Тайна Марии Стюарт
Шрифт:
– По какому праву… – начала Мария.
– По любому праву! – произнес Босуэлл, ни на шаг не отступивший от нее. – Теперь в этой стране правит реформатская церковь. Разве вы еще не поняли этого? Разве лорды не сказали обо всем в своем письме? Церковь устанавливает законы, и теперь незаконно устраивать развлечения по воскресеньям. Нельзя осквернять День Господень.
Его тон… Неужели он говорил серьезно? Он сказал, что стал протестантом. Значит ли это, что он верит в подобные запреты? И кстати, лорды не упоминали об этом в своем письме. На бумаге это выглядело бы слишком безобразно.
– Я прощаю вас, – сказала она. – Я налагаю запрет на приведение приговора в исполнение. Вы все свободны.
Они испустили дружный вздох облегчения и принялись танцевать на дороге.
– Поехали, – буркнул Босуэлл. Но лорд Джеймс вернулся и услышал окончание разговора. Его лицо пылало.
– Ваше Величество, – кисло сказал он. – Даже королева должна подчиняться законам страны.
– Каким законам? – спросила она. – Как закон может быть утвержден без моего согласия?
– Через парламент. – В его голосе снова прорезались металлические нотки.
– Все парламентские законы нуждаются в королевской подписи, чтобы иметь силу, – возразила она. – Вы ничего не прислали мне на подпись во Францию, хотя, насколько я понимаю, вы недавно приняли много законов.
– Они ожидают вашей подписи в Холируде, – сказал лорд Джеймс. – Естественно, мы не посылали их во Францию, зная о вашем скором прибытии.
Люди начали восторженно вопить и бросать ей цветы.
– О, славная королева! – кричали они. – Вы будете нашей Девой Мэрион? [28]
28
Возлюбленная Робин Гуда.
– Да, – ответила она по-шотландски.
– Сестра! – сквозь зубы процедил лорд Джеймс. – Не забывайте о королевском достоинстве!
Он послал свою лошадь вперед, и кавалькада тронулась снова, оставив танцующих юношей позади.
По мере приближения к Эдинбургу подъем становился более крутым. Город располагался на длинном скалистом выступе с темным древним замком на вершине и дворцом Холируд у ее подножия. Частично он был обнесен прочной стеной для защиты от англичан, но Холируд находился в незащищенной части.
Теперь еще больше людей выстроилось вдоль дороги, и Мария видела огоньки там, где поблескивали маленькие костры в честь ее приезда. Они проехали через укрепленные ворота и вступили на широкую улицу, вымощенную квадратными плитами, с узкими многоэтажными домами по обе стороны. Лорд Джеймс остановил лошадь и указал на подножие холма. Мария ничего не видела из-за тумана.
– Там Холируд, Ваше Величество, – сказал он.
Мария напрягала зрение, но не смогла разглядеть ничего, кроме дымных испарений. Иногда за ними мелькала какая-то форма неясных очертаний.
– Вы находитесь на Хай-стрит, главной улице, ведущей от холма к дворцу, – объяснил лорд Джеймс. Он повернулся в седле и указал рукой в обратном направлении: – Улица продолжается вверх по склону холма до самого Эдинбургского замка, который стоит на огромной скале.
Ей очень хотелось увидеть все это; ее начинало бесить, что вокруг ничего невозможно разглядеть на расстоянии дальше трех метров.
– Мне не терпится посмотреть на него, – просто сказала она.
– Это произойдет очень скоро, Ваше Величество, – заверил он.
Теперь вокруг собралась толпа. Вскоре они миновали ворота Нетербоу и начали спускаться по той же улице, которая теперь называлась Кэнонгейт, где дома стояли не так плотно и выглядели более изящными.
– Здесь находятся дома вельмож – возле Холируда и за городскими стенами. Там больше свободного места, и они могут разбивать парки и фруктовые сады, – объяснил Мейтленд, подъехавший к ней.
Вид множества людей, собравшихся приветствовать ее, и близость Холируда сильно взволновали Марию. Усталость и отупение последних месяцев отступили вместе с ощущением неправильно принятого решения и беспокойством, что позади осталось что-то важное.
– Я никогда не видела Холируд, – призналась она. – Когда я была ребенком, там мне угрожала опасность.
– В Шотландии наконец наступил мир, – сказал Мейтленд. Он пробежался взглядом вверх и вниз по улице, но в плотном тумане не смог различить никого из крикливых сторонников Нокса. Вероятно, они заперлись в домах, за что стоило поблагодарить судьбу. Он жалел королеву и хотел бы избавить ее от неизбежного будущего. Мир? Да, но только если вы принадлежали к последователям мастера Нокса и являлись членом его паствы.
II
Джон Нокс подтянул штаны и устроился за своим рабочим столом. Хотя был только вторник, он уже готовился к воскресной проповеди. Теперь он был пастором в соборе Сент-Жиль, оплоте протестантства в Эдинбурге и главной церкви Шотландии. Его проповеди слушали сотни людей, и еще тысячи узнавали о них через несколько часов. Он видел в этом не отражение своего красноречия, а силу Святого Духа, который подсказывал ему нужные слова. Он говорил лишь то, что ему велели.
Королева Шотландии отправилась в плавание или собиралась сделать это в любой день. Он не знал, покинула ли она Францию или нет. Но, очевидно, все его молитвы держать ее подальше встретили отказ у Господа. Он рассудил, что ей нужно вернуться домой и взойти на трон Шотландии. Нокс должен был склониться перед Его волей.
Темой проповеди, подсказанной ему Святым Духом в эту неделю, стали избранники Божьи. В качестве основного текста он использовал Послания к Ефесянам (1:45):
«Так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви;
Предопределив усыновить нас Себе через Иисуса Христа, по благоволению воли Своей».
Как иногда случалось, Нокс не отреагировал немедленно на побуждение Святого Духа, когда был направлен к этому тексту, но ждал подтверждения истинности призыва свыше. Увы, он оказался истинным, и Нокс сосредоточился на работе над этим трудным текстом и доктриной, которую всегда совершенствовал Кальвин.