Тайна Лоринг-Чейза
Шрифт:
– В Лорингском лесу! – подсказал Дэвид – И пострадала не печень, а голова.
– Ну конечно! Правда, вас не узнать. Corpore sano… [13] Хм! Благодаря бритью и наружному применению aqua pure ваша внешность значительно выиграла. А как поживает поврежденная макушка? Лучше?
– Вашими заботами!
– Лучше сказать, моим средством от мозолей. А в остальном как ваше самочувствие – желудок, например, не беспокоит?
– Еще как! Он давно пуст! – засмеялся Дэвид.
13
Окончание
– Ну, этот недуг легко излечим. Спускайтесь, позавтракаем вместе, я с удовольствием вас попотчую.
– Нет, нет, спасибо, – начал отнекиваться Дэвид.
– Да, и никаких отговорок! – пресек его возражения Пибоди. – Э-гей, Том! Томас, выгляни на минутку! – позвал он.
Из маленького оконца высунулась круглая голова хозяина.
– Да, мастер Пибоди?
– Накрывай завтрак, Том! Яичницу с беконом, и побольше, мы проголодались.
– Увольте, мистер Пибоди! – крикнул сверху Дэвид.
– Не может быть и речи! – ответствовал Пибоди снизу и принялся сноровисто затыкать бутылочки пробками. – Питание в хорошей компании помогает пищеварению; в результате приятное сочетается с полезным. А если лопать в одиночку, как попало, это может вредно отразиться на жизненно важных органах, содействовать диспепсии. А в результате – страдания и злоба, вплоть до желания убить!.. Кстати об убийстве…
– Только не о нем! – перебил его Дэвид.
– Как знаете, – не стал настаивать эскулап. – А может вы, пока завтрак не готов, спуститесь и пособите мне заткнуть эти флаконы?
– С удовольствием! – ответил Дэвид и вскоре, завершив свой туалет, присоединился к мистеру Пибоди. – Если не секрет, – поинтересовался он, оглядывая нестройные сонмы пузатых склянок, – неужели ваше знаменитое снадобье пользуется столь поразительным спросом?
– Именно так! – подтвердил мистер Пибоди. – Хотя здесь не только оно, ибо при смешении с определенной добавкой средство от мозолей превращается в Незаменимое Слабительное Пибоди, иначе, Бесценную Помощь Желудку или, на выбор, Своевременный Облегчитель – нежный, словно южный зефир; пробирающий насквозь, словно борей; и действенный, как землетрясение. Одна столовая ложка после еды, и человек оживает и воспаряет, словно птица в поднебесье, а в душе гремит симфония восторга. И все удовольствие за какой-то шиллинг, а три бутылочки и вовсе даром – восемнадцать пенсов… Хе, вы никак улыбаетесь, сэр?
– Простите меня, мистер Пибоди, но ваши поэтические сравнения и эпитеты…
– А, так то непременный элемент врачебного искусства! Люди любят красивые, образные выражения, точно так же как предпочитают, чтобы лекарство было на вид, запах и вкус настоящим лекарством. Я даю им то, чего они желают… И это, молодой человек, не шарлатанство. Если оно и есть, то совсем чуть-чуть… Если бы все лекарства, продаваемые ничего не подозревающей страждущей публике, были так же невинны, как снадобья Пибоди, мир был бы куда счастливее и куда меньше в нем вершилось бы зла и преступлений… Кстати о преступлениях…
– О, только не о них! – взмолился Дэвид. – Расскажите лучше о себе.
– Обо мне? Что ж обо мне рассказывать, у меня все прекрасно, благодарение небу и здоровой печени! Торговлишка процветает, в особенности это касается слабительного. В самом деле, спрос на него оказался столь велик, что мне пришлось спешно возвращаться сюда – я ведь храню свои целебные травы и прочие ингредиенты для пилюль и настоек
Из окна высунулась голова хозяина, который громко возвестил:
– Кушать подано, джентльмены.
Войдя в харчевню, они обнаружили аппетитнейше накрытый стол под свежей скатертью – скворчащую яичницу с ветчиной и ароматный кофе, от запаха которого у обоих слюнки потекли.
– Здоровый аппетит – нагрузка для желудка, Слабительное Пибоди умножит ваши дни! – продекламировал бродячий эскулап, когда они уселись за стол. За сим последовала продолжительная пауза, поскольку сотрапезники были чересчур заняты, чтобы поддерживать беседу.
– Секрет любого хорошего лекарства, сэр, – спустя некоторое время изрек мистер Пибоди, назидательно подняв вилку, – секрет всякого пользующегося успехом снадобья для облегчения телесных недугов – это aqua vulgaris c маленькой таинственной добавкой. Да, тайна – великая вещь! Разум человеческий благоговеет перед всем, чего не в состоянии постичь, и человек обнажает и склоняет перед тайной свою пустую голову! Откуда и берутся шарлатаны, факиры, некроманты, священники и философы вроде Пифагора. Все они внушают нам, простым смертным, что приоткрыли покров тайны. Только нас не пускают посмотреть… Будь ты трижды дураком и отъявленным мошенником, но если у тебя хватит ума выглядеть загадочным, тебя будут уважать, ссылаться на твои заумные речи и всячески восхвалять. Тебе будут подражать. А мудрого или просто хорошего человека, презирающего дешевые уловки и эффекты, толпа просто не заметит… Да-с!.. Кстати к вопросу о загадках. Страшная история с сэром Невилом…
– Для меня остается загадкой, как вы ухитряетесь носить такую чертову пропасть бутылочек в такую даль? – поспешно перебил Дэвид. – Ведь вы ходили в Льюис, на ярмарку?
– Ничего особенного, молодой человек. Нанял у Джима Крука пони с тележкой. Ну, так что, идете в ученики эскулапа, двинете по стопам Галена, Гиппократа и Пибоди за одну гинею в неделю? Решайтесь.
– Я искренне благодарен вам за предложение, но…
– Значит, нет! – кивнул Пибоди. – Что ж, дело ясное: мозоли, простуды, кашель и колики недостаточно романтичны для вашей возвышенной натуры, так ведь, сэр?
– Э-э, действительно, – протянул Дэвид. – Я, э-э, испытываю недостаточно…
– Ладно, не продолжайте! Позвольте лучше дать вам дружеский совет: научитесь говорить без этого блеяния.
– Сэр! – воскликнул Дэвид, краснея. – Если вы намекаете на мой акцент…
– Вот именно! – подтвердил бродячий целитель. – Вы блеете, сэр! Бекаете и мекаете, как заблудившаяся овца! К тому же произносите «а» вместо «я» и «моэ» вместо «мой» – это ж никуда не годится. Иностранный акцент, в отличие от жеманства, обращает на себя внимание, коробит обывательское ухо и вызывает предубеждение. Кроме того, считается, что, так или иначе выделяясь – я не имею в виду рекламу для пользы дела, – вы либо специально выставляете себя напоказ, а это вульгарно, либо невольно предстаете перед другими в нелепом или смешном виде… Ну вот вы и обиделись, сэр!