Тайна Марухского ледника

Гнеушев Владимир Григорьевич

Мы подошли к “штабу”. Здесь я принял свой “взвод” связи в составе... двух солдат. Всего во взводе было семь человек, но остальные находились в подразделениях: трое в стрелковых ротах нашего третьего батальона, один – в отдельном минвзводе и пятый – во втором батальоне. Никаких технических средств связи не было, информации и донесения от соседей получали только через посыльных. Вот эти посыльные и составляли мой взвод.

На первый взгляд кажется, что обязанности наши были слишком скромными: добраться к роте, устно передать боевое донесение или приказ – и все... Но это только кажется. Хотя расстояние от штаба батальона до роты не превышало пятисот метров, каждый пеший “рейс” требовал

выдержки, боевой смекалки и даже мужества. Ведь ходить приходилось на высокогорной местности и ночью, когда на каждом шагу тебя подстерегала засада врага или угроза скатиться в пропасть, а днем передвигаться на глазах врага, “сидя” на мушке немецких снайперов.

Вот почему в моем маленьком взводе всегда были большие потери, солдаты часто менялись, а поэтому фамилии многих бойцов не помню. Хорошо запомнились из первого состава взвода Рухадзе – однофамилец командира батальона и Ломидзе, Александр Курцикпдзе, Балухашвилп.

– А вы помните имя и отчество вашего бывшего комбата? – спросили мы Яхью Магометовича.

– Не помню, ведь прошло двадцать лет,

– А не Василий Рожденович?

– Да, точно,– обрадовался Нахушев.

Мы показали Нахушеву выписку из журнала боевых действий 808-го полка. Он бережно взял отпечатанный на машинке лист и начал читать вслух:

– “В бою отличились: командир третьего стрелкового батальона старший лейтенант Рухадзе Василий Рожденович. За умелое руководство подразделениями награжден орденом Красной Звезды.

Военком батальона политрук Киладзе сумел поднять бойцов и командиров на врага, сам был первым в рядах, из личного оружия в момент атаки расстрелял двух немцев. В бою ранен. Представлен к правительственной па-граде.

Командир 8-й роты лейтенант Схиртладзе Николай Исидорович во время боя на горе Кара-Кая первым перешел в наступление, потеснил и опрокинул врага. Лично сам уничтожил пять фашистов, в том числе одного офицера. Взял в плен одного фашиста. Тяжело ранен. Награжден орденом Красного Знамени,

Командир 1-го взвода 7-й роты лейтенант Барамидзе со своим взводом ворвался в район обороны противника и огнем обеспечил разгром его правого фланга. Ранен. Представлен к правительственной награде.

Помощник командира 2-го взвода 7-й роты старший сержант Цвинцадзе в момент гибели командира принял на себя командование взводом, развил успех атаки с тыла. При выходе из боя был ранен. Награжден орденом Красной Звезды.

Командир 7-й роты лейтенант Марджанишвили Шалва Михайлович в боях 29 августа по своей инициативе с группой бойцов фланговым ударом по врагу дал возможность 8-й роте развивать наступление. Сам лично с группой бойцов уничтожил до 25 фашистов. Является образцом храброго и мужественного командира. Награжден орденом Красного Знамени”.

– Как бы мне хотелось встретиться с Рухадзе, – с грустью в голосе сказал Нахушев.

– А вы думаете, он остался жив?

– Я в этом уверен. С февраля 1943 года он мог на фронте и не быть.

– Почему?

– А вот почему. После боев на перевале мы с ним участвовали в освобождении Кубани. На моих глазах 9 февраля 1943 года под селом Культурное он был тяжело ранен в левую руку. Я перевязал его, вынес из поля боя и отправил в госпиталь. Ему тогда могли ампутировать руку. Так что вполне возможно, что он жив, трудится где-нибудь в Грузии.

