Тайна Марухского ледника
Шрифт:
Вот, например, большое письмо от Ивана Васильевича Беченева из Донецка. Во время событий на перевалах он служил на радиоточке, расположенной высоко в горах. Эта точка обслуживала части, воевавшие в горах, и являлась одной из многих радиостанций 28-го радиополка, командование которого находилось в Баку и лишь изредка совершало инспекторские поездки. При этом не к каждой своей точке оно добиралось по условиям погоды или местности и потому, повоевав довольно длительное время в полку, Иван Васильевич так и не увидел ни разу своего командира полка.
Между тем, так сказать, житейская доля небольших радиогрупп, заброшенных далеко в высокогорье, мало чем отличалась от такой же доли фронтовиков.
“...Подвезли
Так шли двое суток, а на третьи вышли к месту, указанному нам на карте, развернули станцию и начали сами устраиваться. Ни одного деревца вокруг, только камни, кое-где снежок по впадинам да осыпающаяся, крутая тропа, ведущая к перевалу. Вскоре связались с соседней радиостанцией своего же полка, которая, согласно схеме, расположилась километрах в двенадцати от нас, если по прямой считать, доложили о готовности к работе, а та, в свою очередь, передала слова о готовности на главную радиостанцию, откуда все результаты наших наблюдений отправлялись в центр, то есть в армию.
Как я понимаю, располагали наши станции в таких местах, где боев не предполагалось, но где существовала все же возможность для противника просочиться малыми силами. Мы обязаны были следить за горными склонами и воздухом и обо всем замеченном немедленно сообщать куда следует.
Часто приходилось ездить за свежими аккумуляторами, за дровами, за продуктами. Сядешь верхом на ишака и поехал вниз, через множество речушек – светлых, быстрых. Слышишь только, как ветер в камнях посвистывает, да камни в речушках громыхают. За одну поездку не один десяток переправ сделаешь, вымокнешь порой невероятно, а сушиться-то и негде. Зимой в таких случаях все следили друг за другом, чтобы кто-нибудь, уснув, не замерз. Вспоминали при этом и лейтенанта из особого отдела, который еще летом, прощаясь с нами внизу, говорил каждому, что, мол, одни остаетесь, смотрите там, бдительными будьте... Ну, это он по службе своей...
Сами мы были и часовыми, и работниками, и бойцами. Однажды вез я снизу дрова к себе на точку, а навстречу мне спускаются человек девять вооруженных людей. Издали еще заметил, что оборванные и усталые они до последней степени. У нас инструкция была все от того же лейтенанта из особого отдела, что возможны проходы по нашим тропкам либо переодетых немцев, либо дезертиров. Надо было их задерживать, а если задержать невозможно, то бой принимать и уничтожать.
Со мной автомат был, штык кинжальной формы. Делать нечего, они меня заметили, надо было сближаться. Когда сошлись, они спрашивают удивленно:
– Куда тебя черти несут с дровами? Зимуешь в горах, что ли?
– А вы,– говорю,– кто такие сами и откуда?
Ну, слово за слово, разговорились, и они рассказали, что сами курсанты Орджоникидзевского училища, что еще в августе попали в бои, были окружены, а теперь вырвались из окружения и к своим пробиваются. Курсантов из этого училища мы и позже встречали, мимо нас они проходили, человека по три, по пять. Измученные, небритые, оборванные и полностью без боеприпасов: растратили их на немцев, когда пробивались к своим. Дальнейшая их судьба мне неизвестна, помню, что фамилию командира своего они называли – Толстых. Почти каждый из них был обморожен...
В конце года мы получили приказ оставить свою
...Когда в 1965 году праздновали мы двадцатилетие Победы над фашизмом, то и на нашем предприятии собрали всех участников Отечественной войны. Оказалось нас сорок с лишним человек. Вообще писатель Смирнов к тому времени высоко поднял авторитет участников войны, и потому и у нас много было всяких разговоров и воспоминаний, кто на каком фронте был, у кого какие награды и за что получены. Лично я сидел там тусклее и смирнее всех, понимая, что им было труднее в свое время.
Мне задавали много вопросов насчет войны в горах, всех это очень интересовало. Кто-то спросил:
– И у тебя нет никакой награды за войну?
– Нет,– отвечаю.
– И не обидно тебе?
– Нет, говорю, не обидно. Во-первых, командование нашего полка было далеко от пас и не знало даже, переносим мы какие-либо трудности или нет. В то время, безусловно, мало придавали значения какой-то радиотелеграфной точке. Что мы – фронт держали или рукопашный бой вели?..
Я и сейчас думаю, что награда у меня одна. Являясь участником Великой Отечественной войны, там, на высотах Кавказских гор, я с товарищами выдержал выпавшие нам на долю невзгоды и честно выполнил то, что мне приказано было. Подразделения нашего полка разбросаны были по всему Кавказу. В общем, все не на глазах. Как тут узнать командованию, кому какую награду определить? Отстояли свободу страны – вот она общая награда и есть...”
Нам кажется, что, вспоминая погибших, мы не должны обходить вниманием и живых. Каждый участник Великой Отечественной войны должен быть отмечен правительственной наградой, сколько бы времени ни прошло после войны. Ведь когда мы писали первую книгу, то у многих бывших солдат, защищавших Марухский перевал, не было никаких наград, даже медалей “За оборону Кавказа”. А сейчас нам приятно отметить, что бывшие солдаты И. В. Подкопаев, В. И. Туровский, К. Г. Шуаев, партизан Н. Т. Луценко получили ордена Отечественной войны, а А. П. Иванченко, В. П. Тарусов, С. А. Ширшиков, В. Г. Худовердиев – ордена Славы 3-й степени. Получили ордена и медали также многие другие защитники перевалов Кавказа. Мы уверены, что Иван Васильевич еще получит свою награду. Если и не для удовлетворения чувства собственного достоинства, так во имя гордой уверенности в нем его детей. Читатели по всей вероятности помнят, что в главе “Черноморцы среди скал” мы с горечью писали, что инвалид 1-й группы Филипп Харитонович Гречаный тоже не имел он одной награды, даже медали “За оборону Кавказа”. Мы обращали на это внимание Киевского областного военкомата. Прочитав об этом в книге, Подольский райвоенкомат Киева прежде чем оформить наградной лист запросил наградной отдел Министерства обороны не числится ли Ф. X. Гречаный среди награжденных.
И вот получен ответ: командир шлюпочно-десантной роты 8-й десантной морской бригады Филипп Харитоновнч Гречаный еще 11 мая 1942 года был награжден орденом Красной Звезды за мужество и храбрость, проявленные при десантировании в районе Туапсе. В этом бою Ф. X. Гречаный был ранен, три месяца находился на излечении в госпитале, а поэтому не знал о представлении к награде. Сражаясь на перевалах Кавказа, Филипп Харитонович и не знал, что подвиг его отмечен Родиной. И вот 8 декабря 1968 года, спустя 26 лет славному моряку в торжественной обстановке была вручена заслуженная награда.