Тайна «Летучей бригады»
Шрифт:
— Давайте осторожно поднимем его и уложим в коляску, — сказал Сапожник.
Пес был тяжелым — больше тридцати килограммов. Пока его несли, он ни разу не застонал и не открыл глаза — очень дурной знак! Тиду тщательно ощупал рану, пытаясь определить, где застряла пуля, однако ничего не обнаружил.
— Надо отвезти его к ветеринару, но Перпиньян слишком далеко. Боюсь, в коляске не довезем.
— Положим его на краю дороги и попробуем остановить машину, — предложил Гий.
Ребята так и сделали. В этот ранний час движение
— Плохо дело, — покачал головой Бифштекс. — Вряд ли кто-то согласится взять раненую собаку. Побоятся запачкать сиденье.
— Все же попытаемся, — отозвался Тиду.
Прошло еще пять долгих минут. Наконец вдали вновь засверкали фары. На сей раз Тиду отбросил все колебания: он был готов рискнуть жизнью ради своего дорогого Кафи и встал посреди дороги, подняв скрещенные руки.
Машина непременно должна была остановиться. Однако водитель вдруг резко свернул направо и поехал через поле. Неужели он испугался, увидев Тиду? Но почему?
— Какой-то странный здесь народ, — проворчал Гий.
Друзья с любопытством смотрели, как медленно ползет через поле автомобиль. Судя по всему, дорога была ухабистой: огоньки задних фар то поднимались, то опускались. Вдруг они погасли, и машина исчезла во мраке. Затем свет вспыхнул вновь — на сей раз в четырехугольнике окна.
— Все ясно! — воскликнул Сапожник. — Это кто-то из местных… он живет здесь!
— Точно, я вижу дом! — подхватил Бифштекс. — Попросим этих людей помочь нам…
Они повезли коляску с раненым псом через поле. Им казалось, что это совсем рядом, однако лишь через пятьсот метров показалась небольшая ферма с двухэтажным летним домиком. Во дворе стояла старая и довольно облезлая машина. Ребята нерешительно потоптались перед дверью.
— Ппевать, — решительно произнес Тиду. — Речь идет о жизни или смерти Кафи.
Он постучал три раза, с замирающим сердцем ожидая ответа. Сначала все было тихо, а затем чей-то голос спросил:
— Кто там?
— Простите, что беспокоим вас посреди ночи. Нам нужна помощь. Наша собака ранена…
Дверь заскрипела на петлях, и друзья невольно попятились, увидев перед собой таможенника в форменной одежде. На какое-то мгновение им показалось, что это один из тех людей, которые дважды заставляли их менять место ночлега. Впрочем, они тут же убедились в своей ошибке: у этого человека было доброе круглое лицо и седоватые усы, а лет ему было пятьдесят пять или шестьдесят.
— Ранена собака? — удивленно переспросил он. — Что случилось? Ее сбил автомобиль?
— Нет, пуля в животе… или даже две!
При слове «пуля» таможенник нахмурился.
— Кто же в нее стрелял? Какой-нибудь охотник? Ночью охотиться запрещено… Где она?
Тиду махнул рукой в сторону коляски. Таможенник
— Бедный пес! Досталось ему… Внесите его в дом. Осмотрим рану при свете.
Ребята потащили Кафи прямо в коляске.
— Видите, — сказал Тиду, — вот здесь, сбоку. Он потерял много крови. Так ослаб, что даже не стонет.
— Пуля, говорите? — спросил таможенник. — А вы уверены? Я не могу ее нащупать. Вы слышали выстрелы?
— Два, один за другим, — объяснил Тиду. — Я вернулся на место аварии. Двое человек кружили вокруг перевернувшейся машины. Услышав меня, они удрали и подстрелили Кафи, который бросился за ними в погоню… Его нужно срочно показать ветеринару, но до Перпиньяна далеко. Бедный пес не выдержит, если мы повезем в коляске.
— Зачем вам ехать в Перпиньян? Сере гораздо ближе.
— Сере? А где это?
— Вы нездешние?
— Мы из Лиона. Хотели провести каникулы в Испании. Но вчера вечером нас не пропустили через границу, потому что одного документа не хватало.
— До Сере восемь километров. Я знаком с хорошим ветеринаром. Он лечил моих собак в те времена, когда я еще занимался охотой. Правда, в пять утра он вряд ли встанет с постели.
Подумав немного, таможенник добавил:
— Знаете, мне лучше поехать с вами. Какая удача, что вы обратились ко мне именно сейчас! Я вернулся дежурства на Пертском перевале и собирался лечь спать. Отвезу вас на своей машине — собаку будет меньше трясти… сейчас и поедем, только мне надо жену предупредить.
Звать жену не пришлось. Едва он сделал шаг к лестнице, ведущей на второй этаж, как она появилась на лестничной площадке — в домашнем халате и с бигуди в волосах. Взгляд у нее был встревоженный.
— Что там такое, Раймон?
— Эти ребята принесли раненого пса! Я отвезу их в Сере, к ветеринару.
А друзьям таможенник шепнул:
— О пуле ни слова! Моя жена перепугается насмерть! Она всего боится.
Действительно, сойдя вниз и увидев пятна крови на рыжеватой шерсти Кафи, женщина вскрикнула:
— Боже мой! Как же это случилось?
— Мы потом тебе объясним, — сказал таможенник. — А пока принеси старое клетчатое одеяло.
Через пять минут раненого пса поместили между Тиду и Сапожником на заднем сиденье машины, подложив свернутое вчетверо одеяло. Гий с Бифштексом расположились рядом с таможенником.
— Вам повезло, — сказал тот, — дорогу в Сере недавно ремонтировали, она гладкая, как бильярдный стол. Даст Бог, пес выдержит.
Автомобиль медленно двинулся к автостраде по скверной каменистой дороге. Всего пятьсот метров, но никогда еще путь не казался Тиду таким бесконечным. Склонившись над Кафи, он вслушивался в дыхание собаки, заглушаемое рокотом мотора. Ни единого стона! В машине все молчали. У Тиду сжалось сердце.
«Только бы ветеринар согласился встать! — подумал он. — А вдруг его нет дома? Может, он в отпуске?»