденциальный разговор, приступить к которому, судя по всему, долго не решался. — Итак, дело Локса буксует. Ни туда ни сюда.
— Мне кажется, что после истории с подсунутыми Мэри наркотиками он еще больше ожесточился против вас, американцев.
— Возможно. Тем хуже для него.
Крафт помолчал, глубоко вдохнул сырой холодный воздух и выпалил:
— Локса надо убить.
— Наконец-то! Наконец узнаю Америку такой, какой мы, старомодные европейцы, представляем ее по фильмам и бестселлерам. Резать будете барона или цианистый калий в кофе?
— Это уже как вам сподручнее, месье Сен-Бри.
— Что, что?
— Да, месье Сен-Бри. Вы меня прекрасно поняли и не делайте удивленное лицо.
Клод засмеялся, взял американца под руку и зашептал на ухо:
— Операция по извлечению внутренностей барона Локса обойдется вашему учреждению в страшную сумму.
— И вы ее получите сразу после успешного завершения.
— Так. А теперь вот о чем. — Клод выпустил локоть Крафта. — В чем ваш политический бизнес? Что выигрываете от ликвидации барона? Вместо Локса изберут другого депутата.
— Мы даже знаем кого. На последних выборах в парламент Локс победил своего соперника с очень небольшим перевесом голосов. Но тот — не чета Локсу. Правильно понимает нас. Вместо безвременно покинувшего наш суетный мир барона новым депутатом от его округа будет избран тот, кто нужен нам. Остальные — не в счет, шансов у них практически нет.
Крафт взглянул на свои часы.
— Сегодня вторник. Операция должна состояться в пятницу. Вот вам ключ от бокса в камере хранения Северного вокзала. Там вы найдете все необходимое.
— А именно?
— Бесшумный пистолет и…
— Так! Значит…
— Да, месье Сен-Бри, это значит именно то, что вы хотите сказать. Всякие там детали, как время и место — на ваше усмотрение. Действуйте по обстоятельствам.
Клоду разом сделалось беспросветно тоскливо, и тошнотворная волна подступила к горлу. Как будто он съел что-то несвежее, и его вот-вот вырвет.
Он круто повернулся и, не прощаясь, пошел в сторону Елисейских полей. Засунув руки в карманы плаща, со всей силой упирался в них и слышал, как, потрескивая, рвутся швы. Клод чувствовал, как вновь из глубин его «я» выкатывается приступ ярости и как ему безотчетно хочется кого-то ударить, пнуть.
В ближайшем баре заказал виски и, пока пил, заметил, как дрожит рука.
«Нервы шалят, сдают нервы у вас, месье Сен-Бри, — немного успокоившись, разговаривал сам с собой. — Вот уже и пальцы вибрируют, и сам, как мина, — тронь и взорвешься. Нехорошо, месье Сен-Бри, можно даже сказать, плохо».
В тот же вечер Жан-Поль и Робер собрались на квартире у Клода, и он рассказал о приказе американцев расправиться с Локсом. Жан-Поль выспрашивал подробности, Робер угрюмо молчал.
— Итак, друзья, — резюмировал Жан-Поль, — события развиваются настолько стремительно, что мы уже не можем их направлять в нужное нам русло. Наши американцы не такие уж простофили, как вы думаете. Кто такой Джордж Крафт?