Тайна Лоринг-Чейза
Шрифт:
Дэвид с облегчением вышел на свежий воздух. Вечер благоухал цветами. Герцогиня взяла Дэвида под руку и как ни в чем не бывало продолжила допрос.
– Кстати, о Вирджинии, сударь. У меня там жили старые друзья – очень близкие и дорогие мне люди. Хэмфри Лоринг и его жена Анджела… Вы случайно о них не слыхали?
– Ну, говоря по правде, мэм… – промямлил Дэвид.
– Согласна, временами это трудно, сэр. Но вы уж постарайтесь!
– Вирджиния – такой большой штат, мэм, а я так редко выезжал из дому…
– Конечно, ведь вы были так трудолюбивы. Все пахали да сеяли… А-у-а! – Она выразительно зевнула. – Взгляните
– Они очень красивы, мэм.
– Вы бывали в Лоринг-Чейзе?
– Дважды, миледи.
– В самом деле? Тогда вы должны были знать сэра Невила. Вы знали его?
– Мы были знакомы, мэм, – ответил Дэвид.
– Несчастное семейство. Беды преследуют их из поколения в поколение. Наверное, вы слышали об этом, сэр.
– Нет, мэм.
– Сначала сэр Дэвид, отец Хэмфри и Невила, – он был моим ровесником, и его прозвали бешеным Лорингом – убил на дуэли своего лучшего друга. Потом потерял любимую женщину, женился на нелюбимой и сам позволил себя убить, когда еще не успели родиться его сыновья… А все из-за дурацкого недоразумения! Сэр Дэвид, разумеется, самая трагичная фигура в этом роду. О, молодой человек, остерегайтесь выносить поспешные суждения на основе голых фактов!.. Несчастный Дэвид. Бедный, заблудший Дэвид… Затем, всего несколько недель назад, убили его внука, тоже Дэвида, а сегодня вот и сына.
– Действительно, сплошные несчастья. Миледи, а тот сэр Дэвид… он был… дорог вам, – с волнением произнес Дэвид.
– Да, молодой человек… В те счастливые времена, когда мне было семнадцать, я не разделяла жизнь и сладостные девичьи грезы. Сейчас мне семьдесят, и я, увы, уж не мечтаю наяву.
– Вы необыкновенно, удивительно молоды.
– С размалеванной физиономией и в парике.
– Я ни за что не догадался бы, миледи, если бы вы мне не сказали.
– Весьма любезно с вашей стороны. А знаете, ложь бывает временами довольно приятной… Но расскажите мне побольше о себе. Для чего вас занесло в такую даль? Отчего не сиделось в Вирджинии? – продолжала расспрашивать герцогиня.
– Я ищу работу, сударыня, – ответил Дэвид.
– Но, видно, безуспешно, – констатировала она.
– Пока, к сожалению, это так.
– Вы остановились в деревне?
– Нет, мэм, во «Вздыбившемся коне», где имел честь познакомиться с вами.
– Не съезжайте оттуда несколько ближайших дней. Быть может, я подыщу для вас что-нибудь подходящее.
– Вы так добры, сударыня…
– А пока расстанемся, надеюсь, ненадолго. Дальше я пойду сама.
Они остановились перед высокими железными воротами, за которыми начиналась широкая ухоженная аллея, а дальше, на возвышении, стоял дом Лорингов.
– Экое мрачное сооружение, – сказала герцогиня, кивнув в ту сторону. – А когда-то выглядело совершенно по-другому… Много лет назад… Там есть интересные картины, целая галерея. Возможно, я вам как-нибудь их покажу. Доброй ночи, мистер Холм. Надеюсь, в следующий раз, когда вам придет охота помериться с кем-нибудь силой на кулачках, я окажусь поблизости. Непременно приду поболеть.
Глава XXIX,
в
Вечер сменился теплой, тихой ночью. Землю залил яркий свет луны, и с ним вместе снизошел полный, всеобъемлющий покой. Охваченный благоговейным трепетом, Дэвид на минуту остановился, наслаждаясь безмятежной вселенской тишиной, и снова побрел куда глаза глядят. Вокруг лежала незнакомая ему, такая непохожая на огромную и в чем-то еще первобытную страну за океаном сельская Англия. Вместо высоких гор, бескрайних прерий и могучих рек здесь раскинулись пологие холмы и сочные луга, а в камышовых зарослях и меж склоненными ивами сонно петляли прозрачные ручьи. Любуясь ночным пейзажем, Дэвид вспомнил слова отца, который часто глуховатым от волнения голосом рассказывал ему об этих местах: «Земля эта, Дэйви, тянется до Ферла – луга и речки, леса и перелески – и дальше, до самых Даунз. Старая добрая страна зеленых холмов и багряных закатов. Когда-нибудь, даст Бог, мы вернемся туда вместе, малыш». Отец рано овдовел, и все, что у него осталось, – это воспоминания о безвозвратно ушедших счастливых годах и покинутой родине.
У Дэвида защемило в груди: вот она, земля его предков. Он облокотился о невысокую калитку и погрузился мыслями в прошлое. Увидел покойного отца – одинокого изгнанника, который учил его любить и почитать так давно скончавшуюся мать, привил любовь к Англии, которой Дэвид никогда не видел.
Где-то здесь отец играл ребенком, быть может, бегал в тот самый лес, что темнеет впереди, таинственный и безмолвный…
Дэвид очнулся и вздрогнул: от леса отделилась какая-то тень. Она медленно, словно крадучись, приближалась и постепенно преобразилась в мужскую фигуру. Человек ковылял по дороге, утомленно опираясь на посох. Внезапно заметив Дэвида, он застыл – видно, пытался разглядеть ночного прохожего. Сердце Дэвида забилось чаще – он узнал бывшего каторжника Бена Баукера.
Он в одну секунду оседлал калитку и перемахнул на ту сторону. Баукер не двинулся с места.
– Ну?.. А, это ты, приятель! – узнал он Дэвида, когда тот приблизился. – Господи, помилуй, я уж подумал, они меня все-таки выследили!
– Кто? – тихо спросил Дэвид. – Кто вас должен выследить и за что?
– Ищейки с Боу-стрит, конечно. За дело, которое я так и не закончил.
– Убийство?
– Ага! Меня уже раз чуть не схватили. Я, понимаешь, ослаб сейчас, совсем больной. Том Яксли, будь он проклят, здорово меня отделал. Я, правда, тоже не остался в долгу, и теперь ищейки с Боу-стрит сидят у меня на хвосте, хотят повесить за то, чего я не делал.
– То есть за убийство?
– Угу. А я невиновен, как грудной младенец.
– Ты потерял свою шляпу.
– Знаю, чтоб ей пусто было! Тут впору не то что шляпу – голову потерять, когда такое слышишь! А рассказать им – не поверят.
– Расскажи мне.
– Пожалуй, так я и сделаю, приятель, только давай присядем, а то меня ноги совсем не держат.
– Ну, начинай, – тем же приглушенным голосом сказал Дэвид. – Рассказывай все, что ты знаешь о смерти сэра Невила Лоринга.
– Поделом ему! – сказал Баукер с яростью. – Жаль, что я не успел… за этим я туда и шел – да, да, не отрицаю, – но не удалось… Кто-то опередил меня, дружище.