Яхья Магометович, уставший от тяжелых воспоминаний, умолк. Уезжали мы поздним вечером. Над аулом Абазакт спустились густые сумерки. Было тихо кругом. Только слышался привычный шум бурной горной реки Малый Зеленчук, бегущий от самых Марухских ледников, а за ней густо темнел лес, и доносился от него чуть слышный запах набухающих почек.

Мы не

переставали думать над предположениями Нахушева, что Рухадзе жив. Он, конечно, мог бы много рассказать о боях на леднике! Но как его найти? И здесь у нас появилась простая мысль: в грузинской республиканской газете “Заря Востока” опубликовать материал о Рухадзе, и тогда он откликнется.

Наше предложение охотно приняли грузинские журналисты. Материалы были опубликованы. Через несколько дней нам из Тбилиси позвонили и сообщили радостную весть: Рухадзе отозвался, живет в Тбилиси, и сам приходил в редакцию сообщить, что с большой радостью готов поделиться своими воспоминаниями.

В Тбилиси состоялась, наконец, наша долгожданная встреча с бывшим командиром третьего батальона 808-го полка Василием Рожденовичем Рухадзе.

Так вот он какой! Мы представляли его человеком богатырского роста, без левой руки, еще сравнительно молодого, с традиционными черными усами. А он оказался другим. Василий Рожденович – пожилой, полный, среднего роста. И, как это ни странно, внешне он показался нам больше похожим на украинца, чем на грузина. Но когда мы начали беседу, то и акцепт, и горячий темперамент выдавали в нем типичного кавказца.

Уже с первых слов Василий Рожденович расположил к себе, подкупил своей сердечностью, искренностью и отцовской теплотой. В тот момент, когда мы рассказывала ему, как были найдены останки боевых друзей, как хоронили их в станице Зеленчукской, он не мог сдержаться. Быстро вскакивал со стула, на мгновение по-солдатски застывал в положении “смирно”, а затем правой рукой снимал очки, не стесняясь, вытирал платком слезы... Так было несколько раз.

Как выяснилось из беседы, Василий Рожденович за свои шестьдесят с лишним лет прошел славный жизненный путь. Боевую закалку, которая очень пригодилась на Марухском перевале, получил он еще в годы гражданской войны. В 1924 году он был курсантом Грузинского сводного военного училища. Тогда же он принимал активное участие в подавлении меньшевистской авантюры в Грузии. За революционные заслуги перед Родиной в те годы был награжден грамотой “Стойкому защитнику пролетарской революции от Реввоенсовета СССР” и карманными часами. Офицерское звание Рухадзе было присвоено еще в 1926 году. В члены партии он вступил в 1929 году. В довоенное время работал в Абхазии директором Очемчирского чайного совхоза. Когда началась война, ему, как специалисту, была предоставлена бронь, но он отказался от нее и добровольно ушел на фронт.

Мы нет-нет да посматривали на его левую руку. Это заметил Рухадзе.

– Что вы так смотрите? – спросил он.

– Откровенно говоря, Василий Рожденович, мы думали, что вам ампутировали левую руку...

– Рука-то есть, но все равно что нет,– ответил он и показал малоподвижные пальцы. – Восемь месяцев после ранения пролежал я с ней в госпитале и так после уже на фронт и не попал, стал инвалидом второй группы.

Василий Рожденович снова попытался поднять неподвижную руку. И вдруг неожиданно спросил:

– А откуда вы знаете обо мне все эти подробности?

– Нам рассказал Нахушев.

– Нахушев, Нахушев... – несколько раз задумчиво повторил Рухадзе припоминая.

– Нахушев Яхья Магометович, наш земляк,– подсказали мы.

И тут в одно мгновение Василий Рожденович снова схватился со стула и радостно воскликнул:

– Вспомнил!!! Наш командир взвода связи. Значит, жив?

– Жив. И жаждет встречи с вами.

– Превосходно! – обрадовался Василий Рожденович и снова полез в карман за платком. – Знаете ли вы, что я, можно сказать, обязан ему своей жизнью. Помню его хорошо, очень хорошо, а вот фамилия за 20 лет выветрилась из головы. Где же он сейчас